Раздел I

Глава 1. Денежная реформа Елены Глинской

Тридцатые годы XVI в. открывают новый период в русском денежном обращении, знаменующий оформление общерусской денежной системы Руского централизованного государства. Создание общерусской денежной системы было длительным процессом, начало которого следует искать еще в 20-х годах XV в.^* Денежную реформу Елены Глинской принято считать заключительным этапом этого процесса, а созданную в результате реформы денежную систему - полностью освобожденной от пережитков феодальной чеканки, денежное производство, сложившееся после реформы, - централизованным^**.

^* (Мец Н. Д. Монеты великою княжества Московского (1425-1462)//НС ГИМ. - 1974. Ч. 3. - С. 7-126.)

^** (Спасский И. Г. Деньги//Очерки истории русской культуры XVI века. - М.: Изд-во МГУ, 1977. - Ч. I. - С. 221-225.)

Накопление знаний о монетах XVI в. после 1533 г., дальнейшее расширение источниковой базы за счет монетных кладов и выявления неизвестных ранее типов монет значительно поколебали эти представления^*. Сложные условия русской действительности середины и второй половины XVI в. сказывались на характере и темпах создания общерусской монеты, а традиционная зависимость русского денежного производства от привозного сырья для чеканки делала его крайне чувствительным к изменениям внешнеполитической конъюнктуры. Изучение монет Ивана Грозного и Федора Ивановича невозможно без учета конкретных исторических условий жизни русского общества в этот сложный и противоречивый период русской истории.

^* (Мельникова А. С. Систематизация монет Ивана IV и Федора Ивановича (1533-1598)//НиЭ. - 1980. - Т. XIII. - С. 77-137.)

Денежная реформа Елены Глинской в ряду социально-экономических явлений первой половины XVI в. представляет собой весьма знаменательное событие. Ее значение заключается не только в том, что она за короткий срок покончила с монетами периода феодальной раздробленности, оформила и закрепила национальную денежную систему, являющуюся естественным развитием и завершением веками существовавших в русских землях счетно-денежных понятий. Она характеризует политику русского правительства 30-х годов XVI в. и свидетельствует о незаурядных способностях инициаторов и исполнителей реформы, имена которых пока неизвестны для потомков. Нумизматический материал времени реформы представлен в табл. 1 соотношения штемпелей монет Ивана IV, фототабл. 1-4, а также на диагр. веса монет 1 и 2.

Фототаблица 1. Дореформенный выпуск. 1533-1535 гг.

Чтобы должным образом оценить замысел реформы, продуманный и четкий план ее осуществления, нужно разобраться в датировке ее этапов, определить начальную и конечную даты ее проведения, немало запутанные противоречивыми летописными свидетельствами. Эти вопросы неоднократно служили предметом исследования русских и советских нумизматов. Впервые представил в виде каталога монеты, выпущенные в ходе реформы, крупнейший русский нумизмат рубежа XIX-XX вв. А. В. Орешников^*. Его современник И. И. Кауфман, не обращаясь непосредственно к монетам, анализировал летописные свидетельства о реформе^**. Из советских нумизматов к этой теме обращались Г. Б. Федоров, И. Г. Спасский, А. А. Зимин, Г. Г. Яковлев, В. Л. Янин и автор этих строк^***.

^* (Орешников А. В. Русские монеты до 1547 г.//Императорский Российский исторический музей им. императора Александра III. Описание памятников. - М., 1896. - Вып. I.)

^** (Кауфман И. И. Серебряный рубль в России от его возникновения до конца XIX века// Записки нумизматического отделения РАО. - 1910. - Т. II. - Вып. I-II. - С. 62-78.)

^*** (Федоров Г. Б. Унификация русской монетной системы и указ 1535 года//ИАН СССР. Серия истории и философии. - 1950. - Т. VII. - № 6. - С. 547-558; Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве с 1533 г. по 1617 г. Историко-нумизматическое исследование//МИА. - 1955. - № 44. - С. 214-354; 3имин А. А. О монетной реформе правительства Елены Глинской//НиЭ. - 1963. - Т. IV. - С. 245-250; Яковлев Г. Г. К вопросу о денежной реформе правительства Елены Глинской (по нумизматическим данным)//НС ГИМ. - 1971. - Ч. 4. - Вып. I. - С. 43-63; Янин В. Л. Хронология монетной реформы правительства Елены Глинской//Россия на путях централизации. - М.: Наука, 1982. С. 66-76; Мельникова А. С. Систематизация монет Ивана IV и Федора Ивановича - С. 78-92.)

И. Г. Спасский, пересмотрев систему взглядов, разработанную А. В. Орешниковым и И. И. Кауфманом и поддержанную Г. Б. Федоровым, предложил новую датировку основных этапов проведения реформы и выделил типы монет, выпуск которых соответствовал каждому этапу реформы. Однако окончательные его выводы были далеко не бесспорны, и это доказал А. А. Зимин, подвергнув источниковедческой критике использование И. Г. Спасским летописных данных. Г. Г. Яковлев, опираясь на нумизматические данные, выступил с некоторыми поправками и уточнениями предложенной И. Г. Спасским схемы. В конечном результате у всех этих исследователей трактовка основных этапов проведения реформы оказалась различной, а в ряде существенных вопросов они разошлись во мнениях. В. Л. Янин и автор настоящей работы предложили практически одинаковую датировку, но при рассмотрении содержания этапов проведения реформы их выводы не совпали.

Диаграмма веса монет 1. Регентство Елены Глинской. Дореформенный чекан (1533-1535). 32 экз

Причина, определившая разнобой в представлениях об этом важнейшем событии в истории русского денежного обращения, заключается, с одной стороны, в противоречивости летописных сведений о реформе, и с другой - в специфических особенностях русских монет XVI в., лишенных дат и указаний на место чеканки. Ввиду последнего обстоятельства целые группы монет датировались весьма приблизительно, и это не давало возможности связать время их выпуска с теми хронологическими вехами, указания на которые содержались в летописных рассказах о реформе.

Таблица 1. Соотношение штемпелей монет Ивана IV (1533-1584)

Единственно надежным и объективным критерием достоверности датировки монет и правильности прочтения летописных сведений в данной ситуации могли служить монетные клады времени проведения денежной реформы. И. Г. Спасским были собраны сведения о десяти таких кладах, но для визуального изучения доступным оказался только один клад (ГЭ-IX; И. Г. Спасский называет его кладом неизвестного происхождения, хотя топография его известна - он происходит из с. Павловского Одоевского р-на Тульской обл.). Этих сведений, конечно, было мало для воссоздания научно объективной истории денежной реформы Елены Глинской, что констатировал сам автор спустя много лет^*.

^* (Спасский И. Г. Деньги. - С. 239.)

В настоящее время круг нумизматических источников значительно расширился. Известно шесть визуально изученных кладов Ивана IV, зарытых до 1547 г. Вместе с тремя кладами, состав которых известен по литературе, общее число кладов, по которым можно изучать структуру денежного обращения 1533-1547 гг., равняется 9. А вообще известно 30 кладов, относящихся к 1533-1547 гг., к сожалению, без точных данных об их составе^*. Можно надеяться, что сведения о кладах, которые в будущем попадут в научный оборот, будут публиковаться с учетом результатов поштемпельного анализа. Это послужит надежной гарантией для проверки правильности высказанных гипотез и поможет окончательно ответить на ряд неясных вопросов.

^* (Мельникова А. С. Монетные клады времени Ивана Грозного//НС ГИМ. - 1980 - Ч. 6. - С. 25.)

При изучении летописных сведений о реформе, на наш взгляд, следует различать сообщения, содержащиеся в разных областных летописных сводах. Хотя И. Г. Спасский, а вслед за ним В. Л. Янин полагают, что все денежные дворы Русского государства в 30-х годах XVI в. управлялись единой волей из Москвы и работали на единое, не признававшее местных особенностей денежное обращение^*, знакомство с нумизматическими памятниками времени Ивана Грозного говорит об обратных явлениях: не было ни единого руководства денежными дворами, ни единого денежного обращения, хотя, разумеется, черты централизации в денежном деле уже давали о себе знать^**. Тем более проведение денежной реформы в 30-х годах XVI в. имело свои особенности и свой темп в каждом из центров чеканки - в Москве, Новгороде, Пскове и Твери, и это не могло не отразиться в местных летописных сводах.

^* (Спасский И. Г. Деньги. - С. 238; Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 68. )

^** (Мельникова А. С. Из истории новгородской чеканки в XVI в.//ВИД - 1981 - Т. XII. - С. 253-271.)

Поскольку общие распоряжения о переустройстве денежного обращения исходили от великокняжеской власти, центром происходящих событий была Москва и от московских летописей следует ждать самых ранних сведений о денежной реформе. В Воскресенской летописи имеется первая запись о реформе, датируемая мартом 7043 (1535) г.: "Того же месяца марта князь велики Иван Васильевичь всеа Руси и его мати великаа княгини Елена велели переделывати старые денги на новой чекан того деля, что было в старых денгах много обрезаных денех и подмесу, и в том было христианству великаа тягость; в старой гривенке было полтретиа рубля^*, а в новых гривенках велели делати по три рубли; а подделщиков, которые люди денги подделывали и обрезывали, тех велели обыскивати, и иные, обыскав, казнили; а старым денгам впрок ходити не велели"^**.

^* (В текст Воскресенской летописи вкралась ошибка - переписчик пропустил указание на гривну (счетная единица, составляющая 1/10 часть рубля), которое следовало после слов "полтретиа рубля". Следовательно, эту часть текста следует читать: "в старой гривенке было полтретиа рубля с гривной" (2,6 рубля или 260 денег). Такое чтение реконструируется по всем другим редакциям этой летописной записи.)

^** (ПСРЛ. - Спб., 1859. - Т. VIII. - С. 289.)

А. А. Зимин, возражая И. Г. Спасскому, который считал эту запись неточной, полагал, что сведения Воскресенской летописи, напротив, наиболее достоверны, поскольку они содержатся во второй редакции летописи, составленной в 1537 г. современником событий 1535 г.^* Эта запись содержит как бы самую общую программу реформы: наказание "подделщиков", запрет "старых денег" и переделку старых денег на новый чекан по пониженной стопе^**. Указание на новый чекан может быть расценено как свидетельство о новом оформлении лицевого поля монеты, хотя ни о каких конкретных деталях оформления здесь не сообщается.

^* (Зимин А. А. О монетной реформе ... - С. 248.)

^** (Стопа - характеристика, определяющая уставной вес монет данного выпуска. Обозначается количеством монет одного номинала, получившихся из определенного количества металла (здесь - из гривенки весом в 204,756 г).)

Позднейшая обработка этого рассказа содержится в Никоновской летописи, в записи, тоже датируемой 7043 (1535) г.: "Тоя же зимы князь великий и мати его великая княгини, видев неправду в людех, денег умножися подделных и резаных, и въсхоте то лукавъство из своего государьства вывести, и посъветовал о том з боляры, и повелел государь и его мати делати денги новые из гривенки по три рубли, а старые денги и подделные и резаные переделывати, а подделным и резаным не ходити; а в старых денгах в добрых, в новъгородках и в московъках, в гривенке полтретиа рубля з гривною, и великая княгини велела прибавити в гривенку новых денег, чтобы было людем не великой убыток от лихых денег, от подделных и от обрезаных, и впредь не велела лихым денгам ходити и подделщиков и обрезъщиков велела обыскивати и казнити"^*. В Царственной книге^** и Львовской летописи^*** содержится тот же рассказ с незначительными изменениями.

^* (ПСРЛ. - Спб., 1904. - Т. 13. - 1-я пол. - С. 93.)

^** (Там же. - 1906. - Т. 13. - 2-я пол. - С. 423.)

^*** (Там же, - 1914. - Т. 20. - Ч. 2. - С. 429.)

В отличие от этих поздних редакций рассказа о денежной реформе, в Вологодско-Пермской летописи запись сделана московским современником^* Летопись описывает события, связанные с денежной реформой, под 7044 и 7046 (1536 и 1538) гг., разделяя ее как бы на два этапа. Под 7044 (1536) г. летопись сообщает: "Князь великии Иван Васильевич велел заповедати, не ходити старым денгам Ноугородкам, а велел делати денги Ноугородки новое кузло^** в Новегороде и во Пьскове по три рубли из гривенки, а старое было кузло по полутретья рубля з гривною из гривенки"^***. В. Л. Янин уточняет дату записи этого события мартом - августом 1536 г.^**** В 7046 г. (апрель - август 1538 г.^*****) летопись продолжает: "Князь великий Иван Васильевич велел заповедати, не ходити старым денгам Московкам, а велел делати денги Московки новое кузло на Москве по три рубли из гривенки, а старое было кузло по полутретья рубля з гривною из гривенки"^******.

^* (Тихомиров М. Н. О Вологодско-Пермской летописи//ПИ. - 1940. - Вып. III. - С. 237; Он же. Русское летописание. - М.: Наука, 1979. - С. 155.)

^** (Здесь то же, что и стопа.)

^*** (ПСРЛ. - М. - Л., 1959. - Т. 26. - С. 317.)

^**** (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 67.)

^***** (Там же. - С. 68.)

^****** (ПСРЛ. - М. - Л., 1959. - Т. 26. - С. 323. -)

Таковы записи современников, очевидцев событий, о реформе. Они называют три даты: март 1535 г., март - август 1536 г. и апрель - август 1538 г. Все записи сообщают, что начало реформе положили массовые казни фальши вомонетчиков, затем были запрещены старые деньги и началась чеканка новых, по облегченной, трехрублевой стопе. Новые монеты называются старыми названиями: в Вологодско-Пермской летописи - "Ноугородки новое кузло" и "Московки новое кузло", причем разделяется время их выпуска: первые - в 7044 (1536) г. и вторые - в 7046 (1538) г. Что особенно важно для дальнейшего изучения чекана Ивана Грозного, в этой летописи различаются места их чеканки - новгородки должны чеканиться в Новгороде и Пскове, московки - в Москве. В более ранних записях Воскресенской летописи (март 1535 г.) подобных сведений не содержится. Заметим, что в указанных записях современников пока новых названий номиналов не встречается; речь идет исключительно только о новой стопе, хотя из текста летописей совершенно очевидно, что новые деньги визуально должны отличаться от старых - их делают "на новый чекан".

Новые сведения о реформе содержатся в группе Псковских летописей. Псковское летописание сообщает о реформе под 7046 и 7045 (1538 и 1537) гг. Как уточнил В. Л. Янин, запись в 1-й Псковской летописи по Погодинскому списку датируется серединой мая - началом июня 1538 г.^*: "Того же лета отставиша всякими денгами не торговати и старыми и начаша торговати денгами новыми, копеиками, не токмо в Пскове, но и везде; и бысть людем вельми убыток велик в старых денгах"^**. В Строевском списке 3-й Псковской летописи запись датируется 7045 (1537) г.; однако эта запись является вторичной, сокращенной записью 1538 г. из свода 1547 г.^***; В. Л. Янин датирует запись 3-й Псковской летописи тоже 1538 г.^****: "да тогды же резаныя денги перековаша, да коваша копеики денги"^*****.

^* (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 67.)

^** (ПЛ. - М. - Л., 1941, - Вып. I. - С. 108.)

^*** (Зимин А. А. О монетной реформе ... - С. 246.)

^**** (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 69. )

^***** (ПЛ. - М. - Л., 1955. - Вып. II. - С. 229.)

Как явственно следует из контекста записей в псковском летописании, сообщения о денежной реформе имеют здесь констатирующий характер, они сообщают об уже хорошо известном факте - известно, что новые деньги распространились "не токмо в Пскове, но и везде", но здесь называется новый номинал - "копейка", в отличие от "Ноугородок новое кузло" Вологодско-Пермской летописи. 1538-й год в псковских летописях и в Вологодско-Пермской летописи, по всей видимости, является завершающей датой реформы. Характерно, что псковские летописи ничего не сообщают о новой стопе, они только говорят об "убытке в старых денгах"; нам кажется, это тоже может служить доказательством того, что к 1538 г. "новое кузло" получило достаточно широкое распространение и вошло в быт.

Более всего подробностей о реформе содержится в новгородском летописании, хотя в сообщениях новгородских летописей нет единообразия ни в датировке, ни в полноте описания событий. Наиболее краткая запись содержится в Новгородской 2-й летописи под 7043 (1535) г.: "Тое же зимы февраля в 24 день заповедал князь великии Иван Васильевичь денгам ходити обрезаным, а велел новыми денгами торговати с копьем"^*. Путаные датировки других событий, среди записей о которых помещены сведения о реформе, заставляют с недоверием отнестись к указанной здесь дате реформы - 24 февраля 1535 г. В. Л. Янин пишет, что ее с равным основанием можно отнести и к 1535, и к 1536 г. "Важным для нас, - заключает он, - здесь оказывается то, что какой-то касающийся реформы указ отнесен к 24 февраля"^**.

^* (ПСРЛ. - М., 1965. - Т. 30. - С. 203, 204.)

^** (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 70-71.)

В "Сокращенном Новгородском летописце" (Летописце Н. К. Никольского) появляется новая дата: "...Лето 7042-го. Месяца апреля повелел князь великыи Иван Васильевичь в Москве и в Великом Новегороде и по инем градом старыми московками не торговати, но сливати их в сребро, понеже безумнии человеци денги и московки резали; и повеле из гривенкы скаловои сребра быти по три рубля Московская; равно и по инем градом. (В) лето 7043. Повеле торговати новыми денгами: денга с копьем"^*. А. А. Шахматов установил, что "Сокращенный летописец" представляет собой сокращенную выборку сведений из Новгородского владычного свода 1539 г., а А. А. Зимин показал, что московские события здесь изложены по устным сообщениям, хронология их весьма перепутана и датировать этот рассказ следует апрелем 7046 г. (а не 7042 г., как указано в летописи)^**. В. Л. Янин также считает возможным датировать этот рассказ 7046 (1538) г., поскольку видит в нем парафраз сообщения 7046 г. Вологодско-Пермской летописи, сообщающей о запрещении старых московок^***.

^* (ПСРЛ. - Л., 1929. - Т. 4. - Ч. I. - Вып. 3. - С. 616.)

^** (Зимин А. А. О монетной реформе ... - С. 247.)

^*** (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 71.)

Разумеется, нельзя не признать сомнительность датировки записи о реформе в "Сокращенном летописце". Однако вряд ли следует так безоговорочно сбрасывать со счетов указание на какие-то два этапа реформы, о которых четко говорит летопись: запрещение торговать старыми московками (почему-то говорится только о московках!) в 7042 (1534) г. и повеление торговать новыми деньгами с копьем (копейками) в 7043 (1535) г., тем более что нумизматический материал, как будет видно из дальнейшего изложения, проливает свет на эту летописную информацию.

Наиболее подробной записью о реформе представляется Новгородская Софийская летопись, которую обычно используют при рассказе о денежной реформе. "Того же лета 7043 государь князь велики Иван Васильевич всеа Руси, в третье лето государьства своего, по преставлении отца своего великого князя Василья Ивановича всея Руси, повеле делати денги сребряные новые на свое имя, без всякого примеса из гривенки и (з) скаловые триста денег Новгородских, а в Московское число три рубля Московская ровно. А по указу отца его великого князя Василья Ивановича всея Руси ис тое же гривенки делали полтретья ста денег Новгороцких 10, а в московское число полтретья рубля з гривною; а при великом князе Василье Ивановиче бысть знамя на денгах князь велики на коне, а имея мечь в руце; а князь велики Иван Васильевич учини знамя на денгах князь велики на коне, а имея копье в руце, и оттоле прозвашеся денги копейные. Понеже при державе великого князя Василья Ивановича начаша безумнии человеци, научением дияволим, те прежние деньги резати и злыи примес в сребро класти, и того много лет творяху, и государь князь велики много о том мысля с своими бояры и много повинных казни различными казньми, чтобы злыи сии корень искоренити; они же безумнии друг от друга вражьим навожением сему злому обычаю учахуся и в толико безумие пришедше, яко половину у всякой денги отрезати и в ту же гривенку доспети на пятсот денег и болши; тем злым обычаем клятвы злых словес и инпрея злаго всю землю наполниша, понеже сие худые денги ови хвалят, а инии хулят, и того ради л людех клятвы и злых словес без числа наполнися. А прелсти бо их враг, яко от того безумия инии в мале обогатеша, а вскоре погибоша, мнози напрасными и безгодными смертими изомроша. И государь князь велики Иван Васильевичь и мати его благочестивая великая княгиня Елена, помысля с своими бояры, повелеша те резаные денги заповедати и не торговати ими, а сливати (и)х в сребро, и делати новые денги без всякого примеса. А своему богомолцу архиепископу Макарию Великого Новагорода и Пскова и своим наместником и дияком повелеша те новые денги накрепко беречи, чтобы безумнии человеци ни мало не исказили, и стары бы злы обычаи отставили, и на покаяние пришли; и начаша делати новые денги месяца июня 20 день^*. А во дворе денежном велел князь велики ведати, смотрити накрепко делщиков денежных и мастеров своему гостю Московскому Богдану Семенову сыну Курюкова с товарыщи, чтоб во дворе было без всякоя хитрости"^**.

^* (В одной из записей о реформе, приведенной в ПСРЛ. - Спб., 1853. - Т. 6. - С. 296-297, вместо "июня 20 день" читается "июля 20 день".)

^** (ПСРЛ. - Л., 1929. - Т. 4. - Ч. I. - Вып. 3. - С. 570-571.)

Вся эта запись представляется цельным рассказом, в котором содержится описание тех же событий, что и в московских летописях, и который датирован 1535 г. и снабжен большим числом подробностей. Вряд ли можно усматривать в этом рассказе "ряд сведений, заимствованных из разных источников", как полагает И. Г. Спасский^*. Текст этот, как и другие тексты новгородских записей, происходит из Новгородского владычного свода 1539 г.^**

^* (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве ... - С. 277.)

^** (Зимин А. А. О монетной реформе ... - С. 247.)

Столь же необоснованным кажется предложение И. Г. Спасского относить дату "20 июня" не к 1535 г., как можно судить по дате всей записи, а к 1534 г. Спасский так объясняет свою точку зрения: год, который должен был стоять перед датой "20 июня" был "пропущен или по небрежности переписчика, или вследствие непонимания ряда обстоятельств реформы". "Непонимание" заключалось в том, что, по мнению И. Г. Спасского, в начале записи шла речь о чеканке новых денег с именем Ивана ("на свое имя"), а в записи, следующей далее в тексте летописи о начале чеканки денег в Новгороде с 20 июня, речь шла о чеканке денег без имени князя^*. Действительно, среди ранних монет Ивана Грозного есть и именные денги (с легендой "Князь великий Иван") и безымянные (с легендой "Князь и великий государь всея Руси"), Безымянные денги И. Г. Спасский считал, "бесспорно, наиболее ранней группой"^** на основании их стилистической близости с монетами предшествующих княжений Василия III и Ивана III. Однако эта датировка не подтверждается данными монетных кладов (об этом будет подробнее сказано ниже), поэтому данный аргумент отпадает, так же как и попытка увидеть в летописном сообщении два эпизода, записанных в обратном порядке. А. А. Зимин тоже категорически отрицает предложенную Спасским датировку летописной записи 1534 г.: "...весь контекст летописного рассказа о монетной реформе делает невозможной его датировку 1534 г.: он помещен непосредственно перед сообщением о постройке города Себежа, что произошло 25 июля 1535 года. Рассказ никак не может относиться к выпуску "безымянных" монет, как это думает И. Г. Спасский: в нем четко говорится об изготовлении денег "на свое имя", то есть именных"^***.

^* (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве ... - С. 277.)

^** (Там же.)

^*** (Зимин А. А. О монетной реформе ... - С. 247.)

Итак, если свести воедино все летописные известия и учесть все коррективы, которые вносят в датировку летописных рассказов особенности составления областных сводов, получится следующая картина. В феврале - марте 1535 г. в Московском государстве началось проведение денежной реформы; возможно, летописи под этой датой подразумевают только рассылку на места великокняжеских указов о реформе. Летописное сообщение о том, что в Новгороде "новые денги" начали делать 20 июня 1535 г., т. е. приступили к выполнению великокняжеского указа, подтверждает это предположение. Точный срок начала изготовления "новых денег" на других денежных дворах - Московском, Псковском и Тверском - в летописях не зафиксирован. Летописные сообщения 1536 г. (Вологодско-Пермская летопись) и 1538 г. (Вологодско-Пермская, Псковская и Новгородская (Летописец Н. К. Никольского) летописи) отмечают последовательные этапы осуществления денежной реформы. Самое раннее сообщение Воскресенской летописи не называет еще нового номинала - копейки или денги копейной - и указывает только на чеканку монет по трехрублевой стопе. Название "денга копейная" появляется в более поздних записях. Можно предположить, что копейки были не самыми первыми номиналами, выпущенными в начале реформы, и им предшествовали какие-то иные монеты, чеканенные тоже по трехрублевой стопе.

Из летописных сообщений можно также извлечь некоторые данные о порядке запрещения старых денег. В сообщениях московских летописей 1535 г. говорится о "заповедании" "денег подделных и обрезаных", без уточнения -их номинала; новгородские летописи (запись Новгородской Софийской летописи) говорят в 1535 г. о запрещении "резаных" денег. И лишь Вологодско-Пермская летопись под 1536 г. точно указывает, что заповеданы были "старые денги Ноугородки". И наконец, в 1538 г. та же Вологодско-Пермская летопись сообщает, что были запрещены "старые денги Московки". Одновременная запись Псковской летописи говорит о запрещении торговать "всякими денгами... и старыми". Видимо, в первую очередь изымались из денежного обращения резаные и низкопробные монеты, затем пришла очередь старых новгородок, и уже на завершающем этапе реформы были запрещены старые московки - может быть, последние как более мелкие номиналы могли еще некоторое время участвовать в денежном обороте наряду с новыми монетами, с которыми они были более сопоставимы по весу:

Из летописного сообщения в Софийской летописи можно узнать о внешнем виде нового номинала: на монете изображался "князь велики на коне, а имея копье в руце, и оттоле прозвашеся денги копейные". Этот номинал следует отождествить с новгородками "новое кузло" Вологодско-Пермской летописи. "Московки новое кузло" этой летописи были другим номиналом, внешний вид которого выявляется не по письменным источникам, а по нумизматическому материалу. Это были монеты с изображением всадника с саблей, продолжившие традицию оформления монетного поля конца XV - первой трети XVI в. Существовал еще один номинал, в летописях не упомянутый, - полушка. Монеты "нового кузла" имели следующие весовые нормы: копейка - 0,68 г.; новая московка, или просто денга, - 0,34 г; полушка - 0,17 г. Как можно убедиться, эти номиналы находились между собой в рациональном отношении - копейка была равна двум новым московкам-денгам, денга - двум полушкам.

Вологодско-Пермская летопись четко указала, что копейки чеканились в Новгороде и Пскове, а новые московки (денги) - в Москве.

Располагая летописными сведениями и имея представление о внешнем виде и весовой норме новых номиналов, обратимся к нашему главному источнику - монетным кладам времени реформы. Путем сопоставления данных летописей и нумизматики можно попытаться не только установить последовательность событий, но и определить порядок появления различных выпусков монет в ходе проведения реформы.

К самым ранним кладам времени Ивана IV относятся клады из Арзамаса и из с. Павловского Тульской обл. Ранними они считаются на том основании, что в каждом из них более 90% составляют "старые" монеты, "заповеданные" во время реформы. Состав кладов свидетельствует, что к моменту их захоронения запрещение старых монет и выпуск новых только начались. Сам факт появления кладов говорит об обычной реакции населения во время проведения монетных реформ - стремлении припрятать старые, привычные деньги, которые кажутся надежнее новых, да и по ценности они действительно бывают в большинстве случаев выше.

"Новыми" монетами в кладе из Арзамаса оказались так называемые "мечевые копейки" - монеты с изображением всадника с саблей (мечом), по весу соответствующие копейке 0,68 г. На оборотной стороне этих монет помещалось имя великого князя Ивана, а в конце легенды стояли три буквы - ПСК (табл. 1, М., 1-1). В кладе этих монет насчитывалось 11 экз., что составило всего 4% общего количества монет в кладе. В кладе из с. Павловского ассортимент "новых" монет увеличился: кроме уже знакомых нам мечевых копеек, составляющих здесь 8% монет клада, появляется новый номинал - новые московки, или денги, т. е. монеты с изображением всадника с саблей (мечом) и весом 0,34 г. Оборотная сторона монеты, подобно реверсу мечевой копейки, имела легенду "Князь великий Иван"^*, но без букв ПСК в конце (табл. 1, М., 2-2, 2-3, 2-5). Денги составили 1,5% монет клада. Таким образом, в двух самых ранних кладах были встречены оба основных номинала пореформенных денег - копейка, впрочем, оформленная как денга, и новая московка - денга. Оба вида монет были именными - легенда на этих монетах содержит имя князя великого Ивана.

^* (Текст легенд передается в современной транскрипции.)

Следующий известный по литературе клад из д. Карташиха Татарской АССР по времени захоронения примыкает к первому и второму кладам. Однако состав его известен только по недостаточно подробным описаниям: на 340 монет клада новые представлены 7 экз., которые описаны как "именные деньги Ивана IV". "Именными деньгами" в равной степени могут быть названы и собственно денги, и мечевые копейки; возможно, авторами описания имелись в виду и те и другие.

Клады из д. Симоново Палкинского р-на Псковской обл., из г. Устюжны Вологодской обл. и из с. Микулино Городище Лотошихинского р-на Московской обл. иллюстрируют следующий этап реформы. Во всех этих кладах резко сокращается количество старых монет: в симоновском кладе их нет совсем, в устюжненском кладе они составляют 5%, в кладе из Микулина Городища тоже отсутствуют. Следовательно, клады сложились уже после 1538 г., когда все старые деньги были не только "заповеданы", но и изъяты из обращения. Их место заняли новые деньги.

Клад из Симоново, найденный на месте старого высохшего болота и хранящийся в кожаном кошельке (все это говорит о том, что монеты были не спрятаны, а потеряны), насчитывает 53 экз. монет. 90% из них составляют новые по виду монеты: копейные денги, или копейки, или "Ноугородки новое кузло" - монеты, несущие изображение всадника с копьем. Под ногами всадника помещена буква А. Оборотная сторона монеты имеет легенду "Князь великий и государь всея Руси". Другой тип копейки, встреченный в Симоновском кладе и составляющий 3% его состава, не имеет букв под ногами коня, а оборотную его сторону занимает легенда аналогичного содержания. Эти два типа новой монеты в табл. 1 обозначены как П., 8-11 и Н., 9-12. Около 7% состава клада представляют именные денги. Мечевых копеек в кладе нет.

Состав устюжненского клада известен только по описанию, не очень подробному^*. В нем указано, что 5505 монет клада составляют именные деньги; видимо, по традиции описания ранних монет Ивана IV, сложившейся после выхода книги А. В. Орешникова "Русские монеты до 1547 г.", в их число включались как мечевые копейки, так и денги. Из числа "новых московок", т. е. денег, в кладе выделены денги, не носящие имени царя, с легендами "Государь всея Руси" и "Осподарь всея Руси"; монеты эти составляют 9% (табл. 1, Т., 11-13) и 0,02% (11-14). Следовательно, клад демонстрирует появление нового типа безымянных денег. В этом же кладе зафиксированы и безымянные копейки, уже встреченные в симоновском кладе. Они насчитывают 1000 экз. и описаны без разделения на типы. Общий состав устюжненского клада, следовательно, выглядит следующим образом: 72% составляют именные денги, 9 и 0,02% - два типа безымянных денег и 12% - два типа безымянных копеек, остальное приходится на долю старых денег и монет плохой сохранности.

^* (Орешников А. В. Материалы к русской нумизматике доцарского периода//ТМНО. - 1901. - Т. II. - С. 26-31.)

Клад из Микулина Городища, хранящийся в ОН ГИМ, был изучен визуально. В нем оказалось 62% именных денег, мечевые копейки среди них отсутствуют. Среди именных денег выделился новый тип, изолированный по штемпелям от прочих типов, со своеобразным написанием слова "великий" в легенде через "и" десятиричное (табл. 1, Т., 12-15). Эта монета оказалась связанной общим лицевым штемпелем с группой безымянных монет. Последние представлены в кладе 7%. Безымянная копейка с буквой А в кладе составляет 5%, без букв под конем - 7%.

Состав трех последних кладов свидетельствует о том, что безымянные денги и копейки появились в денежном обращении не на первом этапе реформы, как полагал И. Г. Спасский, а спустя некоторое время после выпуска именных денег и мечевой копейки. В целом нумизматические материалы совпадают со сведениями летописей, которые пишут о копейке как о номинале, появившемся уже в ходе проведения реформы. Видимо, в Москве появился первый выпуск новых денег - мечевые копейки, и именно этот номинал открыл денежную реформу. По буквам ПСК в конце легенды эти монеты всегда относили к псковскому чекану. Однако наблюдения за внешним оформлением монет, чеканившихся на Псковском денежном дворе с 1510 по 1533 г., после утраты Псковом самостоятельности, свидетельствуют, что обозначение места чеканки при помощи буквенных сочетаний там не практиковалось. По традиции чеканки периода самостоятельности на монетах 1510-1533 гг. еще помещалась формула "Деньга псковская", иногда дополненная именем мастера (?): "Деньга псковская Заманина", "Деньга псковская Иван". Не следует ли считать буквы ПСК в конце легенды мечевой копейки Ивана Грозного тоже обозначением какого-нибудь имени собственного, с чем мы сталкиваемся при изучении буквенных обозначений на других монетах того времени? Да и трудно объяснить, почему в провинциальном Пскове начали бы обозначать название денежного двора, в то время как Московский и гораздо более мощный, чем Псковский, Новгородский дворы до самого конца XVI в. не имели собственных знаков. В. Л. Янин также не склонен считать буквы ПСК на мечевой копейке обозначением места чеканки; он полагает, что это было искажением обычного титула "всея Руси"^* в последней строке легенды.

^* (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 74.)

О выпуске мечевых копеек на Московском денежном дворе убедительно свидетельствует статистический материал кладов. В кладах 50-х годов XVI в. московского ареала доля мечевых копеек достигает 23-34%; далее следуют клады новгородского ареала, где мечевые копейки встречены также в больших количествах. Однако в псковских кладах доля их ничтожна^*. Уже одно это наблюдение говорит в пользу московского происхождения копейки с изображением всадника с мечом. О чеканке на Московском денежном дворе говорят также и стилистическая близость данного изображения с московскими монетами Ивана III и Василия III (присущие им плавность и округлость очертаний в отличие от угловатых, резких контуров изображений на новгородских монетах этого же времени), сходство с рисунками "новых московок" - денег времени Ивана Грозного, место чеканки которых - Московский денежный двор - подтверждается документальными свидетельствами (Вологодско-Пермской летописью, Торговой книгой). И оборудование, и традиционные навыки мастеров Московского денежного двора создавали благоприятные условия для чеканки денег, столь похожих по оформлению на дореформенные московки, где всегда изображался всадник с саблей или мечом. Московские денежники, поставленные в 1535 г. перед задачей изготовить новый номинал - копейку, пошли по привычному и более легкому для них пути: они сделали копейку в обличии "сабельницы". Возможно, такое оформление первого выпуска было продиктовано тактическими соображениями: монета с новым весом выходила в привычной "одежде", что облегчало ее восприятие населением.

^* (Мельникова А. С. Систематизация монет Ивана IV и Федора Ивановича. - С. 104-105.)

Если Новгородская Софийская летопись сообщила, что в Новгороде с 20 июня 1535 г. началась чеканка копейных денег, т. е. копеек, а Вологодско-Пермская летопись в 1536 г. зафиксировала, что чеканка "Новгородок новое кузло", т. е. тех же копеек, производится в Новгороде и Пскове, это не следует понимать как противоречие факту чеканки мечевых копеек в Москве. Для современников "копейкой" были монеты с изображением всадника с копьем - именно оно было отличительной чертой новых монет. Видимо, мечевая копейка - монета с изображением всадника с саблей и с весом копейки - не была в их глазах копейкой; не случайно московские летописи, содержащие сведения о начале реформы, ничего не говорят о новых номиналах и только указывают, что начали чеканить монеты по новой стопе и "на новый чекан".

Поэтому, с нашей точки зрения, существует натяжка в предположении В. Л. Янина отнести чеканку мечевых копеек к Новгороду с 20 июня 1535 г. по февраль 1536 г. и объяснить преобладание мечевых копеек в кладах московского ареала тем обстоятельством, что это был государственный заказ и продукция Новгородского денежного двора на первом этапе реформы должна была преимущественно поступать к государю^*. Не следует преувеличивать степень централизации денежного производства в Московском государстве в 30-х годах XVI в., и тем более маловероятным кажется возможность размещения "государственного заказа" из Москвы на Новгородском денежном дворе. Денежные дворы в этот период обслуживали по преимуществу частных владельцев серебра, главным образом торговых людей, а казенные заказы коль скоро они случались, попадали на Московский денежный двор. Во всяком случае, так обстояло деле в первой половине правления Ивана Грозного, как будет видно из дальнейшего изучения нумизматических источников.

^* (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 74.)

Именные денги ("новые московки") из павловского клада, видимо, появились вскоре после начала чеканки мечевых копеек. Возможно, эти первые выпуски именных денег и мечевых копеек еще не были регулярными, чем можно объяснить, в частности, отсутствие мечевых копеек в кладах из Симоново и Микулина Городища. Скорее всего, массовая чеканка "новых московок" началась позднее, о чем и сообщила под 1538 г. Вологодско-Пермская летопись.

Сообщения летописей об изъятии из денежного обращения старых монет убедительно иллюстрируются кладами: в первых трех кладах содержится еще преобладающее количество старой монеты, хотя новая уже начинает ее вытеснять, а более поздние клады показывают что изъятие старой монеты уже произошло и ее заменили новые номиналы. Следующим этапом реформы после чеканки мечевой копейки стал выпуск настоящей копейки с изображением всадника с копьем. Но и этот шаг инициаторы реформы осуществляли с осторожностью. Первыми копейками были монеты, легенда которых имела привычную для рубежа XV-XV" вв. формулу - "Князь великий и государь всея Руси". Новый номинал копейка - входил в жизнь тоже в маскировочной одежде: необычный, непривычный глазу современника рисунок лицевой стороны искупался привычной легендой. Выпуск безымянных копеек, как показал состав более поздних кладов, был дополнен выпуском безымянных денег, которые по своему внешнему виду были и вовсе привычны для населения - с рисунком всадника с саблей и с легендой "Государь всея Руси". Клады из У стюжны и Микулина Городища показывают, что в годы проведения реформы (1535-1538) ведущее место в денежном производстве занимал выпуск "новых московок": они составляют большую часть в этих кладах. Инициаторы реформы проявили большую предусмотрительность, предложив населению на первых порах в качестве основной денежной единицы "новую московку", имевшую много общего в оформлении с дореформенной монетой и близкую к ней по весовой норме ("новая московка имела весовую норму 0,34 г, "старая московка" - 0,39 г).

Следующий по времени захоронения клад (место находки неизвестно) показывает дальнейший ход реформы. Старые монеты составляют в нем менее 1%. Именные денги, которые значительно увеличились по количеству новых типов по сравнению с кладами из Павловского и Микулина Городища, занимают в кладе 56%, мечевые копейки - 2,4%. Безымянные денги обеих разновидностей составляют 7,4%. Среди именных денег появился тип, где на лицевой стороне под ногами коня была помещена буква о). Увеличилось количество безымянных копеек: копейки с буквой А представлены в кладе 8%, копейки без букв - 12%. В этом кладе появился совершенно новый тип копейки: это копейка с буквами ФС под ногами коня, с изображением всадника, который, в отличие от всадника безымянных копеек, имеет много бытовых реалий: голова его увенчана трехчастным венцом, в миниатюрном изображении просматриваются детали одежды всадника - перепоясанный кафтан, сборчатые, длинные рукава, плащ, развевающийся за спиной, намечено изображение сбруи коня. Но главной особенностью данной копейки является легенда, которая содержит имя и краткий титул великого князя: "Князь великий Иван всея Руси" (табл. 1, Н., 14-17). По стилю рисунка и характеру формулы легенды эта копейка явно сближается со всеми более поздними копейками Ивана Грозного. Надо полагать, ее выпуск открывает чеканку Грозного после реформы и служит свидетельством того, что проведение реформы успешно завершилось. Все три пореформенных новшества - новое изображение всадника с копьем, новый тип легенды с именем царя, новая весовая норма - находят материальное воплощение в этой монете.

Легенда данной копейки не содержит царского титула; между тем все прочие более поздние типы именных копеек Ивана IV начинают легенды со слова "царь". Иван IV был коронован 16 января 1547 г., и появление царского титула на копейках следует датировать этим годом; отсутствие его на копейке с буквами ФС свидетельствует о том, что она была выпущена до 1547 г. Ее датировка укладывается между 1538 г., когда была завершена вся серия мероприятий денежной реформы (последовательное запрещение старых денег и введение в оборот новых номиналов - именных денег и мечевых копеек, безымянных копеек и денег), и 1547 г., после которого копейки и денги Ивана Грозного дополнились в легенде новым титулом.

Клады из пос. Лакинский Владимирской обл. и из Москвы (или ее окрестностей) характеризуют новый этап в денежном обращении. В этих кладах наряду с уже знакомыми монетами впервые встречены монеты с царским титулом. Это - "новые московки" - денги, легенда которых имеет формулу "Царь и князь великий Иван" (табл. 1., М., 15-18, 15-19, 16-19, 16-20). Денги с царским титулом вначале не имели никакого знака под конем, как и основная масса денег до 1547 г., затем на лицевой стороне их появились буквы ДЕ. Никаких других новых типов копеек или денег в кладах после 1547 г. не зафиксировано, и это дает основание считать, что денежная реформа была окончательно завершена в 1538 г., а выпуск копейки с буквами ФС между 1538-1547 гг. и денег с царским титулом после 1547 г. начал новый этап в чеканке Ивана Грозного.

Завершая изучение круга нумизматических памятников времени реформы, обратимся к самому мелкому номиналу - полушкам. Они были встречены в трех из перечисленных кладов. Наличие их в ранних кладах говорит о том, что выпуск полушек входил в число пореформенных мероприятий. Впрочем, по данным кладов датировать полушки трудно. Полушки времени Ивана Грозного, хранящиеся в музейных собраниях, подразделяются на четыре группы (см. фототабл. 3, а, б, в; 4, г, д; 5, е, ж): полушки с надписью вязью "Государь" и с изображением летящей птички; два типа полушек с надписью "Псковская" и с изображением летящей птички, из которых на одной из них птичка держит в клюве цветок; два типа полушек с грубым изображением летящей птички и с надписью "Великого Новагорода" или "Новагорода"; и наконец, очень близкая по стилю полушке с надписью "Государь" монета с надписью "Тверская". В трех этих кладах встречены только полушки с надписью "Государь". Этот тип, судя по музейным коллекциям, был самым многочисленным и, вероятно, данным обстоятельством объясняется его присутствие в кладах; делать выводы о том, что он был самым ранним, только на этом основании было бы неосторожным. Вообще, полушки изучены мало, в кладах они встречаются крайне редко, чеканились они, видимо, эпизодически - Торговая книга сообщает: "А затем полушек не делают, что им расход мал"^*, поэтому систематизация их - дело будущего, когда будет накоплена достаточная источниковая база.

^* (ЗОРСА. - 1851. - Т. I. - Отд. 3. - С. 115.)

Заканчивая изложение событий денежной реформы, следует остановиться на одной загадочной группе монет, до сих пор не имеющей точной атрибуции, но несомненно связанной с событиями 1535-1538 гг.

В музейных собраниях и кладах второй половины XVI - начала XVII в. встречаются иногда монеты, имеющие своеобразные внешнее оформление и вес. Первым обратил на них внимание Г. Г. Яковлев^*. Эти монеты кажутся очень близкой разновидностью безымянных копеек Ивана Грозного и именных денег с великокняжеским титулом. Однако при сличении штемпелей монет данной группы с прочими копейками и денгами Ивана IV, чеканенными до 1547 г., выясняется ряд существенных отличий между ними. Прежде всего бросается в глаза небрежность рисунков и надписей на монетах, а также обилие вариантов штемпелей лицевых и оборотных сторон. На сегодняший день, по данным коллекций ОН ГИМ, ОН ГЭ и по пяти кладам собраний ОН ГИМ, ОН ГЭ и ПСК, выделено 37 экз. этих загадочных монет. 8 экз. из них имеют изображение всадника с копьем, весьма похожее на изображение на безымянных копейках Грозного. Надписи на оборотных сторонах этих монет встречаются в двух вариантах: "Князь великий и государь всея Руси" и "Князь великий Иван" (фототабл. 1,1 - I, II - II, III - II, IV - III). 29 экз. из 37 монет загадочной группы имеют изображение всадника с саблей; на их оборотной стороне помещена легенда "Князь великий Иван" (фототабл. 1,1 - 1 и следующие). Монеты с копеечным и денежным изображением объединены между собой общими оборотными штемпелями, что свидетельствует о чеканке их в одном центре.

^* (Яковлев Г. Г. - Указ. соч. - С. 46-47.)

Внимательное изучение рисунка и надписей на этих монетах убеждает, что чеканились они посредством штемпелей, изображения на которых не оттискивались с заготовки-маточника, а резались на самом чекане. На монетах, чеканенных такими штемпелями, а не переведенными с маточников, концы букв не располагаются на одной линии, строчки неровные, неровен и рельеф самого изображения - следствие неравномерного заглубления линий на рабочей поверхности штемпеля, резанного от руки. Характерно также обилие вариантов рисунка и надписей: ведь штемпеля быстро снашивались в процессе эксплуатации, а новый штемпель не снимали с образцового маточника, но резали заново или подправляли старый рисунок, который вследствии этого должен был обязательно отличаться от первоначального образца множеством мелких изменений при сохранении общей стилистической близости.

Чеканку этих монет, столь сходных по внешнему виду с великокняжескими копейками и денгами Ивана IV, вполне можно было бы отнести к одному из эпизодов пореформенной чеканки, когда по каким-то причинам была использована архаичная техника чеканки штемпелями, резанными от руки. Однако весовая норма этих монет вынуждает искать другое объяснение их появления. Она не укладывается в норму монет трехрублевой стопы, но полностью тождественна весовым показателям монет, чеканенным по стопе 2,6 рубля, предшествовавшей чеканке с 1535-1538 гг. и свойственной чекану Ивана III (1462-1505 гг.) и Василия 111 (1505-1533 гг.). Монеты с изображением всадника с копьем имеют две весовые нормы - 0,78 и 0,39 г; денги с изображением всадника с саблей - весовую норму, близкую 0,20 г. Это весовые нормы "старых", дореформеных новгородок, московок и полушек (диагр. 1).

Как объяснить сочетание пореформенных изображений с дореформенным весом? Когда и зачем могли чеканиться эти монеты, имеющие вес дореформенных новгородок, московок и полушек?

Г. Г. Яковлев, обнаруживший связь по штемпелям между великокняжескими денгами Ивана IV и монетами с изображением денги, имеющими вес дореформенной полушки, пришел к выводу, что выпуском этих денег была начата реформа^*. В. Л. Янин считает, что эти "гибридные" монеты были естественным следствием перемены княжения, чеканились в 1533-1534 гг., а реформа унаследовала уже возникший тип и пренебрегла тем обстоятельством, что какое-то сравнительно небольшое количество монет нового типа оказалось чеканенным по старой стопе^**.

^* (Там же.)

^** (Янин В. Л. Хронология монетной реформы ... - С. 76.)

С нашей точки зрения, Г. Г. Яковлев ближе к истине. В предложенном В. Л. Яниным толковании этого эпизода чеканки после 1533 г. не находит объяснения применение архаичной для этого времени техники чеканки резанными от руки штемпелями. Маточники уже широко применялись на денежных дворах, и отказ от них должен был иметь достаточно веские основания. В конкретных условиях 1533-1534 гг., когда денежное обращение переживало кризис, страна была наводнена резаными и неполноценными монетами, начались массовые казни фальшивомонетчиков, и подготовка к перестройке денежного хозяйства стала самой актуальной задачей, могла возникнуть идея выпуска полноценных монет, выпущенных по старой стопе, но оформленных как новые монеты, резание маточников для которых уже шло полным ходом. Этот выпуск с самого начала должен был иметь временный характер: его целью было насыщение денежного обращения полноценными деньгами, пока не началось проведение денежной реформы, и в то же время выработка у населения привычки к внешнему виду новых выпусков - копеек и денег. Вспомним, как осторожно вводились новые монеты: первые выпуски, имевшие новую весовую норму, которая была ниже дореформенной (вместо 2,6 рубля из гривенки она составляла 3 рубля), были оформлены как дореформенные сабельницы (мечевые копейки, именные денги), а последующие выпуски нового номинала с новым оформлением - всадником с копьем - "уравновешивались" традиционным оформлением оборотной стороны. "Гибридные" монеты, по удачному выражению В. Л. Янина, "вписываются" в стиль проведения реформы. Для этого выпуска, который с самого начала задумывался как временный, не было резона готовить маточники, технология изготовления которых была и трудоемкой, и дорогостоящей, и долговременной; изготовить резаные штемпеля, которые в процессе эксплуатации можно было наскоро подправлять тоже от руки, было проще и быстрее^*.

^* (И. Г. Спасский также допускал возможность существования дореформенного чекана. Таким выпуском он считал несколько монет собрания ОН ГЭ, изображающих всадника с копьем в крупнобусовом ободке.)

^** (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве ... - С. 292.)

Можно попытаться найти в летописных известиях о реформе косвенные указания на недолгое обращение перед выпуском основных номиналов каких-то иных монет. Выше указывалось на запись в "Сокращенном Новгородском летописце", где под апрелем 7042 (1534) г. сообщалось о запрещении торговать в Москве, Новгороде и "по иным градом" старыми московками и о начале выпуска новых номиналов: "денег с копьем" в лето 7043 (1535) г. А. А. Зимин и В. Л. Янин сочли возможным отнести дату о запрещении торговать старыми московками не к апрелю 7042 (1534) г., а к 7046 (1538) г. Но, может быть, летописное сообщение зафиксировало запрет торговать в 1534 г. московками выпуска 1533-1534 гг., составлявшими, судя по дошедшим до нас монетам, в этом выпуске основную массу? Тогда дата "7042 (1534) г." в контексте всей записи кажется вполне допустимой.

Впрочем, все приведенные соображения являются не более чем гипотезами и таковыми они останутся до тех пор, пока не получат убедительного подтверждения данными кладов, зарытых в первые месяцы и годы реформы. Указанные выше ранние клады, обследованные визуально, пока не обнаружили в своем составе "гибридных" монет. Однако самые ранние клады, особенно арзамасский, карташихинский и огромный устюжненский, известные только по литературным описаниям и где больше всего могла быть возможность обнаружить эти монеты, в данном смысле потеряны для нас безвозвратно. Нужно ждать новых счастливых находок.

В заключение следует сказать, что, несмотря на ряд белых пятен в истории денежной реформы Елены Глинской, ее основные этапы, начальная (1535 г.) и конечная (1538 г.) даты вполне убедительно определяются совокупными сведениями летописных и нумизматических источников. Можно также отметить, что осуществлялась эта реформа крайне осторожно и продуманно, новые номиналы вводились постепенно и последовательно. Это предупредило негативную реакцию населения на непривычные монеты и понижение монетной стопы. Кризис монетной системы 30-годов XVI в., выразившийся в массовой порче и обесценивании монет, был полностью ликвидирован благодаря реформе, столь умело осуществленной. Клады времени Ивана Грозного отражают вполне благоприятную картину: денежное обращение Русского централизованного государства после 1535-1538 гг. очень скоро полностью очистилось от старых монет, и новые монеты, имевшие единообразное оформление и единую весовую норму, заняли господствующее положение в русской экономике.