26. Он мын теньга - десять тысяч теньгов

Восточный базар - это горы дынь и арбузов, россыпь груш, яблок, персиков, завалы помидоров, горького лука, жаркого злого перца.

Базар - это зазывные крики торговцев: "Подходи народ, свой огород! Половина сахар, половина - мед!" Это веселая толчея, галдеж, в которых не сразу и угадаешь, кто продает, кто покупает, а кто слоняется просто так.

Но восточный базар - не просто гудящее торжище. Это клуб простонародья, место дружеских встреч под открытым небом, кухня слухов и сплетен, сказок и новостей.

Базар - это радостные мгновения, проведенные в чайхане, с ее церемонным гостеприимством, пожеланиями добра и мира, а затем блаженная погруженность в себя над пиалой постепенно остывающего чая.

Базар - это бурлящий цирк, в котором мускулистые борцы - палваны - тузят друг друга, стараясь свалить соперника в густую серую пыль майдана. И в то же время - это веселые канатоходцы, что под четкие ритмы дойры разгуливают на уровне минаретов, свысока поглядывают на неуклюжих палванов и никак не желают спускаться в густую пыль.

Базар - это азарт купцов, обманывающих покупателей, это остроумие хитрецов-мошенников, обжуливающих купцов, это радость приобретений чужих теньга и горечь расставания с теньга собственными.

Таньга и теньга...

Слова, хорошо знакомые всем, кто в детстве читал восточные сказки, знакомился с похождениями хитреца и обманщика Ходжи Насреддина.

Помните, как в эмирской Бухаре однажды в чайхане стал Ходжа свидетелем азартной игры в кости?

"Ходжа Насреддин решительно шагнул вперед, раздвинул игроков и сел в кольцо.

- Я хочу сыграть с тобой, - сказал он счастливцу, взял кости и быстро, опытным глазом, проверил их со всех сторон.

- Сколько? - спросил рыжий глухим голосом. Его била мелкая дрожь - он торопился, желая взять как можно больше от своего мимолетного счастья.

Ходжа Насреддин в ответ вынул кошелек, отложил на всякий случай в карман двадцать пять таньга, остальные высыпал. Серебро зазвенело и запело на медном подносе".

Теньга - так называлась денежная единица Бухарского эмирата. И вполне понятно, почему Ходжа Насреддин именно в теньгах вел расчеты с продавцами, сборщиками налогов, с партнерами по игре в кости.

К сожалению, до нас не дошли сведения о том, как веселый "возмутитель спокойствия" относился к бумажным деньгам с палочным обеспечением и какие шуточки отпускал в их адрес.

Существует предание, что один из восточных властителей решил выпустить собственные ассигнации. Для придания им покупательной силы требовалось надежное обеспечение. Но какое?

Мудрые советники властителя не долго ломали головы. Это в Европе, шептали они эмиру, у неверных деньги обеспечивают золотом. На Востоке золото, да что там золото - бриллиант - это высокий повелитель мусульман. А его воля - закон для правоверных.

Так, не так ли, но говорят, что на бумажках, там, где помещаются сведения о том, что деньги "обеспечены золотом, драгоценными металлами и иными активами государства", была выведена иная надпись. Красивая вязь арабских букв складывалась в слова-угрозы: "Каждый, кто откажется принимать новые деньги, получит семьдесят палок в наказание".

Переворота в политэкономии подобное "открытие" не произвело, и обеспечение стабильности валюты палочными ударами распространения в мире не получило. Тем не менее предание утверждает, что попытка соединить силу денег с авторитетом плети делалась.

Теперь попробуем разобраться, правильно ли произносить "двадцать пять таньга", как это делал Ходжа Насреддин, или нужно говорить иначе.

Если исходить из норм языков тюркской группы, то Насреддин - на высоте. Целый ряд слов здесь не имеет множественного числа. Среди них - название денег.

- Быр сом, уш сом, жуз сом (один рубль, три рубля, сто рублей), - произнесет киргиз.

- Бир манат, уч манат, йуз манат, - назовет те же деньги узбек.

- Як сум, се сум, сад сум, - скажет таджик.

- Бир таньга, уч таньга, йуз таньга, - произносил Ходжа Насреддин, бросая монеты на стол торговца или на медный поднос в чайхане как ставку для игры в кости.

Для того чтобы придать рассказам о "возмутителе спокойствия" восточный колорит, привнести в них аромат бухарской старины, писатель Л. Соловьев намеренно сохранил слову "таньга" единственное число и несклоняемость.

Точно так же произносят это слово и герои веселых детских мультфильмов: "Мои таньга! Мои таньга!"

Если же следовать правилам русской грамматики, слово "теньга" должно склоняться и менять число: "одна теньга, три теньги, сто теньгов".

Непривычно? Зато верно.

В 1920 году народ Бухары сверг эмира Сейид-Алимхана, который укреплял свою власть кровавым террором. В границах эмирата была образована Бухарская Народная Советская Республика. Во главе ее стал Совет народных назиров (комиссаров).

Начав налаживать хозяйство, новая власть с первых же шагов столкнулась с нехваткой денег. Решено было продолжить их выпуск на месте.

Клише для банкнот номиналом в 10 000 теньгов были заготовлены еще казначейством эмира. Производство ассигнаций в те времена осуществлялось полукустарным методом: печаталась не сразу вся купюра, а по частям. Вначале наносился на бумагу основной фон, затем другой краской в него впечатывались тексты и иные знаки. Поэтому решено было использовать клише старого типа, изготовленные для печатания основного фона и рисунка, на котором атрибутов эмирской власти не было. О дореволюционном происхождении печатной формы свидетельствует лишь дата, проставленная в верхней части кольца, окружающего центральный медальон, - 1338 год хиджры. Зато тут же, в правой части купюры, на белом фоне мы видим новую дату - 1339 год хиджры. И она определяет истинное время выхода денежного знака в обращение. Уже одно это делает бухарскую банкноту особо привлекательной для коллекционеров. Нечасто на одной стороне ассигнации встречаются разные даты. На трудности времени, когда печатались эти деньги, указывает и то, что банковские номера на них выполнены разной краской - на одних черной, на других - синей.

Окончательно изменила вид эмирских денег впечатка в свободные места фона медальонов, виньеток, плашек с новыми революционными текстами и символами. В частности, впервые на бухарских деньгах появились геральдические символы, которые позже вошли в герб Узбекской ССР - урак - среднеазиатский серп, кустики хлопчатника.

Название денег на первом этапе революции было сохранено старобухарское - теньга. Известны выпуски теньгов от пятидесяти до десяти тысяч.

Так, кстати, и напечатано на купюрах: 10 000 теньгов.

Несколько позже Совет народных назиров принял решение унифицировать название денежной единицы с принятым в РСФСР и Туркестанской Советской Республике и назвать ее рублем.