Медные монеты Алексея Михайловича

В результате денежной реформы 1654-1663 гг. образовалось небывалое для России XVII в. количество денежных дворов. В начале реформы, когда правительство еще питало иллюзии относительно возможности усовершенствования русской денежной системы, дополнительные дворы открывать не собирались. Вся чеканка монет должна была сосредоточиться на Новом денежном дворе в Москве. Необходимость заставила отказаться от первоначальных замыслов и начать чеканку медных копеек по курсу серебряных. Для этого пришлось пустить в ход еще несколько денежных дворов: Старый - в Москве, открыть вновь денежные дворы в Новгороде и Пскове, основать денежный двор в Кукенойсе - крепости на Западной Двине, отвоеванной у шведов в 1656 г.

В собрании ОН ГИМ хранится более 20 000 медных копеек. Паспорт коллекции утерян и восстановить ее происхождение невозможно. Но несомненно, она образовалась за счет нескольких кладов медных копеек, когда-то поступивших в музей. Поэтому состав коллекции в известной степени должен отражать состав денежного обращения во время повсеместного распространения медных копеек после 1655 г.

Медные копейки распределяются по месту чекана. В коллекции ОН ГИМ насчитывается 16 586 экз. копеек Псковского денежного двора, 3 764 московских, 259 кукенойских и 109 экз. новгородских копеек.

Клады медных копеек встречаются сравнительно часто. Краткие сведения о четырех кладах медных денег приводит Н. И. Булычев^*. Однако использовать их невозможно, так как он делит все медные копейки только на две категории - московские и псковские. Сведения о кладах ограничиваются сообщениями о количественных соотношениях московских и псковских монет. Места находки этих кладов, за исключением одного, найденного в Москве, неизвестны. В настоящее время удалось обработать шесть кладов медных монет^**; в общей сложности зафиксированы находки 36 кладов с медными копейками^***.

^* (Булычев Н. И. Опыт классификации медных монет царя Алексея Михайловича. - М., 1910.)

^** (ОН ГИМ 101858, 980 экз., ВОКМ 2791, 2270 экз., НМ 251, 4787 экз., ОН ГЭ XI, 1772 экз., ОН ГЭ 44а/519, 2868 экз., ОН ГЭ 583/873, 2763 экз.)

^*** (Сводка кладов с медными копейками приведена в работе: Мельникова А. С. Клад русских медных монет XVII в. из Московской области//НС. - 1971. - Т. 4. - Вып. I. - С. 68-73; в настоящее время к списку кладов добавились два клада из Брянской обл. (БОМ 5022-1 и БОМ 8187).)

Клады медных монет сложились приблизительно в одно время - около 1663-1664 гг., поэтому использовать их для систематизации довольно затруднительно.

Как известно, в России с 30-х годов XVII в. единственным денежным двором остался Московский двор, чеканивший серебряные копейки. В начале реформы 1654-1663 гг. для чеканки монет нового типа был создан Новый Московский денежный двор ("Английский"), В исторической литературе утвердилось мнение, что Старый двор на время реформы был закрыт^*. Чеканку новых монет крупных номиналов, предусмотренных реформой, нельзя было производить при помощи старой примитивной ручной техники, которой пользовались при чеканке серебряных копеек.

^* (Базилевич К. В. Денежная реформа... - С. 20.)

Однако есть все основания считать, что ни в начале реформы, в июне 1654 г., ни в последующее время Старый денежный двор не закрывался, хотя чеканка серебряных монет на нем была прекращена. Он использовался для других целей.

На Старом денежном дворе чеканились копеечными штемпелями наградные золотые монеты, предназначенные для войска Хмельницкого. Оборотные стороны золотых монет достоинством в ¹/₄ червонца чеканены штемпелями серебряной копейки 1645-1654 гг. (табл. 12, оборотные штемпеля 21, 24 и 25), а золотые наградные копейки воспроизводят полностью тип лицевой и оборотной сторон серебряных московских копеек. И. Г. Спасский тоже предполагал, что Старый денежный двор мог быть сохранен на время реформы как место чеканки золотых наградных монет^*. Обнаруженная общность штемпелей золотых и серебряных монет не оставляет в этом сомнений.

^* (Спасский И. Г. Денежное хозяйство Русского государства в середине XVII в. ... - С. 129.)

Надчеканка талеров копеечными лицевыми штемпелями ("признаками") в 1655 г. также, очевидно, производилась на Старом дворе. Выше уже отмечалось, что надчеканенный штемпель (табл. 12, 23) использовался до реформы для чеканки большой группы серебряных копеек. Надчеканка талеров датируется 1655 г.^* Следовательно, Старый денежный двор продолжал работать и в 1655 г.

^* (Там же. - С. 137.)

Следующий этап реформы - отказ от чеканки всяких крупных номиналов, в том числе и от надчеканки талеров, и возвращение к старой копеечной системе к концу 1655 г. - тоже теснейшим образом связывается со Старым денежным двором. В отличие от дореформенных новые копейки должны были чеканиться из меди; никакой другой разницы ни во внешнем виде, ни в технике чеканки между ними не было. Указ от 15 сентября 1655 г. обязывал открыть денежные дворы в Новгороде и Пскове, чтобы "медные деньги грошевики (двухкопеечники, отличающиеся от копеек только по весу. - А. М.), двухденежники (копейки. - А. М.) и денежники делать наспех, днем и ночью с великим радением". В Москве было велено "о денежных мастерах ... бирючем кликать", набрать их 80 человек и организовать там также чеканку медных монет тех же достоинств^*.

^* (ЦГАДА. Разрядный приказ. Московский стол. - Ф. 210. - Стб. 864. - Л. 263.)

Для чеканки медных копеек уже не требовалось какого-либо нового оборудования, это было возвращением к старой привычной технике. Новый Московский двор, образованный, как выше говорилось, для чеканки новых крупных монет, к чеканке копеек не был приспособлен. Очевидно, в приведенном документе речь идет именно о Новом денежном дворе, на который нужно было дополнительно набрать 80 человек для подготовки двора к чеканке копеек.

Старый денежный двор, с его налаженным производством копеек и многочисленными опытными рабочими (там насчитывалось к середине века одних только квалифицированных мастеров около 200 человек)^* мог включиться в чеканку медных копеек сразу после указа 15 сентября 1655 г.

^* (Котошихин Г. Указ. соч. - С. 98.)

Московские медные копейки имеют два знака денежного двора - о/М и МД (рис. 4). По соотношению штемпелей монеты разбились на две не связанные между собой группы: в одну входили монеты со знаком МД, в другую - со знаком о/М. Внутри групп монеты оказались тесно взаимосвязанными. Несомненно, обе группы чеканились в разных центрах. Сразу можно было предположить, что на Старом денежном дворе чеканилась группа монет со знаком о/М - это был традиционный знак Московского денежного двора. Действительно, это предположение подтвердилось тем, что нашлись медные копейки о/М, чеканенные теми же штемпелями, что и дореформенные серебряные копейки. У группы с МД никаких общих связей с серебряными копейками не обнаружилось. Следует думать, что именно эти монеты чеканились на Новом денежном дворе.

Рис. 4. Медные копейки Алексея Михайловича. Московские денежные дворы

Медные копейки Старого денежного двора (рис. 4, а, б, в) составляют довольно большую в количественном отношении группу. В собрании ОН ГИМ их насчитывается 3589 экз. - цифра, намного превышающая общее количество известных нам монет всех денежных дворов времени реформы, исключая Псковский двор. В кладе медных монет из Новгородской обл. насчитывается псковских копеек 2611 экз., московских копеек со знаком о/М - 1541 экз., со знаком МД - 79 экз., новгородских копеек - 301 экз. и кукенойских - 188 экз.

Один из первых штемпелей, изготовленных на Старом денежном дворе, содержал новый титул царя: "Великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великия и Малыя России самодержец". Впервые такой титул встречается на крупных серебряных монетах 1654 г. Но на медных копейках этот штемпель оказался единственным в своем роде. Очевидно, в дальнейшем для столь тщательной работы не было времени, требование чеканить "днем и ночью наспех" заставляло мастеров Старого денежного двора пойти по более легкому и привычному пути - остальные оборотные штемпеля делаются с кратким титулом, употреблявшимся на серебряных копейках: "Царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси". Рисунок лицевой стороны на монетах делался все более небрежным, торопливым, новые штемпеля, которыми чеканились монеты, отделывались плохо, не "почищались", они были очень плоскими и быстро стирались.

Основная масса монет Старого денежного двора характеризуется очень плохой сохранностью, почти совершенно стертыми изображениями. Медные копейки в этом отношении мало отличаются от серебряных копеек Алексея Михайловича; очевидно, это происходило потому, что при чеканке тех и других использовалась одинаковая техника изготовления штемпелей.

Из всех номиналов, перечисленных в сентябрьском указе 1655 г. о начале чеканки медных монет, нам известны только копейки и денежки, чеканившиеся на Старом денежном дворе. Денежки чеканены старым лицевым штемпелем Михаила Федоровича, употреблявшимся и для чеканки серебряных денежек

Алексея Михайловича. Оборотные штемпеля были сделаны заново. Встречаются два типа надписей: "Царь и Великий князь Алексей" и "Царь и великий князь Алексей всея Руси". В собрании ОН ГИМ хранится 59 экз. денежек Старого денежного двора^*.

^* (О работе Старого денежного двора в годы реформы 1654-1663 гг. см. также: Мельникова А. С. Московский денежный двор в середине XVII В.//АЕ за 1964 г. - М., 1965. - С. 77. - 84.)

Медные копейки со знаком МД, чекана Нового денежного двора (рис. 4, г, д), насчитываются в сравнительно небольшом количестве. В собрании ОН ГИМ их хранится 175 экз., в новгородском кладе медных копеек - 79 экз. Очевидно, Новый денежный двор, так же как и при чеканке крупной серебряной монеты в 1654 г., не сумел наладить интенсивного производства. Одной из причин небольшого объема продукции Нового двора было недостаточное снабжение его медью.

Монеты Нового денежного двора выгодно отличаются от монет Старого двора. Рисунки лицевых сторон очень изящны, пропорциональны, монеты имеют высокий рельеф, буквы отчетливо видны. Однообразие приемов исполнения рисунков и надписей на основной массе монет свидетельствует о том, что маточники резал опытный мастер.

На копейках с МД легенда с новым титулом не встречается вовсе; там употребляется краткий, дореформенный титул царя, уже знакомый нам по серебряным копейкам и по части медных копеек Старого денежного двора.

Из числа чеканившихся на Новом денежном дворе после 1655 г. номиналов нам известны описанные выше копейки, которые хранятся в коллекции ОН ГИМ и о которых сообщается в письменных источниках; письменные источники упоминают о чеканке на Новом дворе денежек, но в собрании ОН ГИМ их не оказалось, и типы денежек Нового денежного двора нам неизвестны.

Между Старым и Новым денежными дворами существовали тесные производственные связи. Когда в июне 1654 г. Новый денежный двор был открыт, на него было прислано десять человек со Старого денежного двора; голова Нового двора, гость Афанасий Нарбеков, просил Приказ Большой казны, ведавший всеми денежными дворами в государстве, "чтоб к тем людям в прибавку для твоего государева ефимочного дела поспешенья прислать з Денежного двора денежных мастеров"^*. В 1659 г. на Новый денежный двор было передано 45 человек со Старого денежного двора. Это были квалифицированные мастера: чеканщики, волочильщики, бойцы, кузнецы; несколько раньше были переданы два волочильщика с Нового двора на Старый двор^**. Однако штемпеля для чеканки монет со двора на двор не передавались. Мы не находим ни одного общего штемпеля монет со/Ми монет с МД. Каждый двор управлялся своей администрацией. Современники отчетливо различали эти два двора. В донесении от 21 ноября 1661 г. из Олонца о большом количестве появившихся там "воровских" медных денег сообщается: "А казенные деньги Вашего царского величества можно с воровскими вскоре разобрать, потому на Москве денежных Вашего царского величества два двора..."^***.

^* (ЦГАДА. Разрядный приказ. Севский стол. - Ф. 210. - Стб. 157. - Л. 135-136.)

^** (Там ж е. - Аптекарский приказ. Дела Нового английского денежного двора. - Ф. 361/1. - Ед. хр. 1-6.)

^*** (АМГ. - 1901. - Т. 3. - № 540. - С. 461-462.)

Псковский денежный двор начал чеканить медные монеты с октября 1655 г., после того как он был переоборудован. На Псковском денежном дворе, так же как и на прочих дворах времени реформы, должны были чеканить грошевики, двуденежники и денежники. Документы указывают еще один вид продукции Псковского денежного двора - алтынники^*. Медные алтынники времени реформы - большая редкость в нумизматических собраниях. Очевидно, их чеканили в ограниченном количестве. И. Г. Спасский опубликовал алтынники Псковского двора, хранящиеся в ОН ГЭ^**, с буквой П под ногами коня - знаком Псковского денежного двора. Псковские грошевики нам неизвестны.

^* (Архив Псковского музея. - 259/49. - Л. 206; ЦГАДА. Разрядный приказ. Московский стол - Ф. 210. - Стб. 864. - Л. 7.)

^** (Спасский И. Г. Денежное хозяйство России в середине XVII в. ... - Табл. II. - Рис. 9.)

Из всех чеканившихся на Псковском денежном дворе номиналов до нас дошли в большом количестве только копейки (рис. 5, е). На лицевой стороне они имели традиционное для копеек изображение всадника, но не с копьем, а с жезлом в руках - по образцу крупных номиналов первых лет реформы. Надпись на оборотной стороне воспроизводила новый титул царя, дополненный включением "Белой Росии": "Царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец". Другая надпись на псковских копейках "Царь и великий князь Алексей Михайлович всея Росии самодержец" наблюдается всего на четырех типах псковских монет. Под ногами коня на лицевой стороне помещалась буква П, обозначавшая место чеканки. На одном типе монет удалось разобрать буквы ПСК.

Для псковских монет характерны тщательное исполнение, четкие изящные рисунки и надписи.

Рис. 5. Медные копейки Алексея Михайловича. Псковский, Новгородский и Кукенойский денежные дворы

Псковский чекан отличается очень большим разнообразием, обилием типов монет. Нами выявлено 107 типов псковских монет, и, разумеется, это не является пределом -? новые находки могут увеличить их количество. На Старом денежном дворе, где также наблюдался очень большой размах чеканки, насчитывается всего 71 различный тип. Обилию типов псковских монет соответствует и обилие экземпляров в коллекциях и кладах.

В собрании ОН ГИМ хранятся 4 экз. медных денежек, относящихся, на наш взгляд, к псковскому чекану. Правда, на них не имеется знака денежного двора, но стилистические особенности изображения и надписи очень сближают их с псковскими копейками (рис. 6, а).

О начале чеканки медных монет на Новгородском денежном дворе точных данных не имеется. Очевидно, чеканка там началась в одно время с псковской. Здесь чеканились те же номиналы, что и в Пскове (рис. 5, ж).

На копейках новгородского чекана изображался всадник с копьем, в длинной одежде. Под ногами всадника помещался знак денежного двора - буквы НО. Известны всего две разновидности лицевого штемпеля новгородских медных копеек. Оборотные стороны этих копеек содержат новый титул царя в двух вариантах: "Государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великия и Малыя Росии самодержец" и "Государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец". На одном типе монет воспроизводится краткий титул: "Царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси". Известно пять оборотных штемпелей медных новгородских копеек. Любопытной особенностью новгородского чекана является использование штемпелей другого денежного двора.

Два типа новгородских монет чеканены оборотными штемпелями Старого Московского двора. Оба присланные из Москвы штемпеля разнотипны - один имеет легенду с распространенным титулом (но без включения "Белой Росии"), другой - с кратким титулом. Напрашивается предположение, что эти штемпеля были присланы при организации Новгородского денежного двора в качестве образца для местных мастеров, а затем были использованы непосредственно для чеканки. Третий тип оборотного новгородского штемпеля - с новым титулом и с включением "Белой Росии" - находит аналогию в псковском чекане, однако полного совпадения новгородских и псковских штемпелей не наблюдается. Очевидно, в Новгороде просто скопировали псковскую монету.

Новгородские копейки - самая малочисленная группа медных копеек.

В собрании ОН ГИМ хранится одна медная денга, без сомнения, относящаяся к новгородскому чекану. На лицевой стороне здесь изображен типичный для новгородских монет всадник в длинной одежде (рис. 6, б), оборотная сторона чеканена штемпелем новгородских медных копеек.

Рис. 6

Из письменных источников известно, что в Новгороде чеканились алтынники и грошевики, но в нумизматических коллекциях и кладах они не встречены^*.

^* (О работе Псковского и Новгородского дворов см.: Мельникова А. С. Псковский и Новгородский денежные дворы в середине XVII в. - С. 108-122.)

О чеканке монет на Кукенойском денежном дворе времени реформы известно из сообщения Григория Котошихина о денежной реформе: "Царь велел на Москве и в Новгороде, и во Пскове, а потом и в Куконаузе делать на дворех своих денги медные, алтынники, грошевики, копейки, против старых серебряных денег"^*. Никаких других письменных сведений о чеканке в Кукенойсе пока не найдено; до последнего времени не были известны и монеты Кукенойского денежного двора. Скудность сведений об этом дворе вынуждала исследователей говорить о чеканке в Кукенойсе с некоторой осторожностью, хотя отрицать сообщение Котошихина не было видимых оснований^**.

^* (Котошихин Г. Указ. соч. - С. 180.)

^* (Маркевич А. О чеканке русских денег в г. Кокенгаузене в половине XVII в.//Тр. X Археологического съезда в Риге в 1896 г. - М., 1899. - Т. I. - С. 241-244.)

В настоящее время монеты Кукенойского денежного двора определены. Это - более двух десятков различных типов медных копеек с буквами ЦА под ногами коня (рис. 5, з). Они были известны нумизматам давно, но никто не пытался расшифровать, какой именно денежный двор скрывается за этим знаком. И. Г. Спасский предложил читать его как "ЦАРЕВИЧЕВ" и чеканку монет с этим знаком отнести к Кукенойсу на том основании, что Кукенойс был переименован русскими в Царевичев-Дмитриев город; буквы ЦА с полным основанием могут читаться как начало нового названия города^*.

^* (Спасский И. Г. Денежное хозяйство Русского государства в середине XVII в. ... - С 140.)

Рисунок лицевой стороны кукенойских монет имеет ряд своеобразных черт, отличающих эти монеты от прочих медных копеек. Изображен всадник с копьем, в большой зубчатой короне, сидящий на большеголовом коне. Под конем буквы ЦА или Ц. Оборотные стороны имеют две разновидности легенды: "Царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси самодержец" и "Царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великия и Малыя и Белыя Руси самодержец". Связи по штемпелям объединяют эти монеты в единую группу.

Кукенойс - шведская крепость, расположенная на правом берегу Западной Двины, немного юго-восточнее Риги, - был взят русскими войсками во время русско-шведской войны, 13 августа 1656 г. По Кардисскому миру в июле 1661 г. Кукенойс был возвращен шведам. Денежный двор здесь был организован не сразу: весной 1658 г. его еще, по всей вероятности, не было. 9 апреля 1658 г. воевода Кукенойса А. Л. Ордин-Нащокин жаловался царю, что "в Царевичеве-Дмитриеве на апрель месяц кормовых денег нет же, и впредь без присылки денег на корм начальным людем и солдатам дать нечего"^*. Провинциальные денежные дворы должны были отправлять готовую продукцию в Москву; лишь по распоряжению из Москвы местные власти могли использовать некоторые суммы с денежного двора для местных нужд, в том числе и на оплату регулярной армии, расквартированной близ этих городов. Такой же порядок должен был соблюдаться и в Кукенойсе. В вышеприведенной отписке Ордина-Нащокина нет ни малейшего намека на какой-либо иной источник получения денег, кроме "присылки". Если бы в городе функционировал в это время денежный двор, вряд ли положение было бы столь отчаянным, да и характер жалобы воеводы был бы иным. К тому же указание в письме, что денег для жалованья нет не только в апреле, но не будет и впредь, снимает, на наш взгляд, предположение, что здесь может идти речь о каких-то временных перебоях в работе денежного двора (если считать, что двор работал в 1658 г.), например из-за нехватки меди и т. п. Исходя из этих соображений мы датируем открытие денежного двора в Кукенойсе концом 1658 - началом 1659 г. Закрыт двор был, очевидно, не позднее конца июля 1661 г., когда город был возвращен шведам.

^* (АМГ. - 1894. - Т. 2. - № 1018. - С. 602-603.)

За этот сравнительно короткий срок существования денежного двора он работал довольно интенсивно - об этом свидетельствует гораздо большее по сравнению с новгородским чеканом количество известных нам кукенойских монет, большое количество типов.

О деятельности Кукенойского денежного двора сохранилось очень мало сведений: архив Приказа лифляндских дел, созданного в середине XVII в. для управления захваченными у Польши и Швеции прибалтийскими городами, не сохранился. Дела этого архива могли бы, очевидно, дать много интересных сведений об экономической и политической жизни Кукенойса в эти годы, о деятельности Кукенойского денежного двора. В настоящее время главным и, по существу, единственным источником по истории денежного двора в Кукенойсе являются сами монеты^*.

^* (См.: Мельникова А. С. О чеканке монет в Кукенойсе в середине XVII В.//СА. - 1964 - № 3. - С. 141-148.)

Организация денежных дворов в Пскове и Новгороде в годы денежной реформы отличалась некоторым своеобразием по сравнению с центральными денежными дворами в Москве.

Это сказывалось прежде всего в ином порядке управления дворами со стороны центральных правительственных учреждений. Все денежные дворы в Русском государстве находились в ведении Приказа Большой казны. Московские денежные дворы были в полной зависимости от него. Через Приказ Большой казны комплектовалась рабочая сила, утверждались голова и целовальники, присылались стрельцы для охраны двора; получением сырья, распределением готовой продукции также распоряжался только Приказ Большой казны. Он же служил высшей судебной инстанцией для работников денежных дворов.

На периферийных денежных дворах все обстояло несколько иначе. Многие функции Приказа Большой казны здесь выполняли воеводы. Через них, очевидно, производился набор рабочих. Так было на Новгородском денежном дворе, когда в августе-сентябре 1660 г. назначенный воеводой для ревизии денежного двора новгородец, посадский человек, избрал 90 новых мастеров. Денежные мастера набирались из вольных торговых людей. Ни в псковских, ни в новгородских источниках нет упоминаний об использовании на денежных дворах принудительного труда, как это имело место на Новом ("Английском") денежном дворе. Возможно, использование принудительного труда на денежных дворах XVII в. не было правилом и к нему прибегали только во время реформы, когда в Москве работали два больших денежных двора, которым не хватало рабочей силы.

Не исключено, что штат администрации Псковского и Новгородского денежных дворов был меньше, чем Московских дворов. Сравнивая имеющиеся данные о составе администрации Нового ("Английского"), Псковского и Новгородского денежных дворов, можно убедиться в том, что лишь должности головы и целовальников были обязательными; сведения о дьяках и полуголовах встречаются только в источниках о Московском дворе. Надо полагать, дворянин, ведавший всем денежным производством, имя которого встречено в делах Нового ("Английского") двора, нес ответственность за работу всех денежных дворов.

Документы Псковского и Новгородского дворов не указывают, на какие категории рабочих делились работники денежных дворов. Все они объединены общим названием "денежные мастеры". Видимо, на этих денежных дворах, где техника чеканки монет ничем не отличалась от техники чеканки на прочих русских денежных дворах XVII в., существовал такой же порядок изготовления монет, работали те же категории рабочих.

Управление денежными дворами во время денежной реформы 1654-1663 гг.

(Источники: ЦГАДА. Аптекарский приказ. - ф. 361/1; Приходо-расходные книги Псковского денежного двора за 7164 (1655-1656) и 7167 (1658-1659) гг.//Псковский областной историко-художественный музей-заповедник. - № 295/49, 298/49; ЦГАДА. Разрядный приказ. Безгласный стол. - ф. 210. - Стб. 80. - Л. 84-98.)

Положение денежных мастеров в Пскове и Новгороде в общих чертах не отличалось от положения мастеров, работавших в Москве. Московские денежные мастера при поступлении на работу давали присягу в том, что они будут честно работать; за них ручались поручители; "поручные записи" на каждого денежного мастера хранились на денежном дворе^*. Хотя в псковских и новгородских источниках нет упоминаний о порядке приема на денежный двор мастеров, нет оснований считать, что в Новгороде и Пскове был какой-либо другой порядок. На этих дворах так же, как и в Москве, денежные мастера должны были подчиняться определенной дисциплине, о чем свидетельствует "отписка" московского служилого человека Никиты Зузина, направленного в 1659 г. "к боярину и воеводе ко князю Григорью Семеновичу Куракину в товарищи" в Новгород^**. Зузин возмущался нарушением общепринятых правил, когда после уличения в "воровстве" денежные мастера Новгородского двора (60 человек) "из двора сошли самовольством, и записи им выданы и во всем им послабление" вместо того, чтобы "наказанье учинить за их воровство". Он же жаловался на то, что на Новгородском денежном дворе "мастеры ходят из избы в избу повольно и их ни в чем не обсматривают", т. е. и на Новгородском денежном дворе мастера должны были находиться под контролем - правило, которое здесь, правда, не соблюдалось.

^* (Котошихин Г. Указ. соч. - С. 98; ЦГАДА. Аптекарский приказ. - Ф. 361/1.)

^** (ЦГАДА. Разрядный приказ. Безгласный стол. - Стб. 80. - Л. 84-98.)

Судопроизводством периферийных денежных дворов ведал воевода. Воевода начинал сыскное дело и в его власти было - решать это дело на месте или передавать его дальше, в Москву. Так, в Новгороде воевода начал сыскное дело против головы Василия Никифорова. Так же, как и для московских денежных дворов, высшей судебной инстанцией здесь был Приказ Большой казны.

Нет прямых доказательств утверждения воеводами администрации периферийных денежных дворов, это можно лишь предположить исходя из функций воеводы в городе. Однако нет никаких свидетельств и о том, что в такие дела вмешивался Приказ Большой казны, как это имело место в Москве.

Весьма существенная разница между московскими и периферийными дворами существовала в порядке снабжения дворов сырьем для чеканки монет. Если в Москве денежные дворы получали медь только через Приказ Большой казны, который имел свой штат поставщиков меди, то в Новгороде и Пскове снабжением сырьем ведали денежные дворы - только они имели право покупать медь. Новгородские источники свидетельствуют, что "по великого государя указу меди не велено покупать никакова чину людем наугородцем, кроме денежного двора", под страхом "наказанья без пощады". О правилах медной торговли сообщает также грамота от 12 февраля 1662 г. тихвинскому архимандриту, которому новгородский воевода велит "заказ учинить крепкой у которых людей есть продажная красная медь, и они б на сторону никому не продавали, и в отвоз никуда не возили, а продавали б тое медь целовальнику Ульяшке Пискулину, а деньги за тое медь он, Ульяшка, учнет давать по цене безволокидно: а будет тихвинцы посадские или приезжие люди учнут медь таить и на сторону продавать, или в отвоз возить, а после про то сыщется, и тое медь возьмут на великого государя безденежно, а тем людям, кто медь на сторону продает или в домах таит, и по указу великого государя учинят наказанье без пощады"^*. Одним из главных преступлений головы Новгородского двора Василия Никифорова, судя по "отписке" Никиты Зузина, была покупка меди "на себя", а не для денежного двора.

^* (ААЭ. - Т. IV. - № 131, - С. 179.)

Денежные дворы покупали медь в любых количествах. В приходо-расходных книгах Псковского двора, в записях о покупке меди указываются партии меди размером от 2-3 (таких записей большинство) до 160 пудов. Основную массу продавцов меди составляли посадские торговые люди. Крупным купцом был посадский человек псковитин Ананья Меньшиков, продавший 25 сентября 1658 г. на Псковский двор 160 пудов 70 гривен меди. Он торговал медью с 1655 г., "как завелся во Пскове денежный двор", ездил за медью в Ригу, Колывань, Ругодив, ездил сам и "приказчиков своих посылал"^*. Среди продавцов меди на Псковский денежный двор несколько раз встречается фамилия псковского стрельца Нефедки Калачника, который по записи в книгах Псковского двора продал в 1658 г. 2 пуда 24 гривенки меди; он же продавал на денежный двор пеньку. В 1663 г. Нефедка Калачник купил в Риге для перепродажи на денежный двор 10 берковцев меди^**. Много меди - 56 пудов 37 гривенок поступило в 1658 г. на Псковский двор от посадского человека псковитина Анкидина Алексеева. Среди продавцов меди на Псковский двор упоминаются и иногородцы: Василий Челищев из Торопца (продал 10 пудов 38 гривенок), Максим Ушаков из Пустозера (9 пудов 9 гривенок), Василий Юлферов из Ростова (14 пудов 18 гривенок), Семен Худеяров из Ярославля (100 пудов меди). Медь продавали иногда и случайные люди, не торговцы, например приказной избы сторож Филька Хрисанов, сокольничий воевода князь Тимофей Иванович Щербатов, от которого на денежный двор было доставлено 1 пуд 36 гривенок меди, солдаты.

^* (Русско-шведские экономические отношения XVII в. - № 165. - с. 250.)

^** (Там же.)

Денежный двор старался регулировать покупку меди. Закупали медь иногда сами целовальники денежного двора, но, очевидно, только в пределах России. За границу - в Ригу, Ругодив, Колывань - главные пункты торговли медью, ездили купцы, "подрядчики" денежного двора. "Как зачался во Пскове Денежный двор, из Денежного двора от верных голов целовальников за свейской неметцкой рубеж в городы медь купить на Псковский денежный двор не посылыван никто, а подряжались де на покупку тое меди на Денежный двор ... псковичи торговые люди ... и там медь покупали на Денежный двор у них, посадских людей"^*.

^* (Там же. - С. 249.)

В сентябре 1663 г., уже после окончания денежной реформы, в Псковской съезжей избе был проведен опрос всех "подрядчиков" с целью выяснить условия торговли медью со Швецией. Было опрошено 24 человека: 8 псковичей, 12 иван-городцев, 3 печерца и 1 новгородец. Большинство "подрядчиков" указывает 1663 г. как время их торговых операций; лишь один Ананья Меньшиков начал ездить за медью за границу с 1655 г.^* Очевидно, штат "подрядчиков" денежного двора не был постоянным.

^* (Там же. - С. 250.)

О порядке "подряда" сообщает запись в псковских приходо-расходных книгах: ярославцу Семену Худеярову было выдано "вперед на медную покупку" 600 руб. Он должен был поставить "по договору за те деньги медь по последнему зимнему пути в нынешнем 167 году дощатую и шкилевую по шти рублей, а горелую по пяти рублей с полтиною пуд. И тое медь Семен Худеяров отдал на денежный двор дощатые 100 пудов против договору сполна"^*.

^* (Псковский областной краеведческий музей. - № 298/43. - Л. 479.)

Кроме "подрядчиков" и целовальников денежный двор снабжали сырьем и продавцы меди, не связанные с двором специальным договором. Не случайно в книгах Псковского двора при перечне поставщиков меди лишь об одном из них - ярославце Семене Худеярове сообщается как о "подрядчике". Очевидно, денежный двор скупал медь у всякого, кто продавал ее; но регулярное поступление меди на денежный двор должны были обеспечивать подрядчики.

О покупке меди на Новгородском денежном дворе подробных сведений не имеется. Однако в деле головы Василия Никифорова, изложенном Н. Зузиным, есть ряд деталей, позволяющих считать, что порядок приобретения меди в Новгороде был таким же, как и в Пскове. В "отписке" Зузина указывается также, что на Новгородский денежный двор "подряжались многие торговые люди наугородцы" для "медной покупки".

Главными центрами медной торговли в документах называются Рига, Ругодив, Колывань, Выборг, Псков, Новгород. Основным поставщиком меди на русский рынок была Швеция. Русско-шведская торговля медью осложнялась установлением в 1655-1656 гг. королевской монополии на торговлю медью. "Уставная" цена на медь значительно превышала среднюю рыночную цену меди - 100-110 ефимков за берковец, в то время как "на стороне" медь стоила 65-90 ефимков за берковец (или 6 руб. за пуд хорошей меди). Покупка меди помимо королевской казны, "тайным образом", без получения специальных грамот на вывоз меди каралась конфискацией всех товаров купца. "Подрядчики" Псковского денежного двора говорили о затруднениях в торговле медью, о многократных конфискациях у них купленной "тайным образом" меди^*. Во время русско-шведских переговоров в марте 1661 г. русские купцы жаловались на то, что у многих из них в Риге, Колывани и Ругодиве "покупная медь отымана насильством и иные товары иманы на Свейскую корону"^**.

^* (Русско-шведские экономические отношения XVII в. - № 165-166. - С. 249-251.)

^** (Там же. - № 135. - С. 196.)

Медь у иностранных купцов покупалась на серебряные деньги. Очевидно, и денежный двор платил за медь серебром. Названная в документах цена за пуд меди - 6 руб., несомненно, указана в серебряных копейках. На медные деньги пуд меди стоил 7 руб. 50 коп.^* На Новгородский денежный двор в 1659-1660 гг. подряжались торговые люди новгородцы и "просили по семи рублев медными деньгами"^**. Но, видимо, покупка меди на медные деньги не могла быть широко распространена, так как медными деньгами нельзя было пользоваться при торговле с иностранцами, а именно они поставляли медь в Россию. "Уставная" королевская цена на медь была несколько ниже той, по которой медь покупали в Пскове и Новгороде.

^* (ЦГАДА. Разрядный приказ. Безгласный стол. - Стб. 80. - Л. 86.)

^** (Там же.)

Для снабжения всех пяти русских денежных дворов требовалось огромное количество меди: покупка меди за границей очень интенсивно поглощала запас серебра в казне. "Царского величества подданные" посылались в страны Европы с товарами и с казной "для ефимочной покупки", но торговля эта была сопряжена с большими трудностями. Во время переговоров в октябре 1662 г. в Посольском приказе по вопросу русско-шведской торговли русское правительство предъявило претензии Швеции в том, что королевские чиновники "ефимков де и золотых царского величества торговым и иным людем вывозить не дают, а только де дают царского величества торговым людем чем бы им до рубежа в провозах и харчах доехать"^*.

^* (Русско-шведские экономические отношения XVII в. - № 145. - С. 218.)

Чтобы избежать утечки серебра за пределы страны, русское правительство поощряло в торговле медью натуральный обмен. А. Л. Ордин-Нащокин в одном из своих посланий в Приказ тайных дел широко развивал эту идею^*. Он предлагал получать у иностранных купцов медь в обмен на лен и пеньку - товары, пользующиеся большим спросом на внешнем рынке. Медные деньги Ордин-Нащокин предлагал использовать для покупки льна и пеньки в пределах России. В качестве примера неудачной торговой сделки он привел покупку новгородскими целовальниками 1000 пудов меди на серебряные деньги, по 6 руб. за пуд. Если бы, по его подсчету, истраченные новгородцами 6000 руб. серебром перевести на медные деньги, "по чему в порубежных городах выменивают серебряные деньги на медные", и полученные медные деньги использовать на покупку льна и пеньки, которые затем обменять за границей на медь, то получилась бы тройная прибыль по сравнению с новгородской покупкой.

^* (Там же. - № 134. - С. 194-195.)

Некоторые купцы действительно меняли медь на товар. В 1658-1659 гг. псковский торговец-скупщик Алексей Балаксин менял свои товары на шведскую медь, которую он затем продавал в Пскове на денежном дворе^*. Так же поступали ивангородские купцы; Иван Сергеев в 1660 г. в Колывани выменял за свои товары 6 берковцев меди, Филька Шаверов купил в Колывани меди 3 берковца, "а менял на товар", Никита Шелковников в Выборге также выменял на свой товар 10 берковцев меди. Купец Ивашко Выморский из Печер по подряду с Псковским денежным двором выменял на гостином дворе в Пскове медь на товар^**. В бытность свою воеводой в Кукенойсе в 1660 г. Ордин-Нащокин также менял товары на медь по поручению правительства "купить медь у торговых и у всяких чинов свейских людей, сколько добыть мочно, ценою не в передачю". Ордин-Нащокин купил в Пскове "повольною ценой" лен и пеньку, другую их часть он собрал "по раскладу" с крестьян дворцовых сел "в Лифлянтех". Все купленные и собранные лен и пенька были проданы в Риге, а на вырученные деньги куплена медь. Несколько месяцев спустя Ордин-Нащокин покупает в Пскове на медные деньги 900 берковцев льна и пеньки; часть товаров он продает за ефимки, часть - непосредственно обменивает на медь, "для прибыли на государевы денежные дворы"^***.

^* (Рухманова З. Д. Русско-шведская торговля на Балтике в середине XVII в.//Скандинавский сборник. - Т. II. - Таллинн, 1957. - С. 53.)

^** (Русско-шведские экономические отношения XVII в. - № 165-166. - С. 249-251.)

^*** (Там же. - № 134. - С. 194-195.)

В 1660 г. был послан царский указ в пограничные торговые города: "новгородцем и псковичем и русских городов на Двине торговым людем", запрещающий торговать "с немцы льном и пенькой... а торговати б иным всяким русским товаром"^*. Эта мера должна была способствовать развитию натурального обмена этих товаров на серебро и медь.

^* (Там же.)

Наиболее ярко сказались изменения в денежном хозяйстве России середины XVII в. в порядке распределения готовой продукции провинциальных денежных дворов. Вместе с исчезновением права свободного заказа на денежных дворах исчезает и право денежного двора распределять готовую продукцию без ведома центральных властей. Когда в 1655 г. открывались Псковский и Новгородский денежные дворы, предполагалось, что вся готовая продукция с этих дворов будет посылаться в Москву. В указе от 15 сентября 1655 г., учреждающем открытие этих денежных дворов, сразу определяются взаимоотношения дворов и центральной власти: "...а что будет зделано, и те деньги велети б присылать к Москве", т. е. в распоряжение Приказа Большой казны. Грамота от 9 июля 1656 г. новгородского воеводы Г. С. Куракина требует присылать деньги непосредственно к царю, находившемуся тогда в действующей армии: "...Указал ты, великий государь... мелкие медные деньги, которые деланы на Москве и в Великом Новгороде и во Пскове присылать к тебе, великий государь, на стан тотчас, не замешкав... И впредь на Москве и в Великом Новгороде медные мелкие деньги велено делать наспех, днем и ночью, а что будет впредь денег зделано, и те деньги по тому ж велено присылать к тебе, великий государь, на стан, не замотчав. И о том в твои государевы отчины в Великий Новгород и во Псков велено послать твои государевы грамоты"^*.

^* (ЦГАДА. Разрядный приказ. Московский стол. - Стб. 864. - Л. 173.)

Из Новгорода и Пскова отправлялось в Москву огромное количество денег. Псковские приходо-расходные книги сообщают, что 16 января 1659 г. из Пскова в Москву было направлено 36 подвод с медными копейками, 22 марта того же года - 19 подвод, 4 июля - 24 подводы. Среди денег, выданных в 1659 г. из Иноземного приказа, упомянута "государева казна... что прислана из Великого Новгорода денежного двора с целовальником с Гавриилом Сидоровым, медных денег алтынников и грошевиков и двуденежников четырнадцать тысяч двести шестьдесят один рубль пятнадцать алтын"^*. В тех случаях, когда провинциальные дворы не должны были отправлять в Москву готовые деньги, они получали из Москвы инструкции о распределении готовой продукции. Инструкции получал не сам денежный двор, а местный воевода. Так, в царском указе от 20 апреля 1662 г. в Новгород приказывается воеводе князю Борису Александровичу Репнину "держать в запасе четыреста тысяч рублей, а что сверх тех запасных денег зделоные, те де деньги присылать к великому государю к Москве. И от запасных денег, что велено оставить в Великом Новгороде... сколько доведется великого государя жалованья твоево полку ратным людем, которым не дано, дать. А что за тем в остатке будет, и тех денег прислать к великому государю к Москве"^**.

^* (Там же. - Л. 7.)

^** (Там же. - Новгородский стол. - Стб. 127. - Л. 207-208.)

В другой царской грамоте - от декабря 1661 г., содержится распоряжение на выдачу денег с Новгородского денежного двора на постройку церкви: "И мы, великий государь... велели церковь Вознесения Господня и святого чудотворца Саввы Вишерского построить из наших, великого государя, дворцовых новгородских доходов, а чего на то церковное строение и на всякие запасы каменщиком и работником, на поденной корм денег не достанет, и те деньги дати с Нового денежного двора" (имеется в виду Новгородский двор)^*.

^* (ААЭ.- Т. IV. - № 130.- С. 178.)

Очевидно, какую-то часть готовой продукции воеводы могли распределять по своему усмотрению. Книги Псковского денежного двора постоянно сообщают о выдаче с денежного двора "на корм" солдатам действующей армии различных сумм - от 3 до 10 000 руб., "по отписке стольника и воеводы князя Ивана Андреевича Хованского". Большая часть готовой продукции денежных дворов использовалась для нужд действующей армии, но денежные суммы брались с двора не только на оплату служилых людей. В Псковских книгах за 1656 г. есть запись, где говорится о выдаче с денежного двора по приказу воеводы князя И. А. Хованского "в четвертные расходы" 3000 руб.

Остается неясным один весьма существенный момент в жизни провинциальных денежных дворов - какое учреждение финансировало их. Псковские приходо-расходные книги сообщают, что голова денежного двора регулярно получает определенные суммы для оплаты работников, на мелкие расходы, но от кого он их получает - не указывается. Неизвестно, откуда получали денежные дворы серебряные деньги для покупки меди. В документах нет никаких указаний о порядке финансирования денежных дворов во время реформы. Логичнее всего будет предположить, что этими вопросами ведали воеводы, а необходимые средства получались из Новгородской четверти - ведь четверти, как известно, расходовали собранные деньги на общегосударственные нужды. О каких-то взаимоотношениях Псковского денежного двора с новгородской четвертью очень бегло сообщают псковские приходо-расходные книги (выше упоминалась запись о выдаче с Псковского двора "в четвертные расходы" 3000 руб. по распоряжению воеводы).