"Корелки худые"

Псковская летопись под 1636 г. сообщала: "Много шкоты монастырем и всяким людем сотворися, и насилству и грабежу достойно, денги корелки худые, и цена неволная и купля нелюбовная, и во всем скорбь великая и вражда несказанная"^*. Название для денег "корелки худые" нумизматическая историография связывает с г. Корела на берегу Ладожского озера, а "корелками худыми" могли быть русско-датские копейки с именем Христиана IV, чеканка которых началась в Дании в 1619 г. для торговли в пограничных областях на крайнем северо-западе страны^**.

^* (ПСРЛ. - Л., 1929. - Т. IV. - С. 335.)

^** (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве... - С. 334.)

В королевском указе монетному мастеру из Копенгагена Иоганну Посту от 5 апреля 1619 г. предписывалось отчеканить серию монет на сумму 1500 талеров в виде русских копеек (датчане называли их "деннингами") из расчета 48 деннингов на ригсдалер, или 72 000 монет, по материалу и пробе "настолько похожих на русские образцы, что они могли бы пускаться в обращение как русские и быть ходовыми". 7 июля 1619 г. привилегии на чеканку монет, в том числе деннингов, были даны другому монетному мастеру, Альберту Дионису, португальскому еврею, бежавшему в Северную Европу и обосновавшемуся в г. Глюкштадте в Дании. Чеканку монет полагалось начать на откупных началах^*.

^* (Axel, Ernst. Op. cit. - P. 102.)

Выше уже говорилось об обстоятельствах, вынудивших русское правительство согласиться на чеканку копеек вне государственных денежных дворов, а также о предполагаемом назначении деннингов обслуживать население территории в Лапландии, которая разделялась на владения Швеции, Дании и России. Обратимся к самим монетам (см. табл. 11 соотношения штемпелей, фототабл. 31-32).

Таблица 11. Соотношение штемпелей русско-датких монет (деннингов)

Деннинги представляли собой проволочные серебряные монеты с изображением на одной стороне традиционного русского всадника с копьем, в короне, с плащом за плечами и с надписью на другой стороне, содержащей имя и титул датского короля Христиана IV или на немецком языке (эта надпись в переводе звучит "Всемилостивейший Христиан IV, король Дании"), или на "русском", с использованием букв какого-то фантастического шрифта ("Христианос шетира, королас Денмаркс").

Деннинги распадаются на две группы. В первую вошли отлично выполненные копейки с изображением всадника в трехчастном венце; два типа копеек не имеют обозначений под ногами коня, на трех помещена буква "М" ("Московия"?). Рисунок всадника выполнен в манере, совершенно несвойственной русским мастерам, с применением техники пунсонов. Лицевые стороны монет без знака сочетаются с оборотными, где надпись выполнена на немецком языке, готическим шрифтом (табл. 11, 1-1, 2-2). Четыре варианта деннингов с буквой М под конем имеют надпись, выполненную фантастическим шрифтом на "русском языке" (3-3, 4-4, 5-5, 6-6). Все эти монеты обнаруживают общую генетическую связь, поскольку, несомненно, для изготовления штемпелей здесь применялись одни и те же пунсоны. Монеты этой группы имеют высокую, хотя и не однородную пробу, соответствующую пробам талеров, вес в пределах 0,48-0,49 г (по 12 экз. собрания ОН ГИМ). Они имеют четкое, сочное изображение, высокий рельеф, прекрасную сохранность.

Монеты второй группы по внешнему виду резко от них отличаются. Там тоже на лицевой стороне изображен всадник в трехчастном венце на шагающем коне, или с буквой М под конем, или без букв, а на оборотной имеется готическая немецкая надпись того же содержания (8-9, 9-10, 10-11). При их чеканке также использована техника пунсонов. Однако у них гораздо более низкое качество рисунка, низкий рельеф, из-за чего монеты этой группы дошли до нас в очень плохой сохранности. Кроме того, эти монеты показывают более низкую пробу (в пределах 875-900) и средний вес 0,47-0,48 г (по 12 экз. собрания ОН ГИМ).

Эти две различающиеся между собой группы следует отнести к разным центрам чеканки. Исследователь деннингов, датский нумизмат Эрнст Аксель, разделил их между Иоганном Постом и Альбертом Дионисом по формальному признаку: монеты с "русской" надписью он приписал Иоганну Посту, монеты с немецкой готической легендой - чекану Альберта Диониса. Ученый также отметил, что "деннинги Иоганна Поста были лучше деннингов чекана Диониса": в первых содержание чистого серебра составляло 0,599 г, во вторых - 0,433 г^*. Изучение и поштемпельный анализ деннингов собрания советских музеев, преимущественно ОН ГИМ и ОН ГЭ, позволили уточнить их систематизацию. К чекану Иоганна Поста, включенному нами в первую группу, были отнесены деннинги и с "русскими", и с немецкими готическими легендами - они оказались связанными между собой общими пунсонами; к чекану Альберта Диониса, включенному во вторую группу, - монеты только с немецкой готической легендой ухудшенного качества.

^* (Ibid. - P. 102.)

Долгое время эти типы деннингов считались единственно известными русско-датскими монетами как в России^*, так и в Дании^**.

^* (Де Шодуар С. Указ. соч. - Т. 1. - Табл. 4. - Рис. 10, 11; Т. II. - С. 59-60; Гуттен-Чапский Э. К. Удельные, великокняжеские и царские деньги Древней Руси. - Спб., 1875. - С. 155-156.)

^* (Axel, Ernst. Op. cit. - P. 94-104.)

Классификация русских монет XVI-XVII вв., предпринятая в последние десятилетия, позволила значительно расширить круг русско-датских монет и под новым углом зрения осветить связанную с ними акцию датчан.

В 1957 г. В. Л. Янин, изучая монетные клады Ярославского музея, обнаружил необычные монеты. На лицевой стороне копеек, где был изображен скачущий всадник без плаща, выполненный в непривычной для русских копеек манере, под ногами коня была помещена буква Р. Оборотная сторона несла имя Михаила Федоровича, и хотя легенда была написана по обычной формуле русских копеек, ясно было, что здесь тоже действовала чья-то непривычная рука. Буква М была вырезана только наполовину, в букве X почему-то отсутствовала одна нижняя черточка, заключительная часть легенды отсутствовала вообще. Монеты имели вес более высокий, чем монеты четырехрублевой стопы. Янин определил эти монеты как выпуск денежного двора, организованного в Ростове в феврале - апреле 1613 г. (так он расшифровал букву Р под конем) и соперничавшего с Ярославлем, ставшим центром чеканки монет Второго земского ополчения весной 1612 г.^*

^* (Янин В. Л. Монетные клады Ярославского краеведческого музея. - С. 260-262.)

В 1955 г. И. Г. Спасский обнаружил и издал монету с именем Василия Ивановича и с необычной надписью под конем - HPCI, которую он по аналогии с шведскими монетами 1615-1617 гг. с буквами НРГI тоже причислил к шведским подделкам в Новгороде^*.

^* (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве... - С. 344.)

В 1960 г. автором этих строк была опубликована статья, где издавались копейки с именами русских царей Бориса Федоровича, Дмитрия Ивановича, Василия Ивановича и Михаила Федоровича, подражающие подлинным копейкам этих правителей, и обосновывалась поштемпельная связь выявленных подражаний с деннингами, чеканенными Альбертом Дионисом. Копейки с буквами Р и HPCI нашли место среди подражательных монет, которые значительно расширили круг русско-датских копеек^*.

^* (Мельникова А. С. Русско-датские монеты XVII века в собрании Государственного Исторического музея// Ежегодник ГИМ. - М., 1960. - С. 90-105.)

На табл. 11 представлена схема соотношения штемпелей всех выявленных к настоящему времени русско-датских монет. Копейки с буквой Рис именем Михаила отнесены к чекану Иоганна Поста, расшифровка буквы Р как начальной в имени мастера Post кажется в этой связи вполне логичной (7-7, 7-8). Их оборотные стороны имеют небольшие различия в расположении букв. Они стилистически тяготеют к высококачественным монетам Поста, а по весу соответствуют указу от 5 апреля 1619 г., где говорится, что деннинги должны быть равны русским копейкам по качеству. Средний вес копеек с Р (по трем экземплярам собрания ОН ГИМ: 0,52 г, 0,58 - 2 экз.) соответствовал примерно 48 штукам, получавшимся из одного ригсдалера.

Копейки с именами русских царей (Василия Ивановича, Михаила Федоровича), имеющие общие лицевые штемпеля с копейками, несущими имя Христиана IV на немецком языке, отнесены нами к чекану Альберта Диониса (табл. 11, 8-12, 8-13, 8-17, 9-12, 9-14, 9-15, 9-17, 10-14); с этими монетами связываются общими оборотными штемпелями копейки, у которых на лицевой стороне помещены буквы HPCI или IC (11-16, 12-17, 13-17, 14-16, 11-18, 14-18).

Лицевой штемпель с буквами HPCI встречается также в сочетании с оборотными сторонами, имеющими имена Бориса Федоровича (15-19) и Дмитрия Ивановича (15-20). Копейки Диониса с русскими надписями тоже выполнены при помощи пунсонов, так же, как и немецкие, имеют скверный внешний вид и весовую норму в пределах 0,46-0,47 г, причем даже те из них, которые подражают копейкам трехрублевой стопы (т. е. с именами Бориса, Дмитрия и Василия).

Среди русских копеек времени Михаила Федоровича легко выделяются прототипы, послужившие образцом для копеек с его именем. Это московская копейка 1619 г. с буквой М под конем (табл. 8, 9-13). Механически копируя легенду русской копейки, датские мастера перевели на штемпель не полностью отпечатавшиеся буквы М и Х, которыми заканчивалась одна и начиналась другая строчка. Многие буквы легенды русско-датских копеек напоминают латинские, а легенда с именем Дмитрия почти нечитаема, так как Альберт Дионис не сумел справиться с именем "Дмитрий" и написал его как "ДМIКРЕI". Копейки с буквами HPCI, видимо, подражали новгородским выпускам шведов 1615-1617 гг. с буквами НРГI и с именем Василия Ивановича.

Как уже говорилось, чеканка русско-датских копеек с именем Христиана IV могла быть санкционирована русским правительством в силу ряда внешнеполитических соображений, причем имя Христиана IV как бы ставило эти монеты вне русских копеек, позволяло выделить их и служило известной гарантией доброкачественности. Но имена русских царей на датских монетах ставили их в разряд "воровских". Следует искать причины, толкнувшие королевских монетных мастеров на эту неблаговидную авантюру.

Возможно, эти причины кроются в одном из эпизодов торговой деятельности датских купцов, заинтересованных в проникновении на русский внутренний рынок.

В марте 1619 г. в Копенгагене была образована Печорская торговая компания. В число членов компании входили король Христиан IV и монетный мастер Иоганн Пост. Компания намеревалась торговать на севере России в районе Пустозерского острога на р. Печоре без посредничества русских купцов. 5 мая 1619 г. Христиан IV обратился к царю Михаилу Федоровичу с посланием, в котором сообщалось: "Некоторые копенгагенские граждане намерены послать уполномоченного на Печору, чтобы завязать с окрестным краем торговые отношения". Король просил разрешения поставить на Печоре купеческий двор, учредить контору и просил русское правительство оказать датским купцам помощь и покровительство. Михаил Федорович ответил решительным отказом, так как эта просьба шла вразрез с протекционистской политикой русского правительства, менее всего заинтересованного в проникновении иноземного купечества на внутренний рынок. В своем ответе от 12 июля 1619 г. царь писал: "В Печору с моря корабельного хода нет, место там пустое и пристани для пустоты и лихого проезду быть невозможно". Датчанам предлагалось ездить в Архангельск и торговать там на общих основаниях с прочими иноземными купцами. Однако датские купцы, "на свой страх", как сообщается в следующем послании Христиана IV от 2 октября 1619 г., снарядили и послали судно на Печору. Во главе этой торговой экспедиции стояли Климент Блум и "англичанин датской службы Матюшка (Марледук)".

В России экспедицию постигла плачевная участь: датских торговых людей задержали, товар и все имущество описали. Это произошло в марте 1620 г., а в июле того же года датчан отправили на родину с сопроводительной грамотой царя, который просил Христиана IV "его датских людей впредь на Пустозеро не пускать"^*.

^* (Датский архив. - №681 (633), 684 (636), 686 (638), 688 (640), 691 (643).)

Так безрезультатно закончилась попытка датских купцов организовать беспошлинную торговлю в России помимо главного морского порта на русском Севере - Архангельска.

Нельзя не заметить хронологического совпадения начала чеканки деннингов в Копенгагене в апреле 1619 г. и времени образования Печорской компании и обращения Христиана IV за разрешением на проезд в Россию (март и май 1619 г.), равно как и того обстоятельства, что Иоганн Пост был членом Печорской компании. Может быть, предназначение русско-датских монет для денежного обращения Лапландии, о чем свидетельствуют официальные датские источники^*, было лишь благовидным предлогом для начала чеканки "воровских" денег? Пример Швеции, организовавшей такую чеканку после 1617 г. для Ижорской земли, мог быть известен в Дании. Не исключено, что монеты с именем Христиана IV действительно были направлены в Лапландию, а с монетами, несущими имена русских царей, Печорская компания намеревалась начать торговлю на Печоре. Неудача экспедиции Климента Блума, однако, должна была направить использование русско-датских монет в иное русло. Не следует забывать, что в европейских странах одним из распространенных видов денег были так называемые "токены" - деньги, специально предназначенные для колониальной торговли; свои токены, например, выпускала Ост-Индская компания. Русско-датские копейки с именем Христиана IV, возможно, следует относить к категории токенов. Тогда не следует удивляться тому, что в архивах не осталось никаких следов, позволяющих считать, что датское правительство получило разрешение из России на чеканку деннингов - чеканка токенов, видимо, была своеобразным международным нравом.

^* (Axel, Ernst. Op. cit. - P. 94-97.)

"Воровские" деньги "начали чеканить оба датских монетных мастера. Судя по доброкачественности копеек с буквой Р, отнесенных нами к чекану Иоганна Поста, и по их малочисленности, этот выпуск мог ограничиться лишь снабжением экспедиции Климента Блума, а после ее неудачи прекратился. Альберт Дионис пошел много дальше. Его подделки широко распространились в русском денежном обращении, что свидетельствует о достаточно активной деятельности этого монетного мастера. Основная масса находок этих монет происходит из кладов Архангельской, Ярославской, Костромской и Вологодской обл., а также из кладов Новгородчины и Псковщины. Это говорит о том, что деннинги с именами русских царей проникали в Россию через центры торговли с Западом - прежде всего через Архангельск, затем - через Новгород и Псков. Видимо, датские копейки сбывались купцам, ведущим русскую торговлю через Архангельск и на Балтике.

Вместо того чтобы терпеть убытки при обмене талера на русские копейки, иноземцы получали выгоду. Они имели на руках копейки пониженного веса, чеканенные из серебра талерной пробы, которых на талер приходилось больше, чем полноценных русских копеек. Еще большей была выгода, когда купцам удавалось пустить в ход копейки, подражавшие старым монетам трехрублевой стопы (т. е. копейки с именами Бориса, Дмитрия, Василия), которые ценились на русском рынке выше, чем новые.

Шведские подделки, которые после 1617 г. получили распространение на территории Ижорской земли, но также часто встречаются в кладах бассейнов Северной Двины и Верхней Волги, датские деннинги, проникавшие в северо-западные и северные районы европейской части России, очень быстро были замечены русской таможенной службой. Уже в 1618 г. русское правительство выразило протест шведскому посольству, прибывшему в Москву, по поводу чеканки шведами подделок. В 1620 г. таможенным головам ряда торговых городов был разослан царский указ: "...Ведомо нам учинилось, что у Архангилского города на кораблех и в иных украиных городех розных государств иноземци гости и торговые люди привозят с собою денги, а делают их у себя на руской московской чекан, и отдают их руским (всяким торговым) людем, и на старые денги променивают и на товары дают. А те денги их дело худы, смешаны с медью мало не вполы, а иные денги привозят сталные, лише посеребрены с лица, а против того выменивают в нашем в Московском государстве в денгах чистое серебро и возят к себе, а в наши городы привозят худые мешеные денги. И от того нашего Московского государства всяким людем чинятца многие убытки, а государству оскудение...

И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б тотчас собрал к себе посадцких и волостных старост и целовалников и лютчих всяких людей, которые ездят к Архангелскому городу, и сею нашу грамоту велел им честь вслух, а, вычетчи, велел на посаде и во всех станах и волостях по торшкам биричем кликат по многие дни. И таможенным головам и целовалником заказал накрепко: у которых торговых немецких людей в привозе будут денги их дело, а деланы на московской чекан, и у тех б немец те денги таможенным головам, перепечатав своими печатми, отдават назад тем же людем, хто привезет, а торговат теми денгами им не велет для того, что те денги не прямые. А тем приезжим немец говорит имянно, что б они вперед таких денег на московской чекан не делали и в наши городы не привозили, потому что те их денги не згодятца ни к чему для того, что в них примешано меди мало не вполы, а которые немцы учнут такие денги вперед привозит, и у тех немец те денги велят имат на нас. А московским и Московских городов гостем и всяким торговым людем велети заказати накрепко, что б они денег Московского государства старово дела приезжим немецким людем ни на какие товары однолично не меняли, и те старые денги велет привозит к нам к Москве на Денежной двор, а по нашему указу на Москве от денежного дела за те им денги дадут с наддачею нового дела денгами. А которые люди учнут с немцы торговат или менят на московские на старые денги, а у немец учнут имати новые денги, а после про то сыщетца, и тем людем от нас быт казненым смертью. Писано на Москве лета 7128-го майя в 3 день"^*.

^* (Веселовский С. Б. Семь сборов... - С. 188 - 189: Грамота из Устюжской чети на Тотьму. Этот же указ, пишет С. Б. Веселовский, находится в грамоте от 3 мая 128 г. к Соли Вычегодской.)

Указ 1620 г. повторялся неоднократно. Последний раз - в 1667 г., что говорит о непрекращавшихся попытках иностранных купцов использовать в целях извлечения прибыли особенности русского денежного хозяйства, обслуживавшегося высокопробной серебряной копейкой. Трудно судить, насколько указ 1620 г. оказался эффективным в деле изъятия и пресечения хождения иностранных "воровских" денег. Сохранился документ 1661 г., который рассказывает о денежном обращении времени Михаила Федоровича, когда объявилось большое количество "воровских" денег. Тогда во все присутственные места назначили подьячих, старост торговых рядов, целовальников, которые должны были проверять деньги у торговых людей. Найденные "корелки" изымали и отправляли в казну, а с владельца брали "4 копейки прямых казенных... И у кого только сыскалось воровских корелок рубль или два, и тому много было его царского величества мстительства и жестокое наказанье". В результате всех этих мер, сообщает далее документ, "те воровские копейки вскоре, менши полугоду, все перевелись"^*.

^* (АМГ. - 1901. - Т. 3. - № 540. - С. 461-462.)

Действительно, различного рода "непрямые деньги" при Михаиле Федоровиче очень засоряли денежное обращение. О том, какой процент среди них составляли русско-датские копейки, как долго они находились в обращении, сколько времени чеканили их в Дании, точных данных не имеется. Перечисленные в документе 1661 г. меры по очищению русского денежного хозяйства от фальшивок, постепенный переход к чеканке только на Московском денежном дворе монет стандартного внешнего вида - все эти действия правительства были направлены на преодоление тех кризисных ситуаций, которые со все большей силой назревали в русском денежном обращении с 20-х годов XVII в.