Монеты с именем "Петор"

Монеты с именем 'Петор'

Второй монетный гип со знаком Святополка немногим богаче предыдущего и представлен всего девятью-десятью сребрениками, отчеканенными шестью парами штемпелей. Судя по детальному сходству изображений, почерка, буквенного состава и особому расположению надписей всех монет, штемпели резаны одним мастером, подобно штемпелям предыдущей группы. Единое авторство всех шести штемпелей позволяет применить при анализе легенды то же сравнительное изучение всех монет, которое оказывается просто необходимым вследствие низкого качества оттисков штемпеля на монетных кружках и плохой сохранности большинства монет из данного десятка (см. табл.2).

Толстой, располагая шестью экземплярами, вслед за Волошинским, увидел в надписях рассматриваемых монет несколько раз повторенное имя Георгия в искаженной малограмотным резчиком форме IГIР, ГЕЮР, ГЕЮРЬИГI, (ГЮ)РГИН, но систематический разбор надписей считал преждевременным из-за недостаточного количества и неудовлетворительной сохранности монет данного типа^*. Чернев, признав, что большую часть легенды прочесть с ясным смыслом невозможно, в правой половине надписи лицевой стороны увидел имя Петр в форме ПЕТОР как перевод греческой формы этого имени Петрос^**. Петров, приняв чтение Чернева, усмотрел в остальной части легенды имя Димитрий, которое, по его мнению, начинаясь на оборотной стороне правее родового знака, идет вверх, продолжается отвесно левее знака и кончается, возможно, на лицевой стороне двумя последними (перевернутыми) слогами левее фигуры князя. Такую сложность размещения надписи Петров объясняет предположением, что резчик штемпеля копировал надписи с какого-то византийского оригинала, скорее всего - с эмали^***.

^* (Волошинский, № 29-31, примечание; Толстой 1882, с. 57-60; Толстой 1893, с. 346-348.)

^** (Чернев 1888, с. 129-140; Чернев 1891, с. 22, 23.)

^*** (Петров 1890, с. 507-510; Петров 1893, с. 311-313; Петров 1895, с. 109-115; Петров 1915, с. 18, 19.)

Легенда лицевой стороны размещена отвесно вниз по сторонам изображения, и ее буквенные начертания вполне отчетливы во всех случаях, когда эти начертания сохранились; поэтому нет нужды повторять подробный и убедительный палеографический разбор надписи, проделанный Черневым^*. Слово Петор читается отчетливо на всех экземплярах, кроме 218-2, где оно не отчеканилось, и 218-1, где оно отчеканилось фрагментарно. Оно, действительно, является именем Петр, написанным с повернутым в обратную сторону Е, перевернутым и опрокинутым Р и треугольным знаком между Т и Р, который в этом месте может изображать какую-то букву (О или ), отражающую особенность местного произношения этого имени. Возможно также, что знак, похожий на А, является испорченным написанием буквы Р. Если при этом конечный знак понимать как букву , имя окажется переданным абсолютно грамотно: Петръ.

^* (Чернев 1888, с. 44-51.)

Левая половина лицевой надписи, состоящая из четырех-пяти знаков (IТИР - экз. 212, 214, 217-2; IТИ + Ь - экз. 215-1, 215-2) и признанная скорее бессмысленной, чем заключающей неправильно вырезанное имя Игорь^*, или два последних слога имени Димитрий с перестановкой букв^**, вероятнее всего, прячет в себе русское написание греческого αγιος с испорченными начертаниями А и Г (в виде I и Т) и конечным Р, обозначающим лигатуру букв О и С. Таким образом, лицевая часть легенды может быть идентична по содержанию легенде предыдущего типа монет с именем "Петрос" и читается как АГИОС ПЕТОР, т. е. Святой Петр, что, однако, на рассматриваемых монетах не соответствует поясненному этой надписью изображению - отнюдь не святого, а князя.

^* (Там же, с. 45.)

^** (Петров 1895, с. 109-115.)

При взгляде на оборотную сторону прежде всего возникает вопрос о направлении чтения оборотной части легенды. Читать ли ее отвесно, как на лицевой стороне, или "по кругу", как на предыдущих типах?

Чтение Петрова при проверке оказывается не менее гипотетично, чем чтение Толстого. Не находит себе аналогий среди всех других русских монет X-XI вв. и самое место начала имени в этом чтении - посреди свободного поля, правее княжеского знака.

Совершенно невероятен допускаемый Петровым перенос окончания надписи с оборотной стороны на лицевую. Обыкновенно такой перенос производится с лицевой на оборотную сторону (см., например, шт. 175).

Петров прочел имя Димитрий, исходя из наличия в надписи оборотной стороны знаков, напоминающих о некоторых буквах этого имени (Д, Т, Р, И), и, по-видимому, под гипнозом "заманчивой перспективы... развития монетного дела и после Ярослава, может быть, до конца дотатарского периода"^*, которая следовала из факта прочтения на русских монетах XI в. новых двух имен, одновременное помещение которых на монетах как будто бы могло иметь объяснение в обстоятельствах несостоявшегося совместного княжения в 1077-1078 гг. Изяслава Ярославича и Ярополка Изяславича^** (их христианскими именами были, соответственно, имена Димитрий^*** и Петр^****). Но, не говоря уже об отсутствии в 1075-1078 гг. условий для совместной чеканки монет Изяславом и Ярополком^*****, рассматриваемые монеты двуименными и не являются.

^* (Там же, с. 111.)

^** (Орешников 1936, с. 57.)

^*** (ПСРЛ, М., 1962, т. 1, стб. 68, 69, 225-257, 260, 263; Historia Russie monimenta, ed. A. I. Turgenevio. Petropoli, 1841, t. 1, p. 1; Lanfrey P. Histoire politique des Papes. Paris, 1873, p. 198.)

^**** (Sauerland H. V., Haseloff A. Der Psalter Erzbischof Egberts von Trier. Codex Gertrudianus in Cividale. Trier, 1901, Taf. 45, S. 175; Бобринский Л. Киевские миниатюры XI в. и портрет князя Ярополка Изяславича в псалтири Егберта Архиепископа Трирского.- 3PAO, т. 12, вып. 1-2, новая серия.- TOCPA, Спб., 1901, кн. 5, с. 367- 371; Кондаков Н. П. Изображение русской княжеской семьи в миниатюрах XI в. Спб., 1906.)

^***** (Янин 1964.)

Как выяснено В. Л. Яниным, имя Петра Ярополк Изяславич носил только во время своего недолгого католичества (1075-1077), а в православии его звали Гавриилом^*. А имя Димитрий на монетах не читается. Ряд искусственных комбинаций, произведенных Петровым для чтения надписи как "Димитрий" (необычное место начала надписи; сомнительный перенос с о.с. на л.с.] замена буквы М буквой Н; употребление И вместо I; перевернутость Т и Р; повернутое назад Р вместо конечной греческой ς) проделан им далеко не с полной надписью оборотной стороны, а лишь с частью ее, уцелевшей на экземпляре 212, который он ошибочно счел лучшим по отчетливости легенды^**. На некоторых других экземплярах надпись оборотной стороны более полна (см. 214, 215-2) или лучше, хоть и частично, сохранилась (211-1, 211-2, 213). При сравнении оказывается, что обе половины надписи оборотной стороны длиннее, чем на экземпляре 212: левая половина на 5 знаков (и в том числе еще одно Д в виде треугольника), правая - на 2-3 знака.

^* (Там же, с. 155, 156, 158-160.)

^** (Петров 1890, с. 507-510; Чернев 1891, с. 22.)

Отвесно вниз всю надпись оборотной стороны читать нельзя, так как в этом случае большинство букв левой половины оказывается опрокинутым. Наиболее правильным представляется направление чтения вниз от вершины правого зубца по часовой стрелке, хотя и этим путем надпись прочесть не удается, т. к. она является, по-видимому, просто бессмысленным набором буквообразных знаков даже на лучших по исполнению экземплярах.

По составу букв надпись не одинакова на всех экземплярах. "Разночтения" отнюдь не уточняют непонятные начертания ( на экз. 214 вместо Н на остальных экземплярах), а наоборот, сами от штемпеля к штемпелю становятся все непонятнее (ср. шт. 213-215 с шт. 211, 212).

Таким образом, испорченность легенды, очевидно, уже изначально бывшей бессмысленной на первых штемпелях, вырастает с каждым новым штемпелем, и сама легенда оказывается, строго говоря, не спорно читаемой, какой она считалась долгое время, а просто нечитаемой:

Как ни заманчива попытка угадать содержание этого беспорядочного, по мнению еще Чернева^*, набора отдельных знаков или букв, она практически безнадежна, так как нельзя с уверенностью указать даже начало этой надписи, хотя естественнее всего ожидать в ней обычную для оборотной стороны сребреников формулу А СЕ ЕГО СЕРЕБРО, отдельные испорченные фрагменты которой можно при желании представить в некоторых начертаниях (211,215).

^* (Чернев 1888, с. 133-140.)

Таким образом, уверенно читается только слово ПЕТОР, сообщающее имя изображенного на монете, который, однако, не может быть, несмотря на нимб, апостолом Петром, ибо нарисован бритым^*. Отказаться приходится и от соответствующих чтениям Толстого и Петрова предположений об изображении здесь св. Георгия или св. Димитрия.

^* (Чернев 1891, с. 27.)

Помимо отсутствия на рассматриваемых монетах имен этих святых, известно, что оба юноши-великомученика в соответствии с христианским каноном изображались без усов и бороды^*, а на монетах данного типа изображен средовек с резкими чертами лица и большими усами. Очевидно, это не святой, а князь, которому данный монетный чекан начала XI в. принадлежит^**.

^* (Там же.)

^** (Толстой 1882, с. 57, 59; Чернев 1891, с. 27; Орешников 1936, с. 54.)

Таблица 2. Надписи на сребрениках с именем 'Петор'

В свете сегодняшних знаний в области денежного обращения X-XI вв. ошибочными являются не только попытки "втянуть" чеканку сребреников во вторую половину XI в.; совершенно напрасной оказывается уже попытка Толстого найти монеты киевской чеканки Ярослава. Поэтому наиболее убедительным представляется отнесение обоих типов монет с именем Петра к чекану Святополка Ярополчича (1016-1018), предложенное В. Л. Яниным на основе установленного им отсутствия принципиальной разницы между княжескими знаками на монетах Святополка и на монетах с именем Петр^*. В таком случае сребреники Петра сообщают нам христианское имя Святополка Ярополчича, по другим источникам не известное^**, а выпуск монет Святополка с именем его христианского патрона представляет собою аналогию выпуску сребреников Владимира с именем Василия.

^* (Янин 1955, с. 44; Янин 1956-1, с. 166.)

^** (Янин 1956-1, с. 166.)

Мнение Янина подтверждается и несомненным сходством изображения князя на монетах Святополка и монетах типа "Петор". Это сходство вряд ли объясняется только стилистической общностью русских монет XI в. в целом как памятников одной исторической эпохи. Большинство детальных совпадений в рисунке типов Святополка и "Петор" явно восходит к приемам изображения этих деталей на монетах IV типа Владимира. При этом оказывается, что некоторые приемы резчика IV типа равно усвоены резчиками обоих сравниваемых типов (см. повторение позы сидящего на престоле князя; положение и рисунок обеих рук; изображение княжеской головы в нимбе; передача складок одеяния на коленях князя), в то время как другие восприняты только одним из них (на монетах Святополка: оба варианта княжеской шапки, расположение складок на груди, раздвоенные концы креста, подушка престола; на монетах "Петор": орнамент рукавов княжеского одеяния, наклонное положение креста). В обоих случаях эти заимствования демонстрируют прямую стилистическую преемственность от монет IV типа Владимира, которая может объясняться только непосредственной временной близостью обоих типов к IV типу монет Владимира и между собою.

Для резчиков монет Святополка эта зависимость была непосредственно ученической, так как одним из авторов этого типа был сам мастер штемпелей последнего типа Владимира (177). Между монетами типа "Петор" и IV типа Владимира подобной прямой связи не обнаруживается. Однако в изображении князя на монетах Святополка и "Петор" имеются признаки, не зависящие от монет IV типа Владимира, но зато присущие обоим производным от него монетным типам. Признак, связывающий оба типа, - почти полное сходство рисунка головы князя. Резчиками обоих типов князь изображен с крупным лицом, характерным ширококрылым носом, большими вислыми усами и в одинаково низкой шапке, что может быть отражением конкретных портретных черт одного и того же князя, очевидно - Святополка.

Близость обоих типов во времени подтверждается и еще одной подробностью в изображении князя. Одинаковый прием оконтуривания лица князя подвесками из бусин (вместо того, чтобы спустить их вертикально по сторонам лица), характерный для части монет Святополка (197-202) и буквально повторенный на всех штемпелях монет Петор'а (211-217), при прочих равных условиях допускает предположение об изготовлении штемпелей монет Петор'а если не одним из резчиков монет Святополка, то его последователем.

Тождество княжеского знака на монетах Святополка и монетах обоих типов Петра было ясно всем обращавшимся к ним. Еще Толстой, имея в виду единство знака, соглашался отнести монеты своих I и II типов Ярослава скорее Святополку, чем каким-либо потомкам Ярослава^*. Чернев и Орешников отмечали, что отличие в изображении общего для трех типов княжеского знака состоит только в дополнительном значке, особом для каждого типа^**, а Лихачев указал на принципиальную разницу между знаком князя на монетах Петра и на Ярославлем сребре^***. Различие это действительно очень существенно. Знак Ярослава в виде трезубца с кружочком на вершине среднего зубца представляет собою развитие знака Владимира как отцовского. Символ Святополка-Петра Ярополчича Окаянного в виде двузубца с крестом на монетах Святополка и на монетах обоих типов с именем Петра также развивает неизвестный нам знак Ярополка Святославича.

^* (Толстой 1893, с. 365, 366.)

^** (Чернев 1888, с. 44 отд. отт.; Чернев 1891, с. 24; Орешников 1930, с. 104.)

^*** (Лихачев 1930, с. 191.)

А. В. Орешников, учитывая разницу дополнительных значков между лопастями двузубца при большом сходстве основных знаков на монетах трех сравниваемых типов, предположил очень близкое родство владельцев этих знаков^*. Однако общность основного знака важнее разницы дополнительных значков. Поэтому вслед за А. В. Орешниковым ошиблась, по-видимому, и Н. Д. Мец, которая необоснованно преувеличивала значение последних. Допустив, что имени святого на монете соответствует определенный значок между зубцами знака (Святополку - крест, Петру - якорь, Димитрию - полумесяц), Н. Д. Мец сделала вывод, что монеты принадлежат различным князьям^**. Согласиться с этим предположением мешает непоследовательность самого набора "святых" имен на сравниваемых Монетных типах: один из трех "святых", имеющий в качестве опознавательного значка крест, носит языческое имя. Поскольку рассматриваемые значки никак не связаны с основным, единым для всех трех сравниваемых княжеским знаком, естественнее считать их обозначением чего-то второстепенного, например, мастера или мастерской.

^* (Орешников 1930, с. 104.)

^** (Мец 1960, с. 209, 210.)

О чеканке сребреников с именем Святополка и Петра одним князем говорит, по-видимому, и топография находок этих монет, которые, как заметил еще А. А. Ильин, не выходили за пределы Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств^*. Ограниченность зоны обращения монет трех сравниваемых типов одной и той же территорией может объясняться только общей для всех типов сребреников Святополка крайней низкопробностью. Итак, Святополку Окаянному принадлежат три типа сребреников. Один из них вполне повторяет монетный тип, сложившийся еще при Владимире (сребреники его II-IV типов, по Толстому). Два другие отличаются от первого как изображением на лицевой стороне, так и новой легендой.

^* (Ильин, с.9.)

Наличие монет этих типов в одних и тех же находках объясняется фактической краткостью возможного для чеканки этих монет периода: два-три года борьбы между Святополком и Ярославом за киевский престол. Но типологическое отличие "петровых" монет от "святополчих" указывает, что типы эти по выпуску были все-таки не одновременны.

Связанные с IV типом монет Владимира работой одного и того же мастера, сребреники с именем Святополка являются, очевидно, старшими среди монет этого князя и относятся, можно думать, ко времени первого вокняжения Святополка на киевском столе, летом 1015 г., сразу после смерти Владимира. В таком случае они могут быть именно теми кунами, "множьство" которых Святополк раздал при своем вокняжении киевлянам^*. Исключительно малое количество монет с именем Петра (4 + 9 экз.) говорит как будто о том, что именно "петровы" типы были последними в ряду монет Святополка, принадлежа, по-видимому, к единовременному и весьма скудному переделу.

^* (ПСРЛ, т. 1. М., 1962. стб. 61.)

Состав металла сребреников Петра не противоречит этому заключению. "Самыми серебряными" оказались всего две монеты - 480° и 300° (214, 217-2). Остальные пробированные монеты (7 из 15) в лучшем случае несут лишь следы серебра (табл. 4).

Внешний вид и сохранность сребреников Петра также позволяют утверждать, что это монеты фактически последних выпусков древнейшего русского чекана. Все известные экземпляры имеют дефекты чеканки, но не обращения. Изображения и надписи на этих сребрениках оказываются просто не отчеканившимися полностью (очевидно, вследствие плохого качества штемпелей и небрежной работы), а не стертыми в процессе хождения монеты. Следовательно, может быть, что сребреники петровых типов попали в клады очень скоро после выпуска. Выпуском сребреников с именем Петра Святополк мог отметить свое второе вокняжение на киевском столе в 1018 г., когда ему удалось ненадолго захватить Киев с помощью тестя, польского короля Болеслава Храброго^*. Тесные родственные, политические и военно-союзнические отношения Святополка с поляками, возникшие, судя по его участию в заговоре против Владимира, вместе с женитьбой Святополка на дочери короля Болеслава, позволяют предполагать, что сообщаемое нам сребрениками 1018 г. ранее неизвестное христианское имя Святополка (Петр) могло быть для этого князя не просто христианским, но и католическим. Впрочем, никакими данными о вероисповедании Святополка наука не располагает.

^* (Там же, стб. 61, 62.)