Закономерности в тысячах случайностей

Вспомним, что клады, как правило, находят случайно. Каждое обнаружение клада является следствием случая - счастливого для открывателя и для науки стечения обстоятельств. Более того, хотя клад монет и отражает денежное обращение своего периода, его содержимое также не избавлено от влияния случайностей. Однако в мозаике случайностей, в неповторимости каждой отдельно взятой находки нумизмат отыскивает закономерности, а затем на основании их делает теоретические обобщения.

Рассмотрим, например, денежное обращение Черниговщины XIV-XV вв. При изучении черниговских и киевских кладов XIV - начала XV в. выясняется, что при всей своей уникальности клад из Сосницы характерен для своего времени по набору основных типов монет. Недалеко от Сосницы, в Козельце, в 1923 г. был найден клад, состоявший из татарских дирхемов и монет Владимира Ольгердовича. На территории бывших владений князя в с. Гвоздеве в 1873 г. и с. Борщеве в 1948 г. (оба ныне находятся в Киевской области), обнаружены монеты Владимира опять-таки вместе с татарскими дирхемами. Все упомянутые клады разнились размерами и деталями содержания. Например, в Борщевском были две чешские и одна литовская монеты. Однако основные монеты во всех перечисленных находках были одинаковы - киевские и татарские.

От татаро-монгольского нашествия на Русь в 1240 г. до времени сокрытия упомянутых кладов прошло почти полтораста лет. Могущественное когда-то государство, созданное Чингисханом и завоевавшее ряд стран Запада при Батые, в XIV в. переживало тяжелый экономический и политический кризис, распавшись на несколько враждующих между собою ханств. К середине XIV в. часть украинских земель еще признавала власть татарских ханов, а главное - татарское монетное производство буквально наводнило своей продукцией украинский денежный рынок. Условия для этого были благоприятными, так как в далеком прошлом на южнорусских землях, в частности на Киевщине, чеканка собственных монет, сребреников и златников, прекратилась во второй половине XI в. и возобновилась лишь с открытием монетного двора Владимира Ольгердовича, то есть через триста лет. Подобное положение создалось с течением времени и на иных восточнославянских землях. Москва, Рязань, Новгород и другие города начали чеканку монет в конце XIV - начале XV в.

Табл. IV. 3. Монетные гривны

Пока что по неизвестным причинам в найденных до сих пор южнорусских кладах конца XI - первой половины XIV в (на западно- и северорусских землях этот период сужается до начала XII - конца XIV в.) почти не, монет. Это так называемый "безмонетный период" в истории отечественного денежного обращения. Приток иноземных, прежде всего арабских, монет прекратился, а те, что остались в обращении (арабские, византийские, западноевропейские и собственной чеканки монеты), переплавили на серебряные слитки весом 160-200 г - монетные гривны (табл. IV, 3). Конечно, стоимость такого слитка была большой (серебро в средневековье ценилось намного дороже, чем теперь), и, следовательно, использовались они для крупных торговых операций, мелкая же, повседневная оплата осуществлялась с помощью каких-то стандартизованных товаров, которые играли роль разменной монеты.

Табл. VI. 1. Рублевик Алексея Михайловича на талере

По мнению некоторых советских ученых, такими товароденьгами могли быть шиферные пряслица, индийский ракушки каури (табл. IV, 1) и т. п. Торговля с применением слитков серебра и товаров - заменителей мелких денег продолжалась с середины XI до начала XIV в., когда на территории Украины вновь появляются монеты - как среднеевропейские (чешские), так и восточные (татарские).

Последние пришли на украинские земли немного позднее чешских (чешские - в начале XIV в., татарские - ближе к его середине), почти одновременно с началом чеканки монет в Киеве и Львове. Однако местные монеты не могли конкурировать с чешскими и татарскими, поскольку масштабы деятельности Киевского и Львовского монетных дворов были слишком скромными. К тому же мешала раздробленность Украины, раздел ее земель между феодалами Польши и Литвы, монетные системы которых во второй половине XIV в. были разными. Парадокс денежного обращения на Украине в XIV-XV вв. состоял в том, что на рынке местные монеты количественно уступали иноземным.

Монетные клады средневековья изучают топографическим методом, то есть методом нанесения пунктов находок на географическую карту. На первый взгляд нет никакой системы в расположении мест, где были найдены клады.

Однако на самом деле система есть, и о ней стоит рассказать.

Издавна нумизматов интересовало, в каких именно местах закапывали монетные клады. Речь идет, конечно, не о приметах, воспетых в народных преданиях и легендах. Теория, в соответствии с которой клады обычно принадлежали проезжим купцам, заметно влияла на решение того вопроса. Из нее вытекало, что клады преимущественно, должны быть закопаны на торговых путях. Если соединить точки находок линиями, то большая часть их совпадет с общими направлениями торговых путей. Но не проезжие купцы, а местные жители прятали почти все известные науке клады.

Почему все же клады находят вблизи дорог? Ведь торговые тракты - едва ли не самое неудачное место для такого действия, как захоронение клада. По свидетельству архивных и печатных источников, клады, как правило, находят в густонаселенной местности, преимущественно на усадьбах городских и сельских жителей. Часть кладов обнаружена в стенах церквей, замков и других каменных строений, которым не страшен был пожар. Причем же здесь дороги? - спросит читатель. А при том, что они проходят через те города и села, которые ведут более оживленную торговлю. Соответственно на рынках этих городов и селений находилось больше денег, которые вследствие стихии феодального обращения временами должны были уходить в клады. Поэтому население таких городов и сел закладывало монетные клады чаще, чем жители отдаленных от дорог населенных пунктов.

Монеты, как своеобразные орудия торговли, лучше, чем Другие материальные свидетельства (остатки товаров, транспортных средств и т. д.), позволяют ученому составить представление не только о путях, но даже об объем, и интенсивности торговых контактов. К тому же монеты изготовленные из благородных металлов^* - серебра и золота, долговечнее других атрибутов торговли.

^* (Конечно, и средневековье знало медные монеты, однако они применялись на внутренних, преимущественно городских, рынках и не принимали участия в крупной, тем более в международной торговле.)

Особенно хороших результатов с помощью нумизматических методов можно добиться, если в стране или город, торговлю которых мы собираемся исследовать, выпускалась собственная монета. Это позволяет выделить экономические связи данной страны или города на фоне других, Проиллюстрируем сказанное на примере галицких монет, выпущенных Львовским монетным двором в середине XIV - начале XV в.

Расположение находок галицких монет понуждает нас рассмотреть внешнюю торговлю Галицкой земли соответствующего периода, главным представителем которой был Львов. В основном места находок галицких монет сосредоточены на западе и юго-востоке от Львова. На их материале мы и изучали западное и восточное направления внешней торговли львовских купцов.

Преобладающее большинство находок галицких монет расположено на юго-восток от Львова, что отражает главное направление внешней торговли этого города и Галицкой земли в целом. Галицкие купцы в XIV-XV вв. ездили преимущественно на юго-восток Европы. Торговля на запад от Львова была в руках польских купцов. Такое положение складывалось вследствие завоевания Галицкой Руси Польшей в 1349 г. Это не значит, что галицкие купцы совсем отказались от поездок на запад. Однако их все больше привлекает восточная торговля (Молдавия, Крым и др.). Следует сказать несколько слов о системе средневековой торговли с ее обязательными ограничениями для купцов-иноземцев. Купца, который переезжал через границу своей страны, а часто даже и в другом отечественном городе ожидали запрещение пользоваться иным путем, кроме указанного (дорожное принуждение), многочисленные таможни и складское право. На этих трех китах и держалась крупная средневековая торговля Европы, одним из центров которой с середины XIV в. стал Львов.

В соответствии с дорожным принуждением иноземные купцы должны были ездить по специально отведенным для них дорогам, где их подстерегали многочисленные таможни и "складские" города. Попытка свернуть с указанной дороги стоила купцам дорого: власти конфисковывали товары, повозки и лошадей.

Таможен было очень много. Наряду с государственными существовали частные таможни, самовольно созданные местными феодалами. Особенно много таких таможен было на польских дорогах. Сохранились таможенные тарифы дорог, которые связывали Львов и Владимир-Волынский с прусским городом Торунем в середине XIV в. По ним мы видим, что размеры пошлин были чрезвычайно велики. Нетрудно понять, почему львовские купцы начиная с середины XIV в. все чаще отказывались от поездок на Запад.

Купец, счастливо прошедший многочисленные таможни, по указанной ему дороге приезжал в город, где его ожидало складское право. Этим правом владели в средневековье большие торговые центры. В соответствии с ним приезжий купец должен был остановиться в данном городе на все время действия складского права (обычно от 2-3 дней до 2 недель) и продавать здесь свои товары. Приезжие купцы должны были продавать привезенное оптом и только местным купцам, вступать в соглашения между собой "чужим" купцам запрещалось. За выполнением этого и других правил тщательно следила специальная торговая полиция. Лишь пробыв в городе со складским правом определенное время, купец мог с непроданным товаром ехать дальше, да и то лишь в том случае, если действие складского права данного города было относительным. Абсолютная форма складского права не позволяла приезжим купцам ехать далее города, который владел им, и с остатками товаров купцы вынуждены были возвращаться домой.

В средневековой Польше складское право в абсолютной форме имели Краков, Познань, Сандомир и другие города. Поэтому галицкие купцы, приезжавшие в Польшу, все равно не могли бы ехать далее упомянутых городов, которые надежно закрывали главные торговые пути на Запад. А как же все-таки львовские монеты попали в Польшу?

Польская администрация не пропускала галицких купцов на Запад, а последние в свою очередь закрыли для поляков дороги на Восток, далее Львова. Правда, не имея абсолютного складского права, город владел этим правом в относительной форме, хотя и с большим сроком действия - 14 дней. Но львовяне сумели превратить свое относительное складское право в абсолютное. Польское, преимущественно краковское, купечество прилагало отчаянные усилия, чтобы пробиться через Львов на Восток. Из письменных источников известны судебные краково-львовские процессы 1396, 1403, 1406 гг. Каждый раз повторялась одна и та же история: Краков выигрывал процесс но его купцы и после этого не могли проезжать через Львов. На сторону последнего становился... польский король, который постоянно получал подарки-взятки от зажиточного Львовского купечества и городского магистрата (во львовских расчетных книгах первой четверти XV в. заведена была даже специальная рубрика "Расходы на короля").

Находки галицких монет XIV-XV вв. расположены вдоль условной линии, которая соединяет Львов с устьем Днестра. Уже говорилось, что в большинстве случаев монетные клады находят в населенных пунктах, расположенных на малых и больших торговых дорогах. Поэтому целесообразно рассмотреть вопрос о путях, которые связывали Львов и другие галицкие города с рынками юго-востока Европы во второй половине XIV - первой четверти XV в.

На этих дорогах ограничения для иноземных купцов были гораздо меньшими, чем на западных, вот почему галицкие торговые люди отдавали предпочтение восточной торговле.

Из письменных источников известно, что Львов и другие галицкие города в XIV-XV вв. торговали с итальянскими колониями - Кафой и Судаком в Крыму и Таной на Дону. Старый торговый путь из Львова на юго-восток миновал Молдавию и Валахию; он проходил Подольем через Каменец, затем сворачивал в степи Северного Причерноморья, пересекал Степной Крым и заканчивался в Кафе. Находки галицких монет отмечают этот путь на отрезке Львов - Каменец, а затем исчезают.

Читатель уже знает, что клады припрятывались лишь в населенных местностях, а причерноморские степи тех времен были безлюдными, купеческие караваны шли осторожно, с большой охраной, опасаясь нападений татар. Татарские феодалы в конце XIV в. утвердились в Крыму, медленно, но неуклонно подбираясь к богатым итальянским городам Кафе (современной Феодосии) и Судаку. Время от времени в Крыму вспыхивали военные столкновения между татарами и колонистами. Татары перекрывали дороги и мешали нормальной торговле галицких купцов с итальянскими. Кафа, Судак, Тана были большими посредническими центрами международной торговли между Востоком и Западом. На их рынки привозили товары со всех концов мира: из Константинополя, Венеции, Александрии, Брюгге, Амстердама, Франкфурта, Львова и даже из далеких Персии и Китая. Понятно, что львовские купцы не могли отказаться от контактов с Кафой, Судаком и Таной (куда их товары попадали по морю из Крыма). Они настойчиво ищут другой, более безопасный путь в Крым - и находят его.

Карта показывает, что находки галицких монет заходят на территорию Молдавии. По наблюдениям ученых современной Молдавии галицкие монеты были одной из основных единиц молдавского денежного обращения конца XIV - первой половины XV в. Принесла их туда галицко-молдавская торговля.

Сохранился ряд грамот XIV-XV вв., которыми господари (так называли молдавских князей), будучи заинтересованными в развитии торговли, предоставляли льготы украинским купцам.

В особенно привилегированном положении находились львовские торговые люди, которые в главном молдавском городе Сучаве содержали даже собственный заезд. Вероятно, молдавские властелины придавали исключительное значение торговым отношениям с богатыми галицкими городами. Из молдавских грамот ученые узнали о новом торговом пути из Львова к итальянским городам Причерноморья. Он пролегал через Галич, Коломыю, Снятии, Черновцы и Серет до Сучавы. Далее дорога направлялась к морю, в Белгород, откуда купцы плыли на кораблях до Кафы и Таны. Как видим, в данном случае изучение нумизматических памятников оказало добрую услугу историку средневековой экономики.

При изучении расположения находок галицких монет на карте обнаружилась ошибочность мнения, будто в средневековье купцы обычно проделывали от начала и до конца весь путь, которым шли их товары. Это мнение и теперь разделяют многие зарубежные исследователи, поэтому мы позволим себе остановиться на нем.

В доказательство подобной теории обычно приводят известные факты дальних переходов венецианских купцов на рынки Северного моря. Ведь купец, полагают некоторые ученые, просто не мог доверить свои товары посреднику из-за неразвитости форм кредита в XIV-XV вв. Однако на примере Львова читатель убедился, что на галицкой земле существовали развитые кредитные отношения. Аналогичное явление было известно также в Италии, Франции, Польше, Германии и других европейских странах того времени. Даже в начале XV в. - тогда, когда почти прервались отношения между Польшей (в состав которой входил Львов) и Тевтонским орденом: приближалась Грюнвальдская битва 1410 г., - кредитные операции между львовскими и прусскими купцами продолжались, как и прежде. Следовательно, предположение о невозможности перепоручения товаров посредникам отпадает. С другой стороны, ограничения торговых сделок купцов на рынках чужих для них стран, число которых увеличивалось с каждым годом, делали нецелесообразными дальние торговые поездки. Иное дело - море, путь венецианцев, на котором нет таможен.

Однако изложенные выше рассуждения во многом базировались только на логике, поскольку недоставало свидетельств источников. Вот здесь и пригодилась карта находок галицких монет на юго-восток от Львова. Она свидетельствует о том, что уже в XIV-XV вв. торговля носила, так сказать, эстафетный характер. Галицкие монеты находили не далее Молдавии. Наталкиваясь на южных дорогах (хотя и в меньшей мере, чем на западных) на всяческие ограничения, прежде всего таможни и дорожное принуждение, галицкие купцы предпочитали сбывать свои товары на промежуточных торгах, то есть в Сучаве и Белгороде. Точно так же итальянские купцы из Кафы и Судака не ездили далее молдавских городов. В Крыму ни разу не были найдены галицкие монеты, а в Галицкой земле - крымские, что убедительно свидетельствует о посредническом характере галицко-крымской торговли.

Безусловно, роль Сучавы и других молдавских городов не ограничивалась посредничеством в галицко-крымской торговле. Из письменных источников известно, что торговля между Молдавией и Галицкой землей со временем, где-то в середине XV в., начинает преобладать над галицко-крымской. Особенно больших размеров достигает торговля скотом, воском, кожей.

В XIV-XV вв. Львов был в свою очередь одним на главных посреднических рынков в торговле между Востоком и Западом. Здесь заключались крупные торговые соглашения. Из Львова в Кранов, Познань, Вроцлав, Торунь и другие города Средней Европы гнали большие партии скота, везли меха, хлеб, мед, воск, древесину, ремесленные изделия, а также восточные товары: бархат, драгоценности, вино, перец, шафран и т. д. Из городов Западной Европы во Львов поступали сукна, одежда, оружие и другие металлические изделия.

Львовские купцы редко ездили на Запад, однако чаще, чем о том говорят письменные источники. А узнали мы об этом благодаря находкам галицких монет в Польше. Начиная со времени вступления на престол короля Владислава Ягайла (1386 г.) Галицкая земля теряет остатки прежней автономии. Польские монеты проникают на ранее недосягаемый для них галицкий рынок. Но одновременно происходит и обратный процесс - галицкие монеты вливаются в денежное обращение Польши. В ряде случаев они заносились туда галицкими купцами, бывало, что и польскими. Главное же, что эти находки отмечают пути галицких товаров в Польше.

Долгое время ученые считали, что левантийские (восточные) и восточноевропейские товары поступали на рынки Фландрии и Северной Германии из Галицкой земли только через Краков и Вроцлав. Однако кое у кого возникали сомнения: почему для этого не использовался более прямой путь через Познань? Ведь и для купцов он был значительно более выгодным вследствие меньшего количества таможен на нем по сравнению с краковским и вроцлавским путями. Тем не менее письменные источники почти не упоминают о львовско-познаньских торговых связях. Известный исследователь познаньской торговли Л. Кочи утверждает даже, что до конца XV в. Между Львовом и Познанью не было прямого торгового обмена. Он установился якобы в начале XVI в., когда познаньским купцам посчастливилось пробиться на львовский рынок, минуя Краков.

Решающее слово здесь сказала нумизматика. Половина всех известных нам на территории Полыни кладов с галицкими монетами найдена в районе пути Львов-Познань, следовательно, галицкие товары и, возможно, купцы А вблизи очень важного международного пути Львов - Краков найден лишь один клад с галицкими монетами - припоминаете, что львовских купцов не пускало на запад через Краков действие складского права в абсолютной форме? Так нумизматическая наука помогла отбросить мысль об исключительно пассивном характере торговли Галицкой Руси с Полыней. Галицкие монеты принимали активное участие в денежном обращении ряда польских земель, свидетельствуя тем самым об обоюдных экономических контактах.

Возвратимся теперь к Сосницкому кладу и посмотрим, как повлияла на его состав экономическая жизнь, прежде всего торговля Киевской земли конца XIV - начала XV в. При изучении клада мы в малой мере можем опираться на показания письменных источников, так как они разрознены и немногочисленны. Наши выводы построены главным образом на нумизматическом материале, а потому неминуемо страдают определенной односторонностью.

Мы уже отмечали, что качественный состав Сосницкого клада типичен для денежного обращения своего времени, а вот о количественном этого нельзя сказать. Ведь в кладе преобладают монеты Владимира Ольгердовича, их там более 90%. На формировании Сосницкого клада отразился какой-то случай. Его владелец по неизвестным нам причинам имел при себе необычайно большое количество монет Владимира (может быть, клад спрятан управляющим монетного двора?). Не противоречит ли это положению согласно которому клады отражают закономерности современного им денежного обращения? Совсем нет. Каждая наука, изучая закономерности, не может отбрасывать влияние случайностей на развитие тех или иных явлений. К тому же основные типы монет этого клада (киевские татарские, польские, литовские) характерны для украинского денежного обращения XIV-XV вв.

Роль монет Владимира Ольгердовича в денежном обращении Украины XIV-XV вв. была довольно скромной. В основном находки этих монет сосредоточены на территории современных Киевской и Черниговской областей. Отсутствие монет Владимира в кладах Галицкой земли, Подолья, Волыни свидетельствует, что они употреблялись в большинстве случаев на торгах Киевского и Черниговского княжеств. Все другие монеты Сосницкого клада (татарские, польские и литовские) курсировали на рынках целого ряда украинских земель XIV-XV вв. Особенно были распространены татарские дирхемы, которые встречаются почти на всей территории Украины. Польские и литовские мелкие монеты (денарии) употреблялись главным образом на Волыни и Подолье, но, как показывает состав Сосницкого и некоторых других кладов, заходили и на Полесье.

Табл. IV. 2. Татарская монета с рязанским клеймом

Особый интерес вызывает татарская монета с клеймом князя Олега, которая имела хождение на Рязанской земле, где он правил (табл. IV, 2). На основании одного экземпляра, наличие которого в кладе может быть случайным, трудно утверждать о каких-то связях между Киевским и Рязанским княжествами в конце XIV в., однако определенные основания для этого есть. Из письменных источников известна ориентация Владимира Ольгердовича на тверских князей в борьбе за отделение Киевской земли от Литвы. В 1385 г. Владимир выдал дочь за княжича Василия, сына тверского князя Михаила Алексеевича. Несомненно, дала себя знать старая дружба: отец Владимира Ольгерд был женат на тверской княжне Ульяне (Владимир - сын от другой жены), в союзе с тверским князем трижды ходил на Москву (тогда происходила ожесточенная борьба за первенство в Центральной Руси между московскими и тверскими феодалами). Возможно, рязанский купец - а в те времена на купцов обычно возлагали дипломатические поручения - занес с собой на Украину монету, которая употреблялась на его земле. Заслуживают внимания слитки серебра - монетные гривны в украинских кладах второй половины XIV в. Хотя "безмонетный период" к тому времени окончился, в обращении еще оставались гривны. Пока что ученым не удалось установить курс гривен относительно киевских, галицких и других монет украинского рынка XIV в. Но в кладах второй половины XIV в. находки слитков нечасты, особенно по сравнению с предшествующим XIII в. Постепенно гривны исчезают из обращения, переплавляясь в тиглях ювелиров и, особенно, в печах монетных дворов. Ведь на украинских землях, так же как и на русских землях того времени, не знали месторождений серебра, поэтому сырьем для изготовления монет служили изъятые из обращения средства купли-продажи: старые стертые монеты, а также гривны.