Некоторые вопросы техники чеканки русских монет второй половины XV - начала 30-х годов XVI века (В. А. Калинин) [1977 - - Прошлое нашей Родины в памятниках нумизматики. Сборник статей]

Рассматриваемый нами период в истории русского денежного хозяйства занимает исключительно важное место, являясь своеобразным переходным этапом от разобщенной денежной чеканки удельного времени к организации единого денежного производства в масштабах всего Московского государства. Во второй половине XV в. прекращается или переходит под контроль великого московского князя самостоятельная чеканка в большинстве крупных феодальных центров (в уделах она прекратилась еще раньше). К концу правления Ивана III (1462-1505) все русское денежное производство сосредоточилось в Москве, Твери и Новгороде, не считая Пскова, денежная чеканка которого приобрела общегосударственный характер только после его присоединения к Московскому государству в 1510 г. По мере централизации русской денежной чеканки наблюдается резкое сокращение числа монетных типов в ней, особенно заметное в правление Василия III (1505-1533). Одновременно прослеживается тенденция к увеличению объема чеканки, вызвавшая некоторые изменения в технологии денежного производства. Наиболее отчетливо эти изменения проявляются в денежной чеканке Новгорода со времени его присоединения к Московскому государству.

В последние годы вопросы техники чеканки постоянно находятся в центре внимания исследователей. И это вполне понятно: анализ технических данных изучаемых монет, помимо чисто систематизационных задач (исследование соотношений штемпелей), позволяет уточнить и дополнить содержащиеся в письменных источниках сведения о технологии русского денежного производства ¹. К настоящему времени достаточно полно и всесторонне изучена техника чеканки русских монет XVII в., восходящая в основных чертах к более раннему времени - к концу XIV-XVI в.² Поэтому, рассматривая особенности техники чеканки интересующего нас периода, мы будем неоднократно обращаться к технологии денежного производства XVII в., сравнительно подробно освещенной в письменных источниках.

¹ (Спасский И. Г. Анализ технических данных в нумизматике.- КСИИМК, 1951, № 39, с. 69-75.)

² (Спасский И. Г. Денежное хозяйство Русского государства в XVI и XVII вв. Л., 1961, с. 6-13.)

До начала XVII в. в русском денежном производстве сохранялось разделение технологического процесса на плавку серебра и чеканку (денежный передел). В свою очередь, денежный передел состоял из ряда последовательных операций: переработки выплавленного слитка серебра в проволоку, приготовления из нее монетных пластинок и самой чеканки, осуществлявшейся изготовленными на денежном дворе штемпелями¹. Следы всех перечисленных операций, за исключением плавки серебра, можно видеть на отчеканенных монетах. Для изучения техники чеканки русских монет XIV-XVII вв. перспективным материалом оказываются монеты с различными специфическими дефектами, возникавшими на всех этапах денежного производства - от волочения проволоки до чеканки.

¹ (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве с 1533 по 1617 г.- МИА, 1955, № 44, с. 239-262.)

С возникновением в 80-90-х гг. XV в. общерусской денежной системы в Московском государстве выпускались монеты двух основных номиналов: денги московского веса (0,38-0,39 г) в Москве и Твери и вдвое более тяжелые денги-новгородки (0,77-0,78 г); по весовой норме последних к этому времени, видимо, уже осуществлялась чеканка псковских денег. Среди монет обоих номиналов наблюдаются отклонения от нормального веса в ту или иную сторону, иногда довольно значительные. Так, среди денег новгородского веса обнаружилась монета весом 1,04 г.

Определенное колебание веса свойственно всем русским средневековым монетам и объясняется чрезвычайно простым и экономичным способом приготовления монетных пластинок. Выплавленный слиток серебра ("гнездо") расковывался в тонкий прут, из которого на волочильной доске вытягивали серебряную проволоку. Наиболее ответственной и трудоемкой операцией на этом этапе денежного производства была резка проволоки на кусочки приблизительно одинаковой длины ("чурки"), так как вес будущих монет определялся всего двумя размерами - диаметром (калибром) проволоки и длиной отрезаемого кусочка.

По предположению И. Г. Спасского, для деления калиброванной проволоки на отрезки постоянной длины использовали специальное орудие, обеспечивавшее устойчивый средний вес поступавших в чеканку монетных пластинок независимо от исходного веса взятого в денежный передел слитка серебра¹. Нечто подобное - закрепленный на оси нож с регулируемым упором - известно, например, в денежном деле Бухарского ханства второй половины XVIII - начала XX в., где техника чеканки приближалась к русской допетровской технике "проволочных" монет². Не исключено, что денежники Москвы и Новгорода - основных центров монетной чеканки в рассматриваемое время - пользовались аналогичным приспособлением, упрощавшим в условиях возросшего объема производства разрезание проволоки на чурки.

² (Бурнашева Р. 3. Организация производства и техника чеканки монет в Бухарском ханстве со второй половины XVIII до начала XX в.- НЭ, 1967, № 6, с. 256-273.)

Перед чеканкой чурки всегда оплющивались. В документах, освещающих деятельность московского Нового денежного двора в конце 50- начале 60-х гг. XVII в., упоминаются "бойцы" - особая категория рабочих, которые занимались плющением чурок "глаткими чеканы" (т. е. обычными штемпелями с гладким рабочим полем) на наковальнях¹. Смысл употребления этого орудия заключался в том, что после оплющи-вания чурки приобретали форму округлых или продолговатых пластинок, чего невозможно было добиться при плющении их молотком ². Как правило, на таких пластинках прочеканивалась лишь часть изображения и надписи штемпеля. При оплющивании дефектных чурок - искривленных и перекрученных кусочков проволоки - получались пластинки самых разных очертаний, все равно поступавшие в чеканку³.

¹ (Мельникова А. С. Новый ("Английский") денежный двор в Москве в 1654-1663 гг.-НЭ, 1971, № 9, с. 144-158.)

² (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве..., с. 232-233.)

Монеты рассматриваемого нами периода, несомненно, тоже подвергались предварительному оплющиванию, так как по форме они мало чем отличаются от монет второй половины XVI-XVII в. Денги московского веса чеканились на округлых пластинках размером около 13Х11 мм; более продолговатую форму имеют денги-новгородки размером около 16Х12 мм; на довольно широких (17X14 мм), но тонких пластинках отчеканены монеты новгородского веса с татарской надписью ИВАН (т. е. Иван; см. № 648 по каталогу А. В. Орешникова¹). Удлиненные края монет почти всегда сохраняют следы обреза проволоки, некоторые монеты отчеканены на расплющенных только с одного конца чурках.

¹ (Орешников А. В. Русские монеты до 1547 г. М., 1896.)

Вообще следует отметить, что применявшийся в русском денежном производстве до начала XVIII в. способ изготовления монетных пластинок обеспечивал весьма устойчивый средний вес выпускавшихся в обращение монет. Изредка встречающиеся среди русских средневековых монет сверхтяжелые экземпляры, как, например, упомянутая выше денга-новгородка, или, наоборот, сверхлегкие экземпляры монет, вероятно, были отчеканены на концевых отрезках проволоки, длина которых не укладывалась в норму. Но подавляющее большинство русских монет имеет вполне выверенный вес. Не случайно в XVI в. русские монеты - копейки и денги - считались в известной мере точным и общедоступным весовым эталоном: по свидетельству "Торговой книги", они употреблялись в качестве мелких разновесов в торговле пряностями и другими особо редкими на русском рынке товарами ¹.

¹ (Торговая книга.-ЗОРСА, Спб., 1851, № 1, отд. 3, с. 129 (раздел XI, "О золоте цевочном").)

Главными орудиями монетной чеканки являлись штемпели, способы изготовления которых с течением времени совершенствовались. В начальный период русской монетной чеканки штемпели вырезались, т. е. избранные для обеих сторон будущей монеты изображения и надписи в негативном виде вырезались денежником на рабочем поле вновь приготовляемого штемпеля. Впрочем, при вырезывании штемпеля вручную набор инструментов мастера не ограничивался резцами - для нанесения на штемпель кольцевого ободка, различных точек, некоторых деталей изображения или надписи употреблялись простейшие пунсоны. Новгородские денежники в отдельных случаях пользовались даже буквенными пунсонами, набирая ими на штемпеле оборотной стороны всю надпись¹.

¹ (Львов М. А. О некоторых технических особенностях изготовления монетных штемпелей в Великом Новгороде.- НЭ, 1971, № 9, с. 133-143.)

Эпизодическое употребление буквенных пунсонов при работе над монетными штемпелями пока отмечено только в денежном деле Новгорода, основная же масса русских монет удельного времени отчеканена штемпелями, изготовленными с помощью разного рода резцов. Сравнительно быстрое разрушение штемпелей в процессе чеканки требовало повторения этой трудоемкой операции на новых штемпелях. Уже в начале XV в. московскими денежниками был изобретен так называемый маточник - штемпель с выпуклым позитивным изображением и надписью на рабочем поле, который позволял механическим путем получить несколько совершенно одинаковых штемпелей¹.

¹ (Сотникова М. П. К вопросу о технике чеканки русских монет в XV в.- КСИИМК, 1956, № 66, с. 31-35.)

Механический способ изготовления штемпелей русских монет XV- XVII вв. упомянут в письменных источниках и хорошо прослеживается на самих монетах, в частности на "ефимках с признаком". В ходе неудачных реформ, осуществленных правительством Алексея Михайловича в период с 1654 по 1663 г., в русское денежное обращение на некоторое время были допущены западноевропейские талеры, известные в России под названием "ефимки". После неудавшейся попытки перечеканивать их в русские монеты рублевого достоинства они около года надчеканивались обычным копеечным штемпелем. При этом на крупной серебряной монете оттискивалось не только изображение всадника, буква под ногами коня, кольцевой ободок, но и весь торец штемпелей болванки. Все дошедшие до наших дней подлинные клейменые талеры надчеканены переведенными с одного маточника разными штемпелями, которые различаются лишь диаметром и очертанием рабочего поля¹.

¹ (Спасский И. Г. Талеры в русском денежном обращении 1654-1659 годов (Сводный каталог ефимков). Л., 1960, с. 3-6, табл. 5-23.)

Во второй половине XV в. маточник повсеместно утверждается в русском денежном производстве, но, пожалуй, единственный пример, где прослеживается непосредственный переход от архаичной техники вырезанных вручную штемпелей к технике маточника дает нам новгородская чеканка. Новгородские денежники в период самостоятельной чеканки (1420-1478) по каким-то причинам не применяли маточник при изготовлении монетных штемпелей, а вырезали последние вручную. В этой же архаичной технике после 1478 г. осуществлялась чеканка новгородских денег под контролем московского князя (так называемых великокняжеских новгородок), а с начала 1480-х гг. производилась чеканка новгородских денег общерусского типа с изображением традиционного московского "ездеца" и строчной надписью: Осподарь всея руси.

Именно в это время в Новгороде и появляются маточники или, может быть, начинает работать московский мастер, внедривший более совершенный способ изготовления монетных штемпелей. Во всяком случае, с этого момента новгородские монеты навсегда утрачивают свой характерный "почерк" и становятся похожими на прочие русские монеты конца XV - начала XVI в.¹ Внедрение техники маточника в денежное производство Новгорода привело к заметному, по сравнению с предшествующим периодом "архаичной" чеканки, увеличению в обращении количества дефектных монет. Среди них особый интерес представляют монеты с дефектами, возникавшими при размножении штемпелей.

¹ (Спасский И. Г. Русская монетная система. Изд. 4-е. Л., 1970, с. 108.)

Как известно, изображения и надпись маточника "переводились" на штемпели вручную: стальной закаленный маточник ударом молота вбивался в торец раскаленной штемпельной болванки¹. При выполнении этой операции требовалась быстрота, поскольку перемещаемый из горна торец штемпельной болванки почти мгновенно остывал и утрачивал пластичность. Перевести изображение и надпись маточника на рабочее поле штемпеля достаточно быстро можно было только в том случае, если вынутая клещами из горна раскаленная болванка сразу же наставлялась на неподвижно укрепленный маточник. Ударяя по ней молотом, мастер оттискивал выпуклые детали маточника на штемпеле. Если ему не удавалось вбить маточник в торец штемпельной болванки с одного удара, на рабочем поле штемпеля получался двойной удар маточника, передававшийся на отчеканенные этим штемпелем монеты.

¹ (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве..., с. 237.)

Среди новгородских денег типа "осподарь" иногда встречаются по две-три монеты, которые имеют совершенно одинаковые сдвоенные изображения на лицевых сторонах или строчную надпись на оборотных (табл. I, 1,2). Впервые подобного рода дефект был отмечен С. И. Чижовым, считавшим, что наблюдаемый на монетах "повторный удар (тождественный на всех экземплярах. - В. К.) относится не к моменту чеканки копеек, а к моменту перевода рисунка на штамп с матрицы"¹.

¹ (Чижов С. И. К истории денежного производства па Руси за царский период.- В кн.: Сборник статей в честь графини П. С. Уваровой. М., 1916, с 39.)

Воздействуя на штемпель, маточник деформировал его поверхность, т. е. происходило лишь определенного рода перемещение металла на рабочем поле штемпеля, поэтому перед употреблением штемпель нуждался в окончательной зачистке. В упоминавшихся выше документах московского Нового денежного двора эта операция названа "обтиркой"¹. По-видимому, следы такой окончательной зачистки штемпелей - штрихи разного направления - прослежены М. П. Сотниковой на московских монетах начала XV в.² Однако это вовсе не означает, что рабочее поле штемпеля зачищалось только после перевода с маточника.

Очевидно, Штемпельной болванкой довольно часто служили уже использованные, разрушившиеся штемпели, с рабочих полей которых предварительно счищались напильником остатки прежнего изображения и надписи. В случае небрежной зачистки следы старого изображения и надписи проступали на отчеканенных новым штемпелем монетах¹. Иногда подобные дефекты имеют решающее значение в атрибуции спорных монетных типов. Так, например, под изображением ездеца на лицевой стороне трех экземпляров новгородской монеты с буквой М под ногами коня (тип № 661, по каталогу А. В. Орешникова) отчетливо просматривается крыло птицы. Аналогичное крыло можно видеть на лицевых сторонах новгородских медных пул с изображением двуглавого орла (№ 54, по А. В. Орешникову), плохо зачищенный штемпель одного из которых и был использован для изготовления отчеканившего эти дефектные монеты штемпеля (табл. I, 3, 4). Таким образом, благодаря этому случайно обнаружившемуся дефекту исчезают всякие сомнения в существовании новгородской чеканки в период с 1480-х до начала 1530-х гг.² (Это наблюдение сохраняет ценность и для датировки самого пула).

² (Калинин В. Новгородский денежный двор в начале 1480-х годов.- СГЭ, 1972, [вып.] 36.)

Многократное использование одной и той же штемпельной болванки, вероятно, практиковалось и до появления в Новгороде техники маточника. Существующий в настоящее время фонд монет, относящихся к периоду самостоятельности Новгорода, представлен огромным количеством штемпелей, поражающих удивительным типологическим единообразием. Даже среди ранних монет типа "осподарь", отчеканенных в архаичной технике, выделяются группы схожих по исполнению штемпелей (до 4-6 штемпелей), различающихся только мелкими деталями в изображении ездеца и начертанием отдельных букв надписи или их расположением в строке (табл. I, 5, 6).

Наличие множества родственных штемпелей легко объяснить профессиональным умением мастеров, "набивших руку" на вырезывании однотипных штемпелей и выработавших в результате длительной практики свой сугубо индивидуальный "почерк". Но представляется возможным и несколько иное объяснение. Для вырезывания изображения и надписи будущего штемпеля требовалась предварительная разметка его рабочего поля, следы которой действительно встречаются на некоторых новгородских монетах, в частности на великокняжеских денгах (табл. I, 7). С разрушением такого штемпеля в процессе чеканки мастер, перед тем как вырезать на этой же болванке новый штемпель, должен был удалить с ее поверхности следы старого штемпеля. Однако наполовину зачищенные напильником изображение или надпись износившегося штемпеля могли служить своеобразным шаблоном при вырезывании нового штемпеля. Следовательно, не исключено, что указанные выше серии родственных штемпелей восходят к одной штемпельной болванке, периодически "подновлявшейся" в продолжение чеканки. Если это так, то следы разметки сохранялись лишь на тех монетах, которые были отчеканены самым первым штемпелем, вырезанным на данной болванке. В таком случае практика длительного использования одной и той же штемпельной болванки объясняет сравнительно невысокий процент дефектных монет - с раковинами, наплывами, царапинами и т. п. - в "архаичной" чеканке, поскольку было нежелательно доводить штемпели до полного износа.

До начала XVIII в. все русские "проволочные" монеты, в том числе и медные пулы, чеканились свободными, т. е. несопряженными, штемпелями. Один из штемпелей - нижний - был неподвижно укреплен в верстаке ("стуле") чеканщика, а другой - верхний - чеканщик держал в свободной руке. Ударяя молотком по верхнему штемпелю, чеканщик направлял его на подложенную подметчиком (помощником чеканщика) на нижний штемпель монетную пластинку. Документы второй половины XVII в. сохранили нам названия этих штемпелей: нижний - неподвижный - назывался "исподником", верхний - свободный - "вершником"¹.

Табл. I. 1-2 - следы повторного оттиска маточника на штемпелях лицевой и оборотной сторон новгородских монет; 3 -лицевая сторона новгородской серебряной денги со следами прежнего плохо зачищенного штемпеля медного новгородского пула; 4 - лицевая и оборотная стороны новгородского медного пула с изображением двуглавого орла; 5-6 - группы сходных штемпелей ранних новгородских монет типа 'осподарь'; 7 - следы разметки на рабочем поле штемпелей; 8-9 - следы разрушения и последующего опиливания штемпеля (увеличено в два раза)

Судя по копеечным штемпелям начала XVIII в. из собрания ГИМ¹, верхние и нижние штемпели имели некоторые конструктивные различия. Так, верхние штемпели представляют собой округлые стержни диаметром около 20 мм и длиной до 80 мм, выкованные из железных полос прямоугольного сечения (приблизительно 22X17 мм). Причем один из них настолько сработан (длина 68 мм), что в сущности уже не пригоден к употреблению. Нижние штемпели длиной до 60 мм изготовлены из массивных, но коротких брусков, раскованных только с одного конца в округлые стержни. Их широкое четырехгранное основание (30X31 мм и более) можно было легко заклинить в соответствующем углублении верстака, а при необходимости также легко освободить (рис. 1).

¹ (Изданы С. И. Чижовым (Указ. соч., с. 35-37, табл. I, рис. 2-4) и И. Г. Спасским (Денежное обращение в Московском государстве..., с. 235-236, рис. 5).)

Указанный способ чеканки русских монет допетровского времени целиком определял характер износа и разрушения штемпелей, как, впрочем, и характер возникавших в процессе чеканки дефектов. В частности, по лицевым сторонам некоторых новгородских монет отчетливо прослеживается постепенное исчезновение ободка, круговой надписи; на многих монетах можно видеть только изображение ездеца и букву под ногами коня. Это объясняется тeм, что периферия нижнего штемпеля, на который с маточника переводились изображение ездеца и круговая надпись "Князь великий Иванъ наковальня Васильевичь (Василий Ивановичь) , испытывала большие, по сравнению с центральной частью штемпеля, ударные нагрузки. В продолжении чеканки края нижнего штемпеля оплывали и обламывались, получавшиеся на нем раковины в виде разнообразных наплывов передавались на отчеканенные монеты. Чтобы предотвратить его дальнейшее разрушение, мастер запиливал обломившийся край, захватывая при этом и часть рабочего поля. Употребление такого штемпеля даже в паре с новым оборотным штемпелем приводило к тому, что подложенная монетная пластинка с обеих сторон прочеканивалась лишь наполовину (табл. I, 8, 9). Правда, подобные "недопечатки" получались и в том случае, когда плохо закрепленный в верстаке нижний штемпель имел перекос по отношению к верхнему штемпелю¹.

¹ (Этот термин-"недопечатки"--встречается в документах первой половины XVIII в. См.: Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве...,с. 239.)

Рис. 1. Предполагаемый способ крепления нижних штемпелей в верстаке чеканщика

Более равномерно, т. е. по всей поверхности рабочего поля, но, как показывают подсчеты, значительно быстрее нижних штемпелей, разрушались верхние, свободные штемпели, несущие четырехстрочную надпись: Осподарь всея Руси. В течение рассматриваемого нами периода сложился вполне устойчивый общерусский тип монет. Если на монетах удельного времени надписи и изображения занимают обе стороны, то уже на монетах Ивана III надписи постепенно отделяются от изображений. По-видимому, некоторое воздействие на создание общерусского типа монет оказали особенности разрушения штемпелей, несомненно, осознаваемые денежными мастерами: сначала на монетах московской чеканки, а после денежной реформы Елены Глинской (1533-1537) и на всех русских монетах, надписи занимают только оборотную сторону.

Переведенные с маточника и небрежно зачищенные при "обтирке", штемпели иногда удерживали отчеканенную монету. Освобождалась она обычно повторным ударом штемпеля, поэтому в процессе чеканки возникали следующие дефекты: сдвоенное изображение на лицевой стороне монеты или надпись на оборотной; сдвоенное изображение и надпись на обеих сторонах монеты одновременно; переворот монеты между штемпелями таким образом, что на ее обеих сторонах прочеканивались и изображение и надпись (табл. II, 1-3). В редких случаях, когда по подложенной монетной пластинке ударяла застрявшая в одном из штемпелей отчеканенная монета, получались так называемые "односторонки" - монеты, на которых прочеканивалось изображение только одного штемпеля; на оборотной стороне этих монет можно видеть углубленный след того же самого изображения (табл. II, 4). Как правило, монеты с такого рода дефектом имеют изображение лицевого штемпеля с ездецом, поскольку в большинстве случаев отчеканенную монету удерживал оборотный штемпель с надписью. Однако изредка встречаются "односторонки" с надписью (табл. II, 5).

Табл. II. 1 - двойной удар штемпеля на одной из сторон монеты; 2 - двойной удар штемпеля на обеих сторонах монеты; 3 - .переворот' монеты между штемпелями; 4 - 'односторонка' с изображением; 5 - 'односторонка' с надписью; 6 - лицевая сторона московской денги Ивана III с изображением 'розетки'; 7, 7а, 8, 9 - маточники лицевой стороны московских денег Ивана III с буквами СЛ под ногами коня; 6, 10 - 'выворотные' буквы в надписях на московских денгах Ивана III

А. Д. Быков считает, что подобная разновидность "односторонок" свидетельствует об отсутствии строгой сопряженности между лицевыми и оборотными штемпелями в русском денежном производстве XVI в. (т. е. строчная надпись, по мнению А. Д. Быкова, могла находиться на любом из штемпелей - как на нижнем, так и на верхнем)¹. В своих рассуждениях А. Д. Быков исходил из предположения, что отчеканенную монету всегда удерживал верхний свободный штемпель. Между тем, она могла застрять и остаться незамеченной в нижнем штемпеле с изображением ездеца. В этом случае на следующей монете прочеканивался лишь оборотный - верхний - штемпель с надписью.

¹ (Быков А. Д. К вопросу о сопряженности штемпелей при чеканке русских монет в XVI в.-НЭ, 1968, № 7, с. 149-153.)

В заключение необходимо рассмотреть вопрос о технике изготовления маточников. Наибольшие затруднения вызывает решение вопроса о способе изготовления выпуклого позитивного изображения и надписи на рабочем поле маточника. В документах второй половины XVII в. почти всегда говорится о резке маточников. "Будет которые воры учнут денежные матошники резать, и с них чеканы (т. е. штемпели. - В. К.) переводить и денги делать, и тем вором чинить казнь, сечь у них по левой руке, да ноги обе", - гласит первая статья указа Алексея Михайловича 1661 г., изданного в связи с массовой подделкой обесценивавшихся медных денег¹.

О вырезывании штемпелей упоминается, пожалуй, лишь в жалобе властям головы Нового денежного двора Афанасия Нарбекова: "... а резец только один человек, а чеканов резать и почищать некому, а иных резцов сыскать не мочно"¹. Но в этом документе речь идет о штемпелях для чеканки крупных серебряных и медных монет - рублей, полтин и полуполтин, т. е. штемпелей, вырезавшихся вручную, а не переводившихся с маточников. Таким образом, в письменных источниках достаточно четко отражено различие в изготовлении маточников, которые вырезались, и штемпелей, которые с них переводились.

¹ (Базилевич К. В. Денежная реформа Алексея Михайловича и восстание в Москве в 1662 г. М., 1936, с. 19.)

До сих пор точно не установлено, где вырезался кольцевой ободок - на штемпелях или на маточниках. Н. Д. Мец, систематизируя монеты Василия Темного (1425-1462), выявила разные типы ободков (точечный, линейный) на монетах одного и того же маточника, что свидетельствует о вырезывании их на каждом переведенном с этого маточника штемпеле¹. Сравнение сохранившихся ободков на монетах московской и новгородской чеканки последней четверти XV - начала XVI в., наоборот, убеждает в их идентичности на монетах одного маточника. К этому времени кольцевой ободок наравне с изображением, надписью превратился в постоянную деталь маточника. Все сказанное позволяет усомниться в существовании особого вспомогательного маточника для набивания ободков на переведенные с основного маточника штемпели². Следовательно, маточник представлял собой единый сложный пунсон для формовки негативных рабочих штемпелей.

¹ (Мец Н. Д. Монеты великого княжества Московского середины XV в. (Василий II. 1425-1462 гг.). Диссертация, представленная на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1955, с 22-42 (рукопись диссертации хранится в библиотеке ГИМ).)

² (Спасский И. Г. Денежное обращение в Московском государстве..., с. 237.)

Однако насколько же соответствуют указания источников о способе изготовления маточников техническим возможностям резчиков? В самом деле, вырезая выпуклое позитивное изображение, надпись и кольцевой ободок непосредственно на торце стальной болванки, мастер сталкивался с серьезными техническими затруднениями. При изготовлении, например, маточника лицевой стороны московских монет с изображением "розетки" он должен был вырезать две крохотные звездочки, розетку из девяти точек, внутренний точечный ободок, круговую надпись: Князь Великий Иванъ и, наконец, внешний точечный ободок-все это на узком торце стальной болванки диаметром около 11 мм (табл. II, 6). Кроме того, маточник, подобно любой стороне монеты, имел два уровня: нижний - гладкое поле и верхний - поверхность выпуклого изображения, надписи и ободка. Получить сколько-нибудь ровное нижнее поле маточника, выбирая резцом "лишний" металл на глубину 0,3-0,5 мм, практически невозможно. Еще более сложной задачей было вырезывание на маточнике выпуклого ободка.

Практика современного монетного производства подсказывает, что за маточником может стоять еще одно орудие - негативная "форма". Детали будущего маточника или только их общие контуры - изображение, надпись и ободок - мастер мог сначала вырезать заглубленно и негативно, как на обычном штемпеле, на торце специальной стальной болванки- матрицы. С этой матрицы на рабочем поле маточника формовался выпуклый позитивный оттиск, т. е. рисунок матрицы переводился на маточник так же, как и рисунок маточника переводился на штемпели. Получившийся позитивный оттиск, который являлся еще только заготовкой маточника, мастер дорезал вручную, после чего готовый маточник закаливался и поступал в производство. Если маточник действительно формовался матрицей, встречающееся в источниках выражение "матошники резать" в таком случае отчасти соответствует истине¹.

¹ (Применение матрицы для изготовления маточников обосновывается в готовящейся к печати статье М. А. Львова "К вопросу об изготовлении монетных штемпелей в XVI-XVII вв.".)

Применение матрицы в русском денежном производстве XV-XVII вв. при изготовлении маточников как будто бы находит подтверждение в нумизматическом материале, в частности - в материале рассматриваемого нами периода. В одном из самых обширных в московской чеканке Ивана III типе монет с буквами СЛ под ногами коня (6122 экз.), на первый взгляд, выделяется всего три маточника (табл. II, 7-9). В свою очередь, среди монет первого маточника (3732 экз.) можно выделить, по крайней мере, два варианта, имеющих хорошо заметные отличия в изображении короны, головы и туловища ("юбочки") ездеца, хотя остальные детали рисунка на монетах выделенных вариантов вполне тождественны (табл. 11,7, 7а).

Бесспорно, в данном случае мы встречаемся с разными, но очень близкими по исполнению маточниками, ибо выступающие детали закаленного маточника уже не могли быть подправлены и, следовательно, передавались неизменно одинаковыми на все переведенные с него штемпели, а затем - на отчеканенные этими штемпелями монеты. Трудно сказать, чем объясняется сходство в изображении ездеца на этих двух маточниках - принадлежат ли они руке одного резчика или восходят к общей матрице? Ведь при благоприятных условиях одной матрицей можно было отформовать несколько маточников-близнецов, различающихся между собой лишь мелкими деталями изображения (результат окончательной доводки маточника вручную).

Далее, в надписях на некоторых типах московских монет наблюдается неправильное начертание отдельных букв: перевернута, например, последняя буква Ъ (???) в слове иванъ на лицевой стороне московских денег с изображением "розетки" (табл. II, 6), на лицевой стороне монет с татарской надписью: это денга московская перевернута первая буква В (??? ) в слове великий (табл. II, 10). И одобные ошибки характерны для ранних русских монет, надписи которых в зеркальном порядке вырезались на самих штемпелях, но не совсем понятны в отношении монет, отчеканенных переведенными с маточника штемпелями. Может быть, происхождение "выворотных" букв на московских монетах обусловлено использованием для изготовления маточников матрицы, вырезавшейся тем же самым способом, что и штемпели, - негативно и заглубленно.

Правда, не следует забывать, что ошибки в надписях, а подчас и вовсе нечитаемые надписи - нередкое явление в московской чеканке Ивана III. Как известно, во второй половине XV в. в Москве работало немало денежников-иностранцев, преимущественно - итальянцев, которые были не только организаторами денежной чеканки, но и ее непосредственными исполнителями¹. Очевидно, слабое знание русского языка заставляло их в ряде случаев весьма приблизительно копировать незнакомые надписи с монет, отчеканенных русскими денежниками. Поэтому наши наблюдения на материале рассматриваемого периода еще не доказывают применения матрицы в русском денежном производстве XV-XVII вв. Окончательное решение вопроса о технике изготовления маточников, видимо, нуждается в экспериментальном обосновании.