На средневековом монетном дворе

В средние века монетные дворы бдительно охранялись. Не в меру любопытного случайного посетителя часто ожидала суровая кара. Это легко понять, если учесть, что чеканка монет составляла тогда исключительное право властелина страны (или города). Особенно тщательно охранялись орудия чеканки - монетные штемпели. Они находились под непосредственным наблюдением управляющего монетного двора - монетария, или монетного мастера, который по мере надобности заменял старый, сбитый штемпель новым. Вышедшие из строя штемпели уничтожались, чтобы не попали в руки фальшивомонетчиков. При прекращении чеканки монет определенного типа их штемпели также уничтожали, даже если они были пригодны для работы.

Вот почему теперь так трудно разыскать средневековый монетный штемпель. Наука не знает ни одного штемпеля для чеканки украинских монет XIV-XV вв. В Польше, монетное дело которой во многом аналогично украинскому, точнее Львовскому, уцелел единственный монетный штемпель XV в. Да что там штемпели! От XIV-XV вв. не сохранилось ни одного инструмента, ни одного камня из стен украинских монетных дворов. Мы не знаем даже, где было размещено монетное производство во Львове или в Киеве. Более того, в письменных источниках нет описаний их деятельности. В таком положении не только исследователи украинского монетного дела XIV-XV вв., но в те, кто изучает монетные дворы России, Литвы и других стран.

И все-таки в руках исследователей есть материал для изучения средневековых монетных дворов - продукт их производства, монеты. Надо только уметь пользоваться этим материалом.

Чеканка монет на территории современной Украины началась очень давно, еще в конце X в., вначале в Киеве, а несколько позже и в Тмутаракани (вторая половина XI в.). Древнерусские монеты выпускали Владимир Святославич, его сыновья Святополк Окаянный и Ярослав Мудрый, а также тмутараканский князь Олег-Михаил. Какими же были монетные дворы, изготовлявшие древнерусские монеты? Ученые предполагают, что для поры X-XI вв. сам термин "монетный двор" следует употреблять лишь условно, и вот почему.

Объем чеканки монет был тогда совсем невелик. Можно думать, что в общей сложности в Киеве, Тмутаракани и Новгороде (где чеканил монету Ярослав до того, как стал киевским князем) было выпущено всего несколько тысяч монет. Такой вывод подсказан количеством найденных монет. До нашего времени дошло около 10 золотых и немногим больше 250 серебряных древнерусских монет X-XI вв., тогда как, скажем, монеты русского царя Алексея Михайловича (1645-1676) сохранились в десятках тысяч. Уже отмечалось, что клады и находки отдельных монет отражают закономерности денежного обращения своего времени. Пора сказать, что на основании многочисленных характеристик монетных кладов можно судить и об общей сумме монет в денежном обращении того периода, который эти клады представляют.

Несколько тысяч древнерусских монет были выпущены в течение столетия в трех городах. Правда, львиная доля их отчеканена в Киеве. Предположим, что в последнем было изготовлено даже десять тысяч монет приблизительно за пятьдесят лет. Таким образом, на год приходится до 200 монет. Наши подсчеты, конечно, умозрительные. Возможно, мы ошиблись, назвав цифру, большую или меньшую в несколько раз. Тем не менее ясно, что масштабы киевского монетного производства были скромными. Не значительнее они были и у соседей, в Польше или Венгрии.

Наши предположения совсем не означают, что в Киеве ежегодно выпускали одинаковое количество монет, скажем 200. В действительности производство их время от времени прерывалось и по политическим, и по экономическим причинам, а также вследствие изменения типов монет. И даже если условно предположить, что все киевские монеты выпущены в течение двух-трех лет, читатель поймет: для столь малого количества экземпляров не стоило устраивать стационарный монетный двор. Так оно и было на самом деле. Из западноевропейских хроник X-XI вв. известно, что тогда монетный мастер носил весь монетный двор... в мешке. Для того чтобы изготовить несколько десятков монет в день, достаточно было труда одного человека, вооруженного парой штемпелей, ручным молотом и десятком других инструментов. Ограниченные размеры монетной чеканки делали ее чрезвычайно мобильной.

Более или менее солидное производство монет началось на Украине в XIV в., так же как и в Польше, Венгрии и на северорусских землях. В XIV-XV вв., в связи с процессами общеэкономического развития, увеличивается объем внутренней и внешней торговли стран Европы. Рост торговых операций требовал и увеличения количества монет в обращении. Мы уже знаем, что на украинском рынке XIV в. употреблялись чешские и татарские монеты, однако их не хватало. Поэтому, несмотря на отсутствие месторождений серебра на Украине, в Киеве и Львове приступают к чеканке монет. Были, понятно, и другие причины возобновления чеканки монет. В частности, этого требовали нужды внутренней торговли, для которой нужна была собственная монета. Последнюю местная администрация могла держать под контролем, регулируя масштабы ее выпуска, и тем самым влиять на денежный рынок.

Сведения об обоих монетных дворах Украины второй половины XIV в. - Киевском и Львовском - весьма скудны. О первом мы знаем намного меньше, чем о втором. Поэтому рассказ наш мы строим на материалах о Львовском монетном дворе, дополняя его сведениями о других монетных производствах того времени, как отечественных, так и иноземных.

Хотя в письменных источниках и не сохранилось описаний деятельности Львовского монетного двора, все же он, в отличие от Киевского, упоминается в них неоднократно.

Было бы хорошо, если бы до нашего времени дошли счета или какая-нибудь иная документация Львовского монетного двора, где бы содержались данные об орудиях производства, сырье, технических процессах, наконец, о плате мастерам. Тогда можно было бы сравнительно легко воспроизвести картину его деятельности. Но вместо этого в нашем распоряжении лишь краткие, случайные упоминания о Львовском монетном дворе в остатках городских книг конца XIV - начала XV в. По этим скупым сведениям приходится с большой осторожностью восстанавливать навсегда утраченное целое. Но в этом и заключается труд историка-исследователя.

Из Львовской городской книги 1382-1389 гг. и расчетной книги Львовского магистрата 1404-1414 гг. стали известны имена монетных мастеров. Львовский монетный двор принадлежал королю, и в 1408-1411 гг. городские власти предприняли попытку выкупить у него монетный двор, однако потерпели неудачу. Источники ничего не говорят о сроках и масштабах чеканки монет во Львове, о техническом оснащении и о месте расположения самого двора. Тем не менее на основании изучения продукции Львовского монетного двора - галицких монет, а также различных, часто косвенных, упоминаний письменных источников удалось воспроизвести картину организации монетного дела во Львове конца XIV - начала XV в.

Один из документов первых лет XV в. позволяет определить главный источник поступления серебра на Львовский монетный двор. Грамотой молдавского господаря Александра I Доброго львовским купцам было позволено провозить серебро в слитках из Семиградья (Венгрия) через Молдавию. Известно, что в семиградском серебре того времени была небольшая примесь золота. Когда мы подвергли пробирному анализу львовские монеты XIV- XV вв., обнаружилось, что в их серебре также содержится незначительная доля золота. Это дает возможность утверждать, что Львовский монетный двор работал на сырье, привозимом из Семиградья. Возможно, подобно другим монетным дворам, Львовский переделывал старые и поломанные монеты, выпавшие из обращения, но этот источник сырья был второстепенным.

Хотя описание Львовского монетного двора XIV-XV вв. не сохранилось, мы можем представить его техническое оснащение. Львовские монеты изготовлены по техническим нормам, подобным нормам, принятым на польских монетных дворах того времени, например на Краковском. Сохранился счет, который в 1389 г. подал краковскому магистрату монетный мастер Руше. В нем перечислено основное оборудование Краковского монетного двора - плавильная печь, тигли для переплавки металла, пробирный камень, наковальня, большие и малые молоты и т. д. В перечне отсутствует главное орудие производства монетного дела - штемпели, но читатель знает, что они принадлежали не монетному мастеру, а королю.

Очень рано в мировом монетном деле была установлена монополия на производство монет. Никто, кроме суверенного властелина - монетного сеньора, не имел права чеканить деньги. Редко право чеканки монет имели большие города. Монетные дворы находились под непосредственным руководством государственной или городской финансовой администрации либо же их отдавали в аренду специалистам монетного дела, а иногда просто ловким дельцам, любителям погреть руки.

Сохранилось множество иконографического материала (картины, рисунки, миниатюры), где изображено производство монет. На рис. 1 помещена французская гравюра, на которой показаны процессы чеканки. На изображенном современником французском монетном дворе XV в. одновременно производилось несколько операций. В центре молотком расплющивают слиток серебра, превращая его в тонкий лист. Слева большими ножницами (обратим внимание на эту деталь!) как будто вырезают кружки - заготовки для чеканки монет. Наконец, справа показан сам процесс чеканки: ремесленник бьет молотком по верхнему штемпелю, ему помогает ученик. В глубине мастерской ее руководитель рассчитывается с клиентом. Дело в том, что долгое время существовала практика, в соответствии с которой любой человек мог прийти на монетный двор, принести собственное серебро и потом получить его в виде монет. Лишь позднее, в XVI-XVII вв., частные лица лишились доступа на монетные дворы.

Рис. 1. Западноевропейский монетный двор XV в.

Другие рисунки XV-XVI вв. в общих чертах повторяют приведенный нами. Однако на самом деле изготовление монет было намного сложнее. Во-первых, процессов было не три, а больше. Во-вторых, существовало разделение труда. В-третьих, людей на монетном дворе работало больше. Попробуем воспроизвести картину производства монет в XIV-XV вв. на примере Львовского монетного двора.

Большая часть сырья поступала в виде слитков серебра, меньшая - как монетный лом и вообще серебряные вещи. Поэтому на каждом монетном дворе, следовательно, и на Львовском, обязательно была плавильная печь, в которой переплавлялся серебряный лом. Не раз, когда страна оказывалась в трудном положении, в монеты превращали серебряные и золотые украшения, посуду и даже церковную утварь. Кроме того, приблизительно с середины XIV в. в европейские серебряные монеты (кроме русских и некоторых других) начинают добавлять лигатуру - примеси неблагородных металлов, обычно олова и меди. Сначала Львовский монетный двор чеканил монеты из практически чистого по техническим нормам того времени серебра (875-938 пробы), а уже с конца XIV в. здесь начинают производить монеты, в которых содержалось лишь 50% чистого серебра, остальное составляла лигатура. Поэтому печь была необходима еще и для получения сплава серебра с примесями.

Готовые слитки попадали к мастеру, который с помощью молотка превращал их в листы нужной толщины. Этот процесс хорошо известен по миниатюрам, фрескам, витражам и гравюрам средневековья. Изображен он и на приведенной выше гравюре. Расковывание слитка в лист равномерной толщины требовало очень высокой квалификации. Но даже при большом опыте и мастерстве невозможно было достигнуть одинаковой толщины на всей площади листа. В результате при одинаковом диаметре монеты могли иметь разный вес. Этим и объясняется господствовавший в средневековье способ чеканки "al marco", при котором из весовой единицы металла - гривны изготовляли определенное количество монет, не слишком заботясь о тождественности веса отдельных экземпляров. Заготовка кружков из листов была одной из специфических особенностей монетного производства. В нумизматической литературе прежде господствовало мнение, будто монетные кружки вырезали ножницами из листа металла. Основывается оно на упомянутых средневековых изображениях, а также на том, что на многих средневековых монетах можно заметить следы резки на краях.

Легко представить себе, каких физических усилий требовало бы превращение листа металла в массу кружков с помощью ножниц. Вот несложный подсчет. На Львовском монетном дворе в основе монетной стопы лежала гривна серебра весом около 198 г. В 1389-1399 гг. здесь выпускались монеты из практически чистого серебра весом до 0,96 г. каждая. Следовательно, из листа, в который под молотком монетного мастера превращалась гривна, должно было выйти около 200 кружков, даже с учетом того, что часть металла шла в обрезки! Но недаром, вероятно, на средневековых рисунках ножницы изображены очень большими, а на фреске XV в. в храме св. Барбары в Кутней Горе (Чехия) ножницы настолько велики, что, работая ими, мастер вынужден налегать на рычаги всем телом. Как поверить, что метровыми ножницами (наподобие современных, которыми режут жесть) можно было быстро и ловко вырезать металлический кружок - а в то время монеты имели преимущественно размер 10-15 мм; вряд ли удалось бы таким способом достигнуть даже приблизительно одинакового размера кружков.

Внимательно изучив монеты X-XV вв., нумизматы пришли к выводу, что даже в начале этого периода монетные кружки изготовлялись с помощью специального штампа, который автор этих строк назвал вырубкой. Представим трубу с острыми краями; ударом молотка по ее верхушке из листа серебра вырубали кружки, подобно тому как современная хозяйка формочкой вырезает коржики из слоя тонко раскатанного теста. Правда, для того чтобы получить кружок из нашего "теста", нужны были острая вырубка и сильный удар молотка. Такая несложная механизация серьезно ускорила трудоемкий процесс создания монетных заготовок.

А как же быть с ножницами? Неужели художники XV в., которые сами могли видеть чеканку монет, ошиблись? Нет, ножницы действительно употреблялись, но для обрезки тех монет, которые по весу заметно превосходила стандарт. Еще раз посмотрим на гравюру и увидим, что мастер с ножницами сидит над грудой уже готовых кружков, выбирает нестандартные и срезает с них излишки металла.

Наиболее сложным делом при изучении украинского монетного производства в период средневековья является исследование процесса чеканки монет, поскольку штемпели и другое оснащение Львовского и Киевского монетных дворов XIV-XV вв. не сохранились. Однако к услугам ученых имеется достаточно воспроизведений этих штемпелей, ведь любая монета является их слепком. А отформованный штемпелями монетный кружок дает возможность изучить операции, которые предшествовали процессам чеканки. В частности, исследование львовских монет XIV-XV вв. позволило автору прийти к выводу, что при их изготовлении применялась вырубка. Наибольший интерес вызывают в данном случае дефектные экземпляры с заметными отклонениями от стандарта: на них яснее прослеживаются особенности техники изготовления^*.

^* (Желающих подробнее ознакомиться с методикой изучения техники монетной чеканки на основе исследований самих монет отсылаем к нашей книге "Галицька Русь у другiй половит XIV - першiй чвертi XV ст.". К., 1968. сто. 98-108.)

Уже по памятникам средневекового изобразительного искусства можно в общем представить процесс чеканки монет XIV-XV вв. Применялись два штемпеля цилиндрической или конической формы: нижний, неподвижно закрепленный в деревянной колоде, и верхний, который во время работы держал в руке мастер. Изображения штемпелей одновременно отпечатывались на помещенном между ними монетном кружке вследствие удара молотком по головке верхнего штемпеля. Сами штемпели обычно изготовлялись на монетном дворе, хотя были собственностью монетного сеньора, а не монетного мастера.

Каждый штемпель изготовляли вручную. Для этого употребляли набор пунсонов - железных стержней, на закаленных рабочих концах которых выпукло вырезаны буквы или детали букв и изображений. Пунсоны в определенных комбинациях последовательно забивали в железную болванку - заготовку штемпеля, создавая на ней обратное изображение будущей монеты. Для соединения в один рисунок оттисков отдельных пунсонов, а также для исправления дефектов штемпеля применялся резец. Последней операцией при изготовлении штемпеля была закалка.

Сама чеканка монет в XIV-XV вв. осуществлялась с помощью ручного молота. Мастер мог работать и самостоятельно, однако чаще ему помогал подмастерье или ученик (как это видим на гравюре XV в.). Помощник подкладывал кружки на нижний штемпель и снимал готовые монеты, что ускоряло работу. Чеканка требовала немалой физической силы и умения. Достаточно было мастеру в момент удара немного отклонить верхний штемпель от вертикального положения, чтобы изображение отпечаталось лишь на части монеты. Подобный дефект довольно часто встречаем на монетах XIV-XV вв.

Рис. 2. Механический молот, применявшийся на монетных дворах

Когда в XVI в. в ряде стран Западной Европы появились большие и массивные монеты - талеры, для чеканки которых уже недостаточно было удара ручного молота, Механический молот, применявшийся на монетных дворах XVI-XVII вв. начали применять механический молот. Однако на Львовском монетном дворе он не применялся, поскольку приведение штемпеля, приспособленного к механическому молоту, в рабочее состояние (подъем вверх на блоках) требовало больше времени, чем при ручной чеканке. И пользоваться медлительным молотом при изготовлении небольших галицких монет не было смысла.

На основе письменных упоминаний и анализа нумизматических памятников мы пришли к выводу, что чеканка монет во Львове началась между 1351 и 1354 гг. (точнее установить время открытия монетного двора невозможно, так как его монеты не имеют дат) и окончилась в 1414 г. Читатель ознакомился с методикой изучения техники производства тех монетных дворов, чья документация и описание производственных процессов не сохранились, в частности Львовского, увидел, какие трудности приходится преодолевать нумизмату на этом пути. Но с еще большими трудностями автор столкнулся при анализе техники изготовления монет киевского князя Владимира Ольгердовича.

Изучая особенности львовских монет, мы имели дело с тщательно изготовленными нумизматическими памятниками, чья техническая связь с тогдашними западноевропейскими монетами не вызывала сомнения. Вот почему при исследовании львовских монет мы широко пользовались методом аналогий. Иначе обстоит дело с монетами Владимира Ольгердовича. Техника их изготовления чрезвычайно низка даже для XIV в. На преобладающем большинстве экземпляров из Сосницкого клада можно разобрать лишь отдельные детали изображений и следы одной-двух букв легенд.

До последнего времени ученые спорили о том, какими следует считать монеты Владимира Ольгердовича: южнорусскими (так как чеканились они в Киеве) или литовскими (поскольку Владимир был князем из литовской династии, а Киевская земля входила в состав Великого княжества Литовского). Этот спор не абстрактный, так как литовская и русская техники чеканки серьезно отличаются одна от другой.

В метрологическом отношении (размеры, вес) монеты Владимира трудно связать как с литовскими, так и с русскими монетами того времени. С точки зрения иконографии - то же самое. Княжеский знак этих монет совершенно оригинален и не имеет аналогий ни в Северо-Восточной Руси, ни в Литве. На обратной стороне отчеканен четырехконечный крест вместо шестиконечного, а последний был обязательным на литовских монетах. С другой стороны, легенда монет Владимира написана кольцом вокруг помещенного в центре обратной стороны креста или буквы Я, тогда как на русских монетах конца XIV-XVI вв. легенда писалась только в строчку, сверху вниз. Да и трудно говорить о зависимости монет Владимира от русского монетного дела уже потому, что чеканить их начали почти одновременно с первыми русскими монетами в Москве при Дмитрии Донском.

Можно было бы признать монеты Владимира Ольгердовича полностью самобытными в техническом и типологическом отношениях, если бы не форма кружка. Литовские монеты XIV-XV вв., подобно львовским, чеканились на кружках, вырезанных из куска металла. Изучая форму и технические особенности монет Владимира Ольгердовича, автор пришел к выводу, что они отчеканены на заготовках, сделанных из кусочков серебряной проволоки, расплющенных с помощью молота.

Такой способ изготовления монетного кружка хорошо известен нам из русского монетного дела. Эта техника сохранялась в России с XIV до начала XVIII в. Вместо того чтобы расковывать серебряные полосы в листы и вырубать из них кружки, как это было в большинстве стран Европы, в России серебро на волочильных станках вытягивали в проволоку, которую затем разрубали на кусочки соответствующего веса. После расплющивания в чеканку шли пластинки овальной формы. Такой способ изготовления монетного кружка имел то преимущество, что при нем не было отходов, которые затем приходилось перерабатывать, и обеспечивал сравнительно высокий стандарт веса монет.

Абсолютное большинство монет Владимира Ольгердовича имеет овальную форму (табл. V, 1). Кроме того, на обоих более узких концах каждой монеты хорошо заметны следы рубки, а это могло быть лишь тогда, когда делили на равные части серебряную проволоку. Но отсюда не следует делать поспешный вывод, что Киевский монетный двор второй половины XIV в. непременно испытывал влияние Московского монетного двора. Поскольку они работали одновременно, возможно и обратное влияние. Однако нам кажется наиболее достоверным иное предположение: на обоих монетных дворах в разное время работал один монетный мастер (как это было с первопечатником Иваном Федоровым, печатавшим книги в Москве, Львове и Остроге).

Табл. V. 1. Монеты Владимира Ольгердовича удлиненной формы

Из прочих технических особенностей монет Владимира Ольгердовича остановимся на технике вырезывания и материале штемпелей.

В противоположность львовским штемпели киевских монет XVI в. не формовали пунсонами, а полностью вырезали резцом. Поскольку резать по железной болванке трудно, штемпели выполнялись на бронзовых заготовках. В этом убеждает их быстрая изнашиваемость. На многих монетах изображение нечеткое, "плывет", хотя многие такие монеты даже не были в обращении. Среди приблизительно тысячи монет Владимира из Сосницкого клада посчастливилось обнаружить лишь несколько монет одного и того же штемпеля, что также свидетельствует о непрочности последних. Материал штемпеля (бронза), как и разнообразие написания легенд, приближает монеты Владимира Ольгердовича к древнерусским сребреникам. Поэтому есть основания утверждать, что в производстве монет Владимира Ольгердовича дала себя знать старая традиция, унаследованная от времен Владимира Святославича и Ярослава Мудрого.

Можно также думать, что монетный двор Владимира Ольгердовича находился в Киеве или где-то в предместье: там жил князь, на основных типах монет есть буква К, наконец, в большинстве случаев монеты были найдены в Киеве или вблизи него.

Говоря о средневековых монетных дворах, стоит рассказать и об их нелегальных конкурентах. Мы имеем в виду фальшивомонетчиков.

На Украине XIV-XV вв., как и на других восточнославянских землях, в обращении было немало фальшивых монет. Появлению их способствовало то, что большая часть украинских земель в течение столетий входила в состав вначале Польши и Литвы, а затем объединенного польско-литовского государства - Речи Посполитой, где никогда не существовало прочного финансового хозяйства и упорядоченного денежного рынка. Известно, что фальшивые деньги распространялись главным образом на рынках стран с нездоровой финансовой системой, когда количество денежных единиц в обращении выходило из-под контроля власти, деньги обесценивались и портились самим государством, а техника чеканки снижалась до примитивной. Вот тут и открывался простор для действий ловких фальшивомонетчиков.

По свидетельству письменных источников, фальшивые деньги появляются на украинских землях уже в 80-х годах XIV в. В одной из грамот великого князя литовского Витовта за 1388 г. отмечено, что на Украине имеют хождение фальшивые монеты. В судебных книгах галицких городов первой половины XV в. не раз упоминаются фальшивые деньги, а из записи Сяникской книги под 1438 г. узнаем, что к суду привлечен некий Иван Чайка, чеканивший фальшивые деньги. В следующем 1439 г. на рынке того же галицкого города Сяника один из покупателей пытался всучить владельцу товара фальшивые монеты номиналом в полугрош. Неоднократно упоминаются фальшивомонетчики во Львовских, Перемышльских и других судебных книгах XV в.

Рис. 3. Чеканка монет в России XVI в.

До сих пор на украинских землях археологам не посчастливилось обнаружить мастерские фальшивомонетчиков XIV или XV в., а вот на территории Чехии их известно даже две. В одной подделывали чешские, в другой - польские мелкие монеты XV в. Любопытно, что вещественный материал обеих мастерских свидетельствует о применении вырубки для изготовления монетных кружков. Техника фальшивомонетчиков не могла принципиально отличаться от той, которую применяли на официальных монетных дворах, хоть была, конечно, более примитивной. Так нумизматика получила еще одно доказательство применения вырубки на монетных дворах, где она без сомнения употреблялась уже потому, что ею пользовались фальшивомонетчики.

С течением времени западноевропейские монеты, которыми пользовалось население Украины, особенно мелкие, становятся все более низкопробными и небрежно выполненными. Поэтому не удивительно, что актовые источники XVI-XVII вв. довольно часто упоминают о фальшивых деньгах и фальшивомонетчиках. Ведь подделывать низкопробные и небрежно выполненные монеты гораздо легче, чем высококачественные. Из дела Лохвицкого суда за 1665 г., которое хранится в Государственном историческом архиве в Киеве, узнаем, что фальшивомонетчик Федор был приговорен к повешению.

Законодательство всех стран предусматривало суровые наказания за фальшивомонетничество: ведь поддельные деньги подрывали хозяйство, вносили беспорядок в денежное обращение, приводили к тяжелым финансовым кризисам. В Польше, например, в XIV-XV вв. фальшивомонетчиков даже сжигали. Польский историк Длугош ярко описывает сожжение в 1407 г. краковского мещанина, совершившего подобное преступление. В России не раз издавались государственные указы, предусматривавшие жестокое наказание за подделку денег. В 1533 г. отец Ивана Грозного Василий Иванович приказал отрубать фальшивомонетчикам руки и заливать им в горло расплавленное олово. Царь Михаил Федорович в 1637 г. внес в последнее наказание "уточнение": вместо олова фальшивомонетчиков кормили "теми их воровскими деньгами", конечно, в расплавленном виде. В других странах фальсификация денег также каралась смертью.