ПОСЛЕДНИЕ КЛАДЫ МОСКОВСКОЙ РУСИ

Весна 1682 года оказалась для москвичей тревожной, произошли значительные события в политической жизни: смерть царя Федора Алексеевича и избрание царем десятилетнего Петра I, борьба дворцовых группировок Нарышкиных и Милославских, переворот царевны Софьи, опиравшейся на стрельцов - основную военную силу в столице.

Как стрельцы прятали деньги

К концу XVII века стрельцы стали играть все более заметную роль в жизни столицы. Они составляли значительную часть городского населения, усиленно занимались торгами и промыслами. Многие стрельцы по своему состоянию приближались к зажиточным торговым людям. До 80-х годов они сохранили привилегированное положение по сравнению с основной массой посадского населения; не участвовали в тягле и получали регулярно денежное жалованье. Правда, среди стрельцов, как и среди прочих горожан, существовало имущественное неравенство: состояние одних оценивалось в сотни рублей, а те, что торговали "с лотка", т.е. не имели постоянной торговой точки, насчитывали товара на полтину - рубль.

В 80-х годах положение стрельцов ухудшилось. Их обязали платить некоторые налоги, сократили жалованье до 6 рублей в год и стали платить его нерегулярно. Недовольство этим положением, сознание своей силы и влияния на правительство обусловили несложную программу стрелецкого бунта: отстранить от власти "плохих" правителей и провозгласить "своего" царя. "Свой" царь должен был удовлетворить требования стрельцов.

15 мая 1682 года стрельцы с оружием и знаменами ворвались в Кремль и потребовали выдачи бояр. Они убили несколько человек, затем разгромили Холопий и Судный приказы. Стрельцы требовали, чтобы малолетние дети Алексея Михайловича - Иван и Петр заняли престол, а правление государством было поручено царевне Софье, "добра хотящей" стрельцам. Испуганная боярская дума удовлетворила это требование. Однако стрельцы продолжали волноваться все лето. Софья отказалась выполнить многие требования стрельцов. Тогда они решили истребить всю царскую фамилию и посадить царем князя Ивана Хованского. Лишь в августе восстание было подавлено. Хованского и его сына, а также многих стрельцов казнили, иных выслали из столицы, другие бежали от наказания.

Памятью о стрелецком восстании, все лето бушевавшем в столице, можно с полным основанием считать два клада монет, найденных в южной части Земляного города, там, где в XVII веке были сосредоточены стрелецкие слободы: на Полянке и на Большой Ордынке, на Якиманке, на Пятницкой улице, близ Зацепского вала. В 1960 году в Голутвинском переулке был найден горшок с 2224 монетами, с самыми поздними монетами Федора Алексеевича (№ 191). В 1951 году неподалеку от этого места находки был также зафиксирован клад того же состава (№ 190). По всей видимости, владельцы кладов были из числа стрельцов, пострадавших после восстания 1682 года.

Улица Москвы в XVII веке. Рисунок из книги Адама Олеария

Известны еще два клада, зарытых в недолгое царствование Федора Алексеевича,- из Воскресенского района (№ 192) и из Наро-Фоминского района (№ 193). Оба клада обнаружены по течению реки Москвы и представляются рядовыми кладами сельских жителей, по размерам не превосходящими обычные клады второй половины XVII века.

Последние дни серебряной копейки

"Стрелецкий" клад из Голутвинского переулка имеет весьма выразительный состав. На две тысячи с лишним монет Михаила Федоровича там приходится всего одна серебряная копейка Алексея Михайловича и одна - Федора Алексеевича. Встречены в нем три фальшивые монеты и пять совершенно гладких cepебряных монетовидных пластинок. Все это говорит о том, что во второй половине XVII века основной фонд денежного обращения составляли монеты, чеканенные еще при Михаиле, а пополнение за счет последующих чеканок происходило чрезвычайно скудно: владельцы монет не брезговали даже фальшивками и монетовидными пластинками! Кризис денежного обращения после неудачной денежной реформы продолжался и усиливался.

В первый же год регентства Софьи была сделана очередная попытка внести изменения в денежное хозяйство. Но дело ограничилось снижением веса копейки. Копейка стала весить 0,38 г, а рубль - 38 г. Кроме копеек чеканились деньги и полушки. Монеты чеканились от имени каждого из братьев-царей - Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича, несмотря на то что все указы исходили от имени обоих братьев. Это объясняется традициями русской монетной чеканки, когда на одной стороне монеты изображался "царь и великий князь" - всадник с копьем, а на другой - имя и титул этого царя. Монеты чеканились от имени одного царя. После смерти Ивана Алексеевича в 1696 году монеты чеканились от имени одного Петра.

С этого года на московских монетах, как некогда на монетах Новгородского денежного двора, стали ставить дату. Одновременно с появлением даты на копейках понизился их вес. Копейка стала весить всего 0,28 г. Это было последнее по счету снижение веса копейки.

Новые перемены в денежном хозяйстве были отделены от Медного бунта всего тридцатью с лишним годами. За этот короткий срок народ не утратил недоверия ко всякого рода монетным экспериментам. Как только на копейках появились даты, а вес их понизился, встревоженное население стало прятать свои сбережения. До нас дошли 10 кладов копеек, зарытых около 1696 года (№ 194-203). В самой Москве найдены три клада, остальные сосредоточены главным образом к юго-востоку от Москвы, по нижнему течению реки Москвы. Этот район Московского государства, как и в XVI веке, продолжал оставаться наиболее экономически развитым.

Из московских кладов наибольшего внимания заслуживает тот, что был найден на углу Климентовского переулка и улицы Островского (№ 194). Это третий "стрелецкий" клад, и найден он приблизительно там же, где два других времени Федора Алексеевича. В нем насчитывается 19 737 монет. Несомненно, этот крупный клад мог принадлежать зажиточному стрельцу. Допустимо предположить, что тот имел непосредственное отношение к стрелецкому выступлению 1698 года против Петра I.

Столкновение между стрельцами и правительственными войсками происходило не в самой Москве, а под Воскресенским монастырем, в 50 км от Москвы. Петр I, вернувшийся срочно из-за границы, вел следствие в селе Преображенском под Москвой. Было казнено 799 человек. Может быть, среди них был и владелец нашего клада - зажиточный стрелец, недовольный новым царем, засильем иноземцев, переменами в привычной жизни, сложивший голову в сентябре - октябре 1698 года в селе Преображенском, как и другие бунтовщики?

Новые деньги Петра I

Снижение веса копейки в 1696 году было первым шагом по преобразованию денежной системы. В 1700 году появились новые монеты: круглые медные деньги, полушки и полуполушки, изготовленные с помощью машинной техники, в 1701 году - серия новых серебряных монет, тоже круглых, машинной чеканки: полтина, полуполтина, гривенник (гривна) и десять денег. Но и серебряная копейка ручной чеканки продолжала оставаться в обращении.

Нетрудно заметить, что в системе номиналов были представлены в виде цельных монет все счетные понятия, установившиеся на Руси еще с XVI века. Недоставало только основных номиналов: серебряного рубля и медной копейки. Это было сделано вполне сознательно. Реформа 1654-1663 годов дискредитировала и серебряный рубль, и медную копейку. Правительство не спешило с их выпуском, чтобы народ привык к новым монетам. Чтобы перемены были не так болезненны и воспринимались спокойнее, старая проволочная серебряная копейка продолжала чеканиться вплоть до 1718 года.

Русские монеты второй половины XVII-XVIII веков: 1 -ефимок с признаком, 1655 г.; 2 - рубль 1704 г.; 3 - копейка Петра I

Серебряный рубль и медная копейка были отчеканены в 1704 году. Денежная система приняла законченный вид. Традиционная десятиричная система счета (1 рубль = 100 копейкам), сложившаяся еще в конце XV века, получила завершение и выражалась в наборе реально существующих номиналов. Новый рубль по весу соответствовал западноевропейскому талеру (28 г). Серебряная проволочная копейка после понижения веса в 1696 году стала весить ровно ¹/₁₀₀ нового рубля.

Денежная реформа Петра I, по существу, преследовала те же цели, что и реформа 1654-1663 годов, однако не повторяла ее грубых ошибок. Новые монеты были приняты населением. Тем не менее в кладах петровского времени новые монеты почти не встречаются, зато сохранилось множество кладов серебряных копеек. Население пользовалось новыми серебряными и медными монетами, но наиболее ценными и надежными считало все-таки невзрачные, крохотные серебряные копейки! За ними стояли двести лет безраздельного господства в русском денежном обращении, и силу инерции преодолеть было не так-то просто.

Очень любопытен в связи с этим клад из села Бекетова Ступинского района (№ 273). Время его захоронения датируется 1727 годом (самая поздняя монета клада - рубль Петра II, 1727 года). В Кладе также найдено несколько рублей и полтин Петра I и Екатерины I. Но основную массу - 2333 монеты из 2360 - составляли серебряные копейки Петра I старого образца.

Лишь спустя четверть века новые монеты завоевывают признание у населения, но признание неполное. "Главными" монетами продолжали считаться старые копейки ("старые вши", как презрительно называл их Петр I).

Воскресенские ворога Китай-города в Москве Справа - здание Красного монетного двора. Гравюра XVIII века

Из 15 известных нам в Москве и Подмосковье кладов времени Петра I, зарытых между 1696 и 1725 годами, лишь два состояли из новых монет (№ 209 и 216). Остальные клады состояли исключительно из серебряных копеек старого образца. Это и клады самого начала века, датируемые 1702-1703 годами (№ 208, Москва, ул. "Правды", бывш. Ямское поле, где находились земли Тверской-Ямской слободы), и клады более позднего периода, копейки в которых датируются 1700- 1718 годами. Интересные клады найдены на Арбате (№ 204), близ Арбатских ворот Белого города, где когда-то теснились лавочки и лабазы, велась оживленная торговля, а неподалеку находились часовня и дворы причта церкви св. Тихона (там сейчас старый павильон станции метро "Арбатская"); на Крутицкой набережной, где была обнаружена аптечная бутылочка с 955 монетами (№ 206). Здесь, на высоком и крутом берегу реки Москвы, располагалось Крутицкое подворье - резиденция митрополитов "сарских и подонских", а рядом были принадлежавшие митрополии слободы Арбатец и Крутицы. В самой Москве найдено семь кладов времени Петра I после 1696 года. Клады, найденные вне Москвы, разбросаны в самых различных районах Московской области, однако чаще всего они встречаются к юго-востоку от Москвы. Средине размеры кладов этого периода - 600-1000 экземпляров.

Конец традиций Руси допетровской

Нельзя не заметить, что клады Петровского времени гораздо меньше по размерам, чем в предшествующий период. Значительно уменьшилось и число их по сравнению с первой половиной XVII века. А ведь, казалось бы, должно было происходить обратное явление: дальнейшее развитие экономики, торговли и промышленности могло способствовать накоплению капиталов в руках населения. Уменьшение ценности копейки должно было отразиться на увеличении размеров кладов. Тем не менее ничего подобного мы не наблюдаем.

Очевидно, первая четверть XVIII века, период коренных преобразований в жизни русского общества, оказалась решающей для одной из самых древних традиций общества - привычки хранить сокровища в земле в виде кладов.

Развитие крупной промышленности, появление не только казенных, но и частных мануфактур в первую очередь сказались на судьбе купеческого капитала. Купеческий капитал, не выходивший в XVII веке из сферы обмена, сейчас начинает проникать в производство. Правительство всячески поддерживало это явление и даже старалось насильственно организовывать промышленные компании из числа богатых купцов. Надо полагать, что большинство владельцев сколько-нибудь крупных капиталов не спешило теперь ссыпать копейки в большие кувшины и прятать их в укромных местах. Деньги, пущенные в дело, могли принести еще большую прибыль. Очевидно, сокращение числа и размеров кладов можно объяснить в первую очередь именно этим обстоятельством. Клады теперь зарывали лишь самые мелкие и наиболее бесперспективные держатели капиталов.

Изменился и состав городского населения. В городе появились мастеровые мануфактур, увеличилось число чернорабочих, не имевших ни гроша за душой. С другой стороны, часть посадских людей превратилась во владельцев мануфактур, обладателей солидного недвижимого имущества и капитала. Увеличился удельный вес городской интеллигенции и чиновников, живущих на жалованье. Изменение состава городского населения произошло за счет уменьшения количества наиболее типичных фигур посада - средних и мелких торговцев, ремесленников.

Кадашевский монетный двор. Акварель Ф. Алексеева. Конец XVIII века

Уменьшились и по количеству и по размерам и деревенские клады. Петровская эпоха внесла много изменений и в жизнь деревни. Значительная часть крестьянства была оторвана от земледелия, от родных деревень. Крестьян принудительно сгоняли на различные общегосударственные работы: на строительство каналов Петербурга и новых крепостей, на верфи. Тысячи крестьян погибали от непосильного труда, болезней, голода. Увеличились размеры налогов. Обложение стало не подворным, а подушным. С "мужской души" общая сумма налога теперь составляла 1 рубль 10 копеек. Деревня пустела, вымирала, разбегалась, нищала. Это также сказалось на сокращении количества кладов и их размеров. К тому ж резко сократился ареал их распространения. В Подмосковье они сохранились в наиболее "бойких" местах: по нижнему течению реки Москвы, по Оке. В основной своей массе здешнее население было торгово-земледельческим, районы эти издавна были наиболее населенными.

В петровскую эпоху, сломавшую привычный уклад жизни, нарушившую вековые традиции, пришел конец и извечной привычке прятать сокровища в землю. Отныне клады перестали быть массовым явлением. Их захоронение, начиная с первого десятилетия XVIII века, обусловливалось не столько общими закономерностями жизни общества, сколько отдельными, частными причинами. Как мы увидим далее, клады не смогут впредь с такой полнотой, как раньше, отражать и характеризовать социальные и экономические тенденции развития общества. Из общей и наиболее распространенной формы хранения денежных капиталов, характеризующей жизненный уровень основной массы населения, клады становятся отдельными, случайными явлениями.

В городе традиция захоронения кладов отмирала быстрее. В деревне это происходило с некоторым запозданием. Поэтому деревенские клады XVIII века еще сохранили массовый характер, как мы сможем убедиться в этом несколько позже.