Введение

§ 1. Пенджикент

Современный Пенджикент является центром одноименного района, входящего в состав Ленинабадской области (образована в 1939 г.). Этот довольно крупный поселок городского типа расположен на левом берегу Зеравшана в конце его долины, почти в предгорьях, в 69 км от Самарканда. Город живописно раскинулся на двух первых прибрежных террасах Зеравшана, к востоку от русла пересыхающей речки Мисрак. Остатки древнего Пенджикента - городище Кайнарсу - лежат на третьей террасе Зеравшана, к юго-востоку от современного города (в двух от него километрах), и занимают площадь около 14 га. Древний город был расположен на возвышенности, мощные всхолмления которой доминируют над современным городом. С севера под стенами городища протекает многоводный канал Тохсанкариз¹, берущий начало из речки Магиан - дарьи и в настоящее время подводящий воду к современному городу. Своим названием городище Кайнарсу (дословно "кипящая вода") обязано святилищу, еще до недавнего времени почитаемому местным населением. Святилище расположено на берегу канала Тохсанкариз у подножия возвышенности, на которой стоит цитадель города; здесь же находится источник, давший свое название и святилищу, и городищу.

¹(Тохсанкариз (узб.) - дословно "девяностокаризный", иными словами -"канал, имеющий девяносто каризов". Имеется в виду подземный канал с 90 очистительными вертикальными или горизонтальными колодцами. В этом же районе известен канал Йакакариз "однокаризный" (об устройстве канала Тохсанкариз см. МИА, 15, стр. 38 и 74).)

До 1946 г. городище Кайнарсу не привлекало к себе серьезного внимания археологов.

В горах выше по Зеравшану, на высоких скалах его левого берега, в 60 км от Пенджикента, в районе старого левобережного караванного пути, при впадении речки Кум в Зеравшан, стоят оплывшие остатки небольшой крепостцы, некогда служившей сторожевым укреплением для сильного замка - крепости Кум, задернованные развалины которой возвышаются рядом с одноименным современным селением¹. Эта крепостца сейчас известна под названием Мугкала или Калаи Муг "Крепость магов", распространенным среди местного населения в качестве общего обозначения домусульманских памятников. В литературе за ней закрепилось название "Замок на горе Муг" или просто "Мугский замок".

¹(Краткие сведения о Кумском замке см. МИА, 15, стр. 61. В северной части всхолмления неизвестным лицом заложен раскоп; раскрыта часть стены одного из помещений, сложенной из крупного двухцветного кирпича.)

В 1932 г. в селение Варзимунор (совр. Захматобод) была доставлена согдийская рукопись, найденная в укреплении на горе Муг местным пастухом; в 1933 г. экспедицией АН СССР на горе были произведены раскопки, и из развалин укрепления была извлечена основная масса согдийских документов, получивших широкую известность как мугские документы. Обнаруженные документы представляют остатки нескольких архивов местных княжеств первой четверти VIII в. Самый большой из них принадлежит пенджикентскому князю Деваштичу; его имя прочтено А. А. Фрейманом, первым исследователем этих архивов.

Кроме документов и различных предметов быта и вооружения, в развалинах Мугской крепости обнаружено 6 бронзовых монет китайского образца и одна серебряная драхма образца монет Сасанида Варахрана V. Тогда же В. В. Васильев, производивший раскопки замка, высказал предположение, что найденные монеты окажутся согдийскими. А. А. Фрейман на одной из монет прочел имя известного по письменным источникам согдийского царя Тархуна (согд. trγwn).

Ко времени находки архивов на горе Муг сведения о Пенджикенте в источниках (и в основывавшихся на них исследованиях) сводились к отдельным упоминаниям об этом городе и его районе. В географической литературе Пенджикент упоминается как один из рустаков Самарканда, а сам город как единственный, кроме Самарканда, город () к югу от реки Зеравшан, имевший соборную мечеть¹. Последнее обстоятельство указывает на то значение, которое имел Пенджикент как культурный и религиозный центр района после арабского завоевания. По данным тех же авторов, рустак Пенджикента в IX в. был крайним восточным рустаком Самарканда; границей его на западе считался Варагсар; другая граница проходила по горам Шавдара². На северо-востоке границей Пенджикента, как можно полагать, являлся Зеравшан. В исторической литературе доисламский Пенджикент упоминается лишь в связи с одним из исторических эпизодов арабских завоеваний (720 - 722 гг.). Этот эпизод связан с именем согдийского феодала ад-Девашти, которого Табари называет дихканом Самарканда³. В книге по истории Самарканда (Кандийа), дошедшей до нас в редакции XIV в., сообщается, что Пенджикент принадлежал, в противоположность Иштихану, к числу новых городов (); из этого следует, что Пенджикент возник (или был заново отстроен) позже Иштихана и что этот город, видимо, принадлежал к числу таких же крупных городов, каким являлся в свое время Иштихан⁴. В вакуфных документах, т. е. в источниках значительно более поздних по времени, упоминается местность () Мугкадаи Пенджикант - "Храм магов Пенджикента"⁵, находившаяся поблизости от города Пенджикента, к югу от него; это название могло относиться только к пенджикентскому городищу Кайнарсу, расположенному рядом с современным Пенджикентом, к югу от последнего. Название "Храм магов" определяет городище в прошлом как одно из важных мест на Зеравшане, связанных с доисламскими культами Согда (косвенным подтверждением чего является расположенное под его стенами вышеупомянутое святилище), а Пенджикент - как один из культурных и религиозных центров края до арабских завоеваний.

¹(BGA, II, 371 (). Подробнее см. В. В. Бартольд, Туркестан в эпоху монгольского нашествия, II, СПб., 1900, стр. 84 - 85.)

²(BGA, I, 321(), а также BGA, II, 371.)

³(Ат-Табари (Лейденское изд.), II, стр. 1440 - 1448.)

⁴(По свидетельству Ибн Хордадбеха, Иштихан принадлежал к числу таких городов, как Дабусия, Арбинджан, Кушания, Кеш, Несеф и Ходженд (BGA, VI, 26).)

⁵(См. "Справочная книжка Самаркандской области", VI, 1898, стр. 152.)

Находка мугских архивов не могла не привлечь серьезного внимания археологов и историков к пенджикентскому городищу Кайнарсу. В 1946 г. А. Ю. Якубовский организовал Таджикско - согдийскую экспедицию и положил начало систематическому изучению археологических памятников Таджикистана. Главным объектом будущих работ в северном Таджикистане он тогда же наметил городище Кайнарсу. В 1947 г. под непосредственным руководством А. Ю. Якубовского на городище были начаты работы, которые продолжаются по настоящее время. После кончины А. Ю. Якубовского экспедицию возглавил М. М. Дьяконов. Ныне работы на городище ведет А. М. Беленицкий. Исследования городища установили существование здесь древнего города; последний идентифицирован А. Ю. Якубовским с Пенджикентом мугских документов.

Что же представлял собой этот город?

Раскопки городища открыли остатки большого города, окруженного в прошлом массивными стенами и защищенного сильной, вынесенной за его стены цитаделью (кухандиз). Город в первой половине VIII в. занимал площадь в 13 га, вместе с цитаделью - примерно 14 га. Цитадель города защищала его с запада, т. е. была обращена против Самарканда; такова же ориентация системы основных городских укреплений¹. К югу и юго-востоку от древнего города располагались пригородные поселения, отдельные усадьбы и охватывающая их цепочка построек некрополя. Городские постройки были возведены из пахсовых блоков и сырцового кирпича и носили монументальный характер. Некоторые из них были трехэтажными². Водой город снабжался из реки Магиан и из близлежащей, безымянной ныне пересыхающей речки при помощи сложной системы надземных и подземных каналов, питавших городские водопроводы; остатки последних в виде глиняных труб (кубуров) обнаружены под некоторыми из зданий городища. В северо-восточной части города располагались два больших храмовых комплекса (объекты I и II), стены помещений которых были украшены роскошной настенной живописью на мифологические и эпические сюжеты. О культовой принадлежности храмов и некрополя были высказаны разные мнения. Знать жила в монументальных зданиях, представлявших комплексы, которые делились на жилые секции с определенным составом помещений при обязательном парадном зале, украшенном, как и храмы, настенной живописью. Слитность жилых секций, по мнению В. Л. Ворониной, свидетельствует о существовании больших семейных общин³. Остатки двух многосемейных построек, принадлежавших знати, расположены вдоль восточной стены городища (объекты III и VI). В их парадных залах обнаружены участки настенной живописи, куски резного дерева и фрагменты скульптуры. Наряду с жилыми комплексами существовали комплексы, носившие общественный характер. Такие помещения, как предполагается, служили местом собраний, совещаний и отдыха мужской части населения, являясь прототипом домов огня (алаухона) горных таджиков⁴. Иной характер, чем дома знати и храмы, имели жилища ремесленников и мелких торговцев; такие жилища обнаружены археологами как в самом городе, так и за его пределами (пригородные усадьбы - объект VIII).

¹(В этом можно легко убедиться, обратившись к плану городища (составлен топографом экспедиции С. В. Вознесенским), воспроизведение которого см. МИА, 15, табл. 36. На это обстоятельство до сих пор не обращалось внимания. К вопросу об ориентации системы укрепления города мы вернемся ниже.)

²(О типах жилых застроек в Пенджикенте см. В. Л. Воронина, Ранне-средневековый город Средней Азии, - "Советская археология", 1959, 1, стр. 97 - 98.)

³(В. Л. Воронина, К вопросу о типе общественных сооружений ранне-средневекового города Средней Азии, - "Советская археология", 1957, 4, стр. 84.)

⁴(Там же, стр. 88.)

Внутреннее оформление помещений, настенная роспись, найденные на городище металлические, деревянные и костяные поделки и разнообразные глиняные сосуды, от корчаг до изящных тонкостенных бокалов и мисок с волнообразными венчиками, свидетельствуют о высокой культуре населения этого в общем отдаленного от крупных центров района и дают отчетливое представление о быте его жителей и о той роли, которую играли дерево и глина в их жизни. В настенных росписях мы находим зарисовки сцен, связанных с местными обычаями и культами. Из тех же росписей мы получаем наглядное представление о внутреннем убранстве помещений местной знати, одежде жителей, об их вооружении и утвари и об употреблении последней. Сохранившаяся до наших дней настенная живопись домусульманского Пенджикента изображает иранцев и тюрков края такими, какими они были в то время, когда в страну пришли арабы. Такими же рисуют их и ранние арабские и иранские источники.

За время раскопок с 1949 по 1956 г. на городище полностью раскрыты кухендиз и несколько построек некрополя и частично 13 зданий в стенах собственно города; кроме того, вскрыты пригородные постройки усадебного типа. Во время раскопок за указанное время на городище обнаружено 1440 монет; из них серебряных - 20, бронзовых - 1420; золотых монет не найдено. Основная масса монет была обнаружена в постройках собственно города, расположенных внутри городских стен. Несколько монет обнаружено на цитадели и три - в погребальных сооружениях некрополя. Находки монет в пригороде, вне стен города, ограниченны и представлены в основном бронзовыми монетами второй половины VIII в.¹.

¹(Подробнее об объектах городища см. МИА, 66, стр. 104 - 280.)

Среди бронзовых монет с городища автору настоящей работы посчастливилось выявить группу монет, выпущенных от имени пенджикентских владетелей. К этой группе принадлежит 332 экземпляра.

Что же дает открытие и изучение этих монет для истории Пенджикента?

Среди найденных в развалинах мугского укрепления остатков архивов местных владетелей основное место принадлежит архиву пенджикентского князя Деваштича (первая четверть VIII в.). Многие из документов, входящих в архив Деваштича, датированы годами его правления. Небольшую, но важную часть архива Деваштича составляют письма, написанные ему согдийскими князьями или же самим Деваштичем, а также разные его распоряжения. В документах и письмах этот пенджикентский князь имеет несколько титулов: δyw'štyč γwβw (док. Nov. 1); δyw'štyč γwt'w или γwt'w δyw'štyč (док. Nov. 6); pnčy MRY' δyw'štyč (док. A 4) или pnčy MR'Y δyw'štyč (B 3 и др.); sγwδy['n]k MLK' sm'rknδč MR'Y δyw'štyč (A 2, A 19 и др.) или sγwδy'nk MLK' sm'rknδč MRY' (A 14, В 16)¹.

¹(А. А. Фрейман, Датированные согдийские документы с горы Муг в Таджикистане, - "Доклады группы востоковедов на сессии Академии наук СССР 20 марта 1935 г." ("Труды ИВАН", XVII), М. - Л., 1936, стр. 161 - 162.)

Последний титул sγwδy'nk MLK' sm'rknδč MR'Y (вар. MRY') "согдийский царь самаркандский государь" идентичен титулу правителя Согда Гурака (710 - 738 гг.) - обстоятельство, вызвавшее в свое время недоумение исследователей.

Путем сопоставления дат, встречающихся в документах, А. А. Фрейман установил, что Деваштич княжил не менее 14 лет. На основании тех же документов он предположил, что Деваштич и царь Согда Тархун (700?-710 гг.) - одно лицо¹. И. Ю. Крачковский, прочитав и изучив арабский документ из состава того же архива, установил личность Деваштича и роль последнего в политической жизни края, в частности в антиарабском движении согдийцев в 720 - 722 гг. Ученый блестяще доказал, что Деваштич согдийских документов и самаркандский дихкан ад-Девашти в летописи Табари - одно лицо и что этот пенджикентский князь, современник двух царей Согда - Тархуна (700?-710 гг.) и Гурака (710 - 738 гг.), - носил, как и последние, титул царя Согда². А. Ю. Якубовский обратил внимание на то же обстоятельство³. Автор настоящей работы предположил на основании тех же документов, что Деваштич, возглавив восставших согдийцев, принял в противовес Гураку титул согдийского царя и что в конце 721 и первой половине 722 г. в Согде имело место двоевластие⁴. По мнению Р. Н. Фрая, Деваштич, будучи сторонником арабов и, возможно, поддержанный ими, объявил себя царем Согда после смерти Тархуна в 709 или 710 г. Гурак же опирался на тюрков и китайцев и только после смерти Кутейбы (715 г.) стал бесспорным и общепризнанным царем Согда⁵. Последнее решение вопроса е свете мугских документов представляется менее вероятным. Несомненно одно: Деваштич, как и Гурак, не раз изменял линию своего поведения по отношению к арабам и выступал то на их стороне, то против них. В 722 г. он был казнен арабами. Начало его правления приходится на 706 или 708 г.

¹(А. А. Фрейман, Датированные согдийские документы с горы Муг в Таджикистане, - "Доклады группы востоковедов на сессии Академии наук СССР 20 марта 1935 г." ("Труды ИВАН", XVII), М. - Л., 1936 стр. 161-165.)

²(И. Ю. Крачковский и В. А. Крачковская, Древнейший арабский документ из Средней Азии, - "Согдийский сборник", М, - Л., 1934, стр. 52-73.)

³(А. Ю. Якубовский, Итоги работ экспедиции в 1946 - 1947 гг.,-МИА, 15, стр. 39.)

⁴(О. И. Смирнова, К хронологии ихшидов Согда VII - VIII вв., - "Бюллетень Акад. наук УзССР", 1945, № 6, стр. 28-29.)

⁵(R. N. Frye, Tarxün ~ Türxün and Central Asien history, - HJAS, vol. 14, 1951, № 1 - 2. [По мнению А. Джалилова (Тр. АН ТаджССР, т. XXX, 1961, стр. 142 - 146), Деваштич принял титул царя Согда и возглавил восстание согдийцев в 720 г. В. А. Лившиц считает, что Деваштич носил титул согдийского царя в 713 и 715 гг. (Согдийские письма с горы Муг. Доклады делегации СССР, М., 1960, стр. 11, прим. 13). В настоящее время вопрос представляется решенным. В числе документов с Муга имеется письмо арабского эмира Абдуррахмана ибн Субха ("βtrγwm'n pwn swpγ), участника кеш- ского похода 720 г. (Табари, сер. II, стр. 1428 и сл.), царю Согда Деваштичу. Из письма следует, что последний принял титул согдийского царя, будучи еще союзником арабов, и носил его во всяком случае в 720 г.].)

Единственный документ с именем другого пенджикентского князя (В 8) датирован пятнадцатым годом его правления и составлен в последний день одиннадцатого месяца согдийского календарного года (10+2+3 šnt m'γy zymtyčyh myδ 'sp'ntrmt-rwč). В начале документа приведен титул этого князя βγtyk (или kštyk) MLK' pnčy MR'Y и его полное имя čk'yn-čwr βyδk'n (или kyδk'n) ZK pnčytt BRY' "Чакин-чур βyδk'n (или kyδk'n), сын pnčytt-a"¹. Колебания в чтении вызваны особенностями почерка документа, которых мы коснемся ниже. Компонент имени -čwr представляет тюркский термин, обозначающий определенный чин или титул; он широко засвидетельствован в именах собственных тюркской знати раннего средневековья². Наличие этого титула в составе имени пенджикентского владетеля может указывать на его тюркское происхождение. О том же, по-видимому, говорит написание имени его отца pnčytt через удвоенное t³.

¹(Иначе читает это имя В. А. Лившиц: kštyk MLK' pncy MR'Y cβ'yn-cwr βylk" ZK pncwtt BRY "царь kšt-ский, господин Панча Чубин ()-чур Билга (= тюрк. Билгä), сын pncwtt-oв" (доклад в Институте истории материальной культуры АН СССР, заседание сектора Средней Азии и Кавказа, январь 1959 г.). См. "Проблемы востоковедения", 1959, 6, стр. 133.)

²(О нем см. В. В. Радлов, Опыт словаря тюркских наречий, III, СПб., 1868, стр. 2171; A. Gabain, Alttürkische Grammatik, Leipzig, 1950, S. 308 и С. E. Малов, Енисейская письменность тюрков, М. - Л., 1952. К анализу имени вернемся в связи с его разбором.)

³(Ср. О. И. Смирнова, О двух группах монет владетелей Согда VII - VIII вв., - ИООН, вып. 14, 1957, стр. 130.)

Время правления Чакин-чура нам не известно. Из документа, составленного от его имени, следует, что Панчем он владел не менее 15 лет. Преемником Деваштича он быть не мог, так как документ (собственно копия) с его именем, датированный пятнадцатым годом его правления, найден в архиве Деваштича, погибшего в 722 г. Следовательно, Чакин-чур, он же βyδk'n, был одним из предшественников Деваштича, вероятнее всего непосредственным. В таком случае он правил между 693 и 708 гг. или 691 и 706 гг. (в зависимости от того, к какому времени следует отнести начало правления Деваштича, к 706 или 708 г.), но не позже. Один из титулов, который носил этот князь (pnčy MR'Y), такой же, как титул Деваштича. Значение второго - βγtyk MLK' или kštyk MLK' остается неясным. Его можно толковать как благожелательный эпитет "счастливый царь", в смысле тюркского kütlüg qaγan, или как титул близкий к sγwδy'nk MLK' "согдийский царь"; согласно второму толкованию, полный титул Ча- кин-чура будет "Царь Бахта (или Кашта), господин Панча", и, следовательно, владетель Панча одновременно должен был являться правителем некоего государственного образования, носившего вышеуказанное название, в состав которого входили пенджикентские владения. Однако такое название в других источниках не встречается. Возможно, что во втором своем варианте (Кашт) оно может быть сближено с современным ему названием Кштута (ср. согд. kwštwt- и 'kštwt < kwšt + (')wt). Больше об этом пенджикентском князе мы пока ничего не знаем. Таковы два князя Панча (Пенджикента) по мугским документам, имя первого из которых, Деваштича, встречено в арабских источниках.

Обратимся к монетам городища. Среди согдийских монет с Пенджикентского городища, как сказано выше, выделена группа монет, принадлежащих к местным (пенджикентским) выпускам. До исследования монет с городища эта группа науке не была известна. Всего в ней оказалось 332 монеты. Все 332 экземпляра принадлежат к числу согдийских монет, отлитых по образцу китайских. В одну группу они объединяются знаками (вариантами одного и того же знака) и содержанием надписей; в последних имеется указание на место выпуска монет - рnč- (т. е. Панч, Пенджикент). В группу входят монеты четырех разных типов, каждому из которых свойствен определенный вариант знака и своя надпись.

Монеты, составляющие пенджикентскую группу, выпущены от имени двух правителей и двух правительниц, каждому из которых был присвоен свой вариант знака. Имена правителей, прочтенные на монетах, - Амогйан(?) и Бидйан. Имена правительниц в надписях не указаны. Надписи выполнены разными почерками, что допускает варианты дешифровок в части имен собственных. В соответствии с почерком надписей монеты Панча распадаются на две группы: к первой относятся монеты Амогйана, ко второй - монеты Бидйана. Почерк надписей на монетах правительниц ближе к первой.

Монеты Амогйана крупные (26 - 27 мм) и тяжелые (4.07 - 5.50 г). На их лицевой стороне размещены два знака: стилизованное руническое к (?) и знак , являющийся, как сейчас представляется, исходным вариантом знаков владетелей Панча. Надпись на обороте монет состоит из трех слов и содержит титул и имя . Надпись читается отчетливо за исключением последней буквы второго слова и первой третьего: pnčy MR'Y? ?m'w?y'n "господин Панча ?m'w?y'n", и в этой части она верна. Первый знак в имени ' или č, верхняя часть которого слилась с конечным n предыдущего слова; пятый может быть β или надстрочным k. Совпадение написания этих букв наблюдается в мугском документе В 8, где обе они имеют подстрочную петлю; второй ' в третьем слове на некоторых монетах данного типа близок к согд. č; наконец, неясные знаки и в титуле и имени написаны слитно, и их допустимо рассматривать как рисунок, который разделяет надпись на две части соответственно ее содержанию: имя и титул. В таком случае вся надпись примет следующий вид: pnčy MR'Y m'wky'n, что не меняет ее содержания. Принятое чтение pnčy MR'Yn (')'m'wky'n все же представляется убедительным, тем более, что интерпретация имени поддерживается определенной этимологией и параллелями в согдийской ономастике¹. Если принять чтение čm'wky'n, то в первой части слова допустимо видеть согд. соответствие титулу čamwg ()в мусульманских источниках; для 'mčwky'n ср. согд. mwčk(') "учитель".

¹(МИА, 66, стр. 248 и ИООН, вып. 14, стр. 122.)

Монеты с именем Бидйана значительно меньше по своим размерам (18 - 21 мм) и весу (1.25 - 3.75 г). На их лицевой стороне помещен вариант правого знака на монетах Амогйана . Надпись содержит титул γwβ pnčy MRY', чтение которого твердо установлено и изменено быть не может, и имя, прочтенное нами как βyδy'n, в котором оба у не всегда отчетливо выведены; однако на некоторых экземплярах (рис. А/1 - 2) второе у имеет достаточно явно выраженный изгиб тулова, свойственный этому знаку в классическом написании. Совпадение начертаний β и у наблюдается в почерках мугских документов. К этому имени мы вернемся ниже¹. Оба князя на монетах носят один и тот же титул: "господин (афшин) Панча", переданный идеограммой MR'Y и ее вариантами MRY' и MR'Yn. Такой же титул (переданный той же идеограммой) носят в мугских документах Деваштич (современник согдийских царей Тархуна и Гурака) и Чакин-чур; первый из них некоторое время, будучи верховным правителем всего Согда, соответственно имел титул sγwδy'nk MLK' sm'rknδč MR'Y, т. е. "ихшид Согда афшин Самарканда".

¹(Этимология этого имени ( < санскр. vidya- + согд. -у'n), как и та, которая предложена для имени Амогйана ( < санскр. amogha + согд. у'n), указывающая на связи династии или отдельных ее представителей с буддизмом, может найти косвенное подтверждение также в том, что в мугском документе В 7 встречены санскритские в согдийском слова krph (стк. 9, лиц. сторона) и sr'mn (стк. 10); ср. kδp' (TS, 2, 11. 1084 и 1168) и krp(h) (TS, 6, 1. 77, 78 bis), мн. ч. krpt' (TS, 20, 1. 16).)

Титулы Амогйана и Бидйана, Деваштича и Чакин-чура одинаковы. Идеограмма MRY' (=MR'Y) в данном случае является эквивалентом титулов самаркандских и усрушанских князей, именуемых в арабских и персидских источниках афшинами . Такое значение следует из сопоставления титулов правителя Самарканда и всего Согда - Гурака и правителя Пенджикента - Деваштича. Конечное некоренное -n идеограммы MR'Y в титуле Амогйана передает, видимо, конечное -n соответствующего ей титула "афшин", если не читать ее MR'Y'. Таким образом, четырем правителям - Амогйану и Бидйану (на монетах) и Чакин-чуру и титул MRY' (MR'Y), иными словами, такой же, как титул правителя Самарканда, одновременно являвшегося правителем Согда¹.

¹(Обе идеограммы - MLK' и MRY' прочно вошли в среднеиранские письменности, в которых они передают равнозначимые им слова соответствующего языка, и в данном случае MLK' передает согдийское слово γšyδ ("царь") и с начальным протетическим гласным 'γšyδ, в арабской письменности с таким же начальным протетическим гласным. Эквивалент идеограммы MR'Y в согдийском определен двумя контекстами: согдийским sγwδy'nk MLK' sm'rknδč MR'Y и арабским . Идеограмму MR'Y некоторые предлагают считать равнозначимой согдийскому γwt'w "господин", встречающемуся, в частности, как титул правителей Бухары, Вардана и восточнотуркестанского Пенджикента (Турфана) (см. А. А. Фрейман, Два согдийских рукописных документа на коже с горы Муг в Таджикистане, - ВДИ, 1952, № 1, стр. 184). В мугских документах такой титул носят Деваштич (док. Nov. 6, стк. 1 и 12) и царь Согда Тархун (док. Nov. 3 и 4).)

Рис. А

Кроме указанных имен двух пенджикентских князей и их титулов, на монетах прочтены два женских титула (или звания); имена их носительниц в надписях не указаны. Один из этих титулов - β'mpnh "царица", букв, "госпожа вама", т. е. дома, большой семьи, второй - pnpnwh "госпожа госпож" со значением "старшая супруга". Оба титула (звания) сопровождаются определением "δ "первая", или "превосходительная". Таким образом, одна из цариц, выпускавших от своего имени монеты, называлась pnčy "δ β'mpnh "Панча превосходительная царица", другая - pnčy "δ pnpnwh "Панча превосходительная госпожа госпож" (или "старшая супруга")¹. Первый из женских титулов β'mpnh засвидетельствован в согдийских текстах, но в мугских документах он не встречается², второй отмечен лишь на монетах. Два титула (звания), прочтенные на монетах, указывают на существование определенной иерархии среди представительниц женской половины княжеского двора. О ней мы можем судить опять-таки только по косвенным данным, имеющимся в китайских анналах, и некоторым сведениям персидских и арабских авторов.

¹(В мугских документах встречается аналогичное титулование ('δh βγy) в обращениях к пенджи- кентскому афшину Деваштичу. Так, в документе Nov. 2 читаем: 't βγw γwβw RBčh 'nwth sγwδyk' MLK' sm'rknδč MR'Y δyw'štyč MN γypδ βntk p'rtnč γwβw ryw'γšy'n ptškw'nh . . . rtkδ tfw 'δh βγy. . . "Владыке γwβ-y, великому прибежищу, царю согдийскому, господину Самаркандскому Деваштичу от его раба γwβ-a Бартанского Ривахшйана ответ. . . И когда ты, превосходительный владыка. . .")

²(В последних встречается γwt'ynh "царица"; оно же входит в состав имен-прозвищ, например γwt'ynβntk "царицын раб" в тех же документах.)

Китайские анналы, а также мусульманские источники именуют среднеазиатских правительниц хатун. Это слово встречается в согдийском языке и заимствовано из тюркских языков. Однако источники называют хатун не только представительниц тюркских народов, но также и среднеазиатских цариц вообще, независимо от их происхождения - тюркского или иранского. Именно под таким названием известна прославленная бухарская хатун. В китайских хрониках словом "хатун" обозначается мать правящего царя, причем под словом "мать" понимается не родная мать, а "старшая супруга отца". Титул цзюнь-фу-жень, который жаловался ей Китаем, говорит о том, что она занимала высшую ступень в иерархии женской половины царского двора. Из сопоставлений разных известий можно заключить, что тюркское заимствование в согдийском γ'ttwnh могло соответствовать согд. β'mpnh¹. Термин "хатун" в китайских источниках относится в равной степени и к супруге царя (старшей), т. е. к царице, и к его "старшей матери" - "вдовствующей царице". Вместе с тем мы знаем, что престолонаследник мог (или должен был) жениться на старшей жене отца. Эти моменты, как и другие, свидетельствуют о тесных тюрко-согдийских связях.

¹(Вместе с тем тюркское γ'ttwnh служило в согдийском, вероятно, также именем собственным (ср. согдийское женское имя собственное γwncwyh из китайского kung-cu "царевна" через уйгурский). Так, в одном из согдийских поздних текстов христианского содержания имеется приписка другой рукой δb'mn x'twn "царица Хатун" (ср. γwt'w δyw'štyc и δyw'štyc γwt'w в мугском документе Nov. 6).)

Многие китайские известия говорят о немаловажной роли, которую играли среднеазиатские царицы при дворе. Так, из китайских анналов мы узнаем, что супруга владетеля Бухары присутствовала при обсуждении государственных дел, а во владениях Ташкента супруга владетеля принимала участие в культовых торжествах. В тех же анналах неоднократно сообщается и о том, что супруги среднеазиатских владетелей посылали от своего имени дары китайскому императору, который в свою очередь отправлял им ответные дары и жаловал титулами. Сведения такого порядка говорят о том, что в среднеазиатских владениях женщине принадлежало не последнее место, и появление на монетах надписей, в которых упоминаются звания согдийских цариц, уже не представляется столь неожиданным. История Средней Азии знает цариц-правительниц. Напомним еще раз о полулегендарной бухарской хатун. В тех же источниках упоминается также царица Согда "во времена неверия". Любопытно, что монеты одной из согдийских групп с изображением княжеской четы на лицевой стороне выпущены от имени царицы, именуемой в надписи на монете хатун (γ'ttwnh); но можно ли эту царицу сопоставить с бухарской хатун источников, пока неясно. Были ли пенджикентские правительницы регентшами малолетних наследников, как бухарская хатун, или их выдвижение связано с попыткой узких дворцовых кругов в создававшейся сложной политической обстановке удержать власть в своих руках, мы пока не знаем. Одно несомненно: в конце VII в., а, может быть, в первой или второй четверти VIII в. в Пенджикенте престол занимали женщины, принадлежавшие к роду его потомственных князей. Во всяком случае, на монетах они помещают вариант родового знака Амогйана и Бидйана. Как мы видели, сведения о среднеазиатских правительницах в источниках имеются, но в нумизматических материалах заключена все же особая ценность, так как в наших руках сейчас подлинные документы двух таких государынь¹.

¹(Царицы-правительницы известны были и в сасанидском Иране. После царствования Хосрова II, когда началась быстрая смена правителей и жестокая борьба за власть, в Ктесифоне была коронована Бõрãн, дочь Хосрова II, процарствовавшая год и 4 месяца. Ее правление приходится на конец двадцатых годов VII в. Вскоре после Бõрãн была провозглашена ее сестра Азармидухт. Царствование последней продолжалось всего несколько месяцев. Она была ослеплена. Таким образом, в Иране и Средней Азии какое-то время престол занимали женщины. В Иране - Бõрãн и Азармидухт, в Бухаре - Хатун, в Пенджикенте - две царицы из рода пенджикентских государей. Вряд ли это обстоятельство было случайным. Возможно и то, что пенджикентские царицы правили не непосредственно одна за другой. Одна из них могла быть предшественницей Деваштича, другая - занять престол после его гибели. Общность знака на монетах цариц скорее говорит за первое предположение и свидетельствует о преемственности монет, выпускавшихся этими правительницами. Едва ли можно также рассматривать звания β'mpnh и pnpnwh как фонетические варианты одного слова. Слово "δ допустимо читать nnу - и. с. Nny.)

В Согде правила династия ихшидов, представители которой имели свои родовые знаки. На пенджикентских монетах размещены варианты одного и того же знака. Надписи на монетах определяют их как варианты родового знака пенджикентских правителей, присвоенные отдельным представителям данного рода. На основании этих знаков мы можем утверждать, что два пенджикентских правителя - Амогйан и Бидйан и две его правительницы принадлежали к одному роду и являлись представителями одной династии. К той же Панчской династии должны были принадлежать правители Панча Деваштич и Чакин-чур. Рисунок правого знака на монетах Амогйана представляется связанным по происхождению с лирообразным родовым знаком на монетах тюркских правителей, о которых речь пойдет ниже, (786) и, возможно, . Второй знак на монетах Амогйана, как было отмечено, может быть сопоставлен с руническим к. Знаки Бидйана и цариц представляют дальнейшее развитие основного знака на монетах Амогйана, первого по времени известного нам князя Пенджикента:

Однотипность знаков на монетах разных династий может указывать на связь этих династий по происхождению.

На согдийских монетах год их выпуска не ставился, и, когда были выпущены панчские монеты, неизвестно. Единственным лицом, относительно которого имеются сведения, позволяющие определить годы его правления, является Деваштич, современник согдийских царей Тархуна и Гурака. Деваштич был казнен весной 722 г.; он правил не менее 14 и не более 16 лет (см. выше). Чакин-чур являлся его предшественником, возможно, как уже указывалось, непосредственным; начало правления Чакин-чура относится не позже чем к 693 г. Лицевая часть мугского документа с его именем написана великолепным каллиграфическим, но архаичным почерком, несвойственным остальным документам; такой же почерк имеют надписи на монетах с именем Амогйана и монетах с женскими титулами, что сближает этих правителей по времени (см. выше). Имена двух других князей Панча встречаются только на монетах. Сведений о царицах, выпускавших от своего имени монеты, у нас также нет. Из содержания надписей прийти к какому-либо заключению о времени выпуска монет разных типов нельзя. Такие данные, как археологические, нумизматические и эпиграфические, определяют только последовательность царствований, и то относительно. Первые по времени монеты, выпущенные в Пенджикенте, принадлежат Амогйану. Археологических данных для датировки монет цариц нет. В составе клада, обнаруженного на городище в 1952 г., имеется 129 монет с именем Бидйана и только одна монета с надписью "δ pnpnwh, что может указывать на более раннее происхождение монет, принадлежащих к последнему типу. Во всяком случае монеты цариц были выпущены или до 708 г., когда по мугским документам Деваштич стал MR'Y Панча, или после 722 г., т. е. после гибели Деваштича. Почерк их надписей более архаичный, чем на монетах Бидйана; надписи на последних выполнены развитым самаркандским полукурсивом. Едва ли не решающее значение для датировки монет разных типов, а следовательно, и для установления времени правления лиц, их выпустивших, имеют бронзовые монеты, обнаруженные в Мугской крепостце. Среди них, при пересмотре, оказались три монеты с именем пенджикентского князя Бидйана, что определило время этих монет первой четвертью VIII в. Имя Деваштич по форме, вероятно, является именем относительным и значит "из Девашта" или "Деваштец", или прозванием "Одержимый дивами". В этой связи было высказано соображение, что Деваштич и Бидйан - одно лицо. Найденные на горе Муг монеты Бидйана говорят в пользу предложенной идентификации. Может быть высказано и другое предположение. Имя Чакин-чура, предшественника Деваштича, βуδk'n (вар. kyδk'n), как и имя βуδу'n на монетах, допускает разное чтение. Количество знаков в обоих именах одно и то же. Разница в их написании по существу сводится ко второму у или k в именах (на монетах и в документе), и в этой связи заманчиво сблизить эти имена и считать, что монеты с именем βуδу'n (читай βyδk'n?) принадлежали предшественнику Деваштича, но продолжали находиться в обращении при этом последнем. Так, например, в развалинах на горе Муг вместе с монетами Бидйана найдена монета Тархуна (700? - 710 гг.), который был современником и Чакин-чура и Деваштича. Однако против такого предположения свидетельствует, во-первых, почерк надписей на монетах - развитый полукурсив; во-вторых, то обстоятельство, что Деваштич правил не менее 14 лет и за это время, несмотря на смутную обстановку, должен был выпустить монеты от своего имени. Возможно, что такие монеты еще будут обнаружены и окажутся арабскими. Одно несомненно: монеты с надписью pnčy MRY' βyδy'n были выпущены до 722 г., когда была разрушена крепостца на горе Муг, в которой они были найдены.

Независимо от возможных уточнений в части чтения имен и последовательности владетелей факт существования выявленной на основании монетных данных Панчской династии не может вызывать сомнений. В настоящее время намечаются два варианта хронологической таблицы пенджикентских правителей¹ (см. ниже).

¹(Ср. таблицу династии, приведенную в моей статье "О двух группах монет владетелей Согда VII - VIII вв.", стр. 127. В док. В 4 мугского собрания - арендном договоре на мельницы, составленном от имени Деваштича, последний именуется δyw'štyč ywδ'γšytk BRY "Деваштич сын Йöдахшётака" ("Проблемы востоковедения", 1959, 6, стр. 129).)

Восстановленная нами пенджикентская династия небольшая. Один из ее князей, Деваштич-Бидйан (?) (708? - 722 гг.), являлся современником двух царей Согда - Тархуна (700?-710) и Гурака (710 - 738 гг.). С его именем связан один из драматических эпизодов борьбы согдийского народа против арабской военной организованной силы. Среди представителей этой династии две женщины.

Перейдем к рассмотрению места, которое занимали владения Пенджикентской династии среди других владений края.

Вариант 1

Выше отмечено, что владетелям Панча был присвоен такой же титул, как правителям Самарканда и Усрушаны. Уже одно это обстоятельство казалось бы достаточным для суждения о месте, занимаемом Пенджикентом среди других феодальных владений Согда; о том же говорит титулатура (начальные и соответствующие им заключительные эпистолярные формулы), встречающаяся в мугских документах - письмах, принадлежащих как панчскому князю, так и другим лицам, чаще всего корреспондентам последнего. В письмах обращению к адресатам предшествует вводная формула: "Владыке γwβ-y, великому оплоту, величайшему из всех оплотов" (...'t βγw γwβw RBch 'nwth MN wyspn'cy 'nwty 'msy'tr). В зависимости от положения, занимаемого в местной иерархии адресатом (или отправителем), и от обстоятельств, при которых писались и отправлялись письма, эта формула могла быть, как мы увидим, сокращена. Имена некоторых из отправителей писем упоминаются в уменьшительной (уничижительной) форме. Так, в одном из писем читаем: "...от его ничтожнейшего раба, каких тьма, Ривашки", в другом: "...от его раба воеводишки" (собственно "солдатишки"). Письмо Ривашки (В 16) написано к хахсарскому князю¹, и начало его следующее: "Владыке γwβ-y, великому оплоту, величайшему из всех оплотов, хахсарскому государю Афаруну (?) написано. От его ничтожнейшего раба, каких тьма, Ривашки ответ. Владыке, обладателю великой благодати, усердный поклон. И когда ты, владыка γwβ-..." ('t βγwγwβw RBch 'nwth MN wyspn'cy 'nwty 'msy'tr γ'γsrcw γwβw 'pr'wn (2) pyšt MN γypδ kstr 100 RYPWmyk βntk(3) ryw'kk ptškw'nh ZY βγу ZKn RBprn γrβ (4) nm'cyw rtykδ tγw βγw γwβw...). Несколькими строками ниже отправитель именует себя βntk mrty "холоп" (букв, "муж раб"). Таково же начало другого письма (В 4), обрывок которого сохранился в архивах. К тому же хахсарскому князю обращены три письма Деваштича, имеющиеся в его архиве; во всех трех имя хахсарского князя стоит на втором месте. Одно из них (В 17) начинается просто "От γwβ-а Деваштича. γwβу хахсарскому". В двух других письмах (В 17 и В 18) Деваштич обращается к нему уже как согдийский царь. Так, в письме (В 18) читаем: "От согдийского ихшида Деваштича хахсарскому γwβ-y Афаруну (?) привет, усердный поклон. И затем, если ты..." (MN sγwδyk MLK' δyw'štyc 't γ'γsrc γwβw 'prwnw δrwth γrβ nm'cyw rty nwkr cw tγw. ..). Некто Ратифарн свое письмо к Деваштичу начинает так: "Владыке γwβ-у великому оплоту, согдийскому ихшиду, самаркандскому афшину Деваштичу. От его раба, каких тьма, Ратифарна ответ" ('t βγw γwβw RBch 'nwth sγwδy'nk MLK' sm'rknδc MR'Y δyw'štyc MN γурδ 100 × RYPWmyk βntk rtyprn ptškw'nh). Другую формулу употребляет при обращении к Деваштичу бартанский князь Ривахшйан, имя которого упоминается в двух документах (В 15 и Nov. 2): "Владыке γwβ-у великому прибежищу, согдийскому ихшиду, самаркандскому афшину. От его раба, бартанского государя Ривахшйана, ответ. Вам, владыке, обладателю великой благодати, усердный поклон..." (... MN γypδ βntk p'rtnc γwβw ryw'γšy'n ptškw'nh rty βγy ZKn RBprn γrβ nm'cyw). Такой же формулой тот же князек начинает свое послание (А 15) к князю фурнамадскому: "Владыке γwβ-у, великому прибежищу, фурнамадскому γwβ-у. От его раба, бартанского γwβ-a Ривахшйана, ответ и усердный поклон" ('t βγw γwβw RBch 'nwth βwrnw'δc γwβw MN γypδ βntk p'rtnc γwβw ryw'γšy'n ptškw'nh ZY γrβ nm'cyw). Рабом же именует себя мадрушкатский князь в своем письме (Б 7) к кштутскому князю Виштаму: "Владыке γwβ-у, кштутскому γwβ-у Виштаму. От (его) раба, мадрушкатского γwβ-a ответ и усердный поклон" ('t βγw γwβw kwštwtkw γwβw wyšt'm MN βntk mrtšktc γwβw ptškw'nh ZY γrβ nm'cyw)².

¹(γsrč - букв, "голова источника" (γ'γ - "источник" + sr "голова"), то же, что тадж. сарчашма - здесь название местности, по которой именуется ее владетельный князь; ср. чтение и этимологию слова, предложенные В. А. Лившицем (ВДИ, 1954,1, стр. 156, прим. 4): γ'γs'c = γ'γ + s'c "ручей, источник" + "нуждаться, заслуживать". Относительно идентификации местности см. В. А. Лившиц, Согдийские письма с горы Муг (XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР), М., 1960, стр. 15, а также сб. "Страны и народы Востока", вып. II, М., 1961, стр. 221.)

²(Согдийское mrtškt- (Мадрушкат) в документах соответствует названию современного поселения Мадрушкат (ныне Матча) в верховьях Зеравшана, на правом берегу его главного истока - реки Матчи, выше селения Обурдон. Кштут (kwštwt-) известен и сейчас как название левого притока Зеравшана и одного из кварталов селения Куляли, расположенного на этом притоке; в одном из документов (В 20) название встречено с начальным протетическим гласным 'kštwt-. Рядом с селениями Мадрушкат и Куляли сохранились оплывшие развалины древних крепостей (замков) из сырцового кирпича. Кштутские замки, так же как и город Пенджикент, были разрушены арабами. βwrnw'δ- (Фурнамад) известен в арабской географической литературе как один из правобережных (северных) рустаков, составлявших вместе с левобережными (южными), в том числе и пенджикентским, основную часть раннеисламского Самаркандского Согда. Допустимо также чтение βwrzw'δ- < βwrz + w'δ собственно "Долина βwrz-a", "Длинная долина" (ср. ). Какая местность носила название Бартан (или Партан, Фартан), неясно. Быть может, она соответствовала одноименному высокогорному селению Фарабского плоскогорья, существовавшему при Тимуридах. В окрестностях этого селения обнаружены остатки городища и нескольких укреплений, существовавших в раннем средневековье. Под тем же названием сейчас известна река (Бартанг) и ее долина. Но второе сопоставление представляется менее вероятным.)

Вариант 2

Цитируемые вводные формулы, которые, как правило, являются и заключительными, находят себе определенные параллели в русских княжеских грамотах.

Отметим, что рассмотренные эпистолярные формулы говорят о существовании в Согде, и в том числе в княжествах верхнего Зеравшана, сложной, выработанной традицией и обычаем иерархии. Об этой иерархии каких-либо других (прямых) указаний нет. Некоторые косвенные данные имеются в китайских анналах, сообщающих нам о титулах и званиях, жаловавшихся китайским императором западным князьям (самаркандским, бухарским, шашским, кешским и другим) в соответствии со значением последних. Пенджикент и его область в китайских хрониках не упоминаются.

В надписях на монетах правители (и правительницы) Пенджикента именуются государями Панча (pnčy MRY', pnčy β'mpnh), а не Пенджикента. В документах встречаются оба названия. Принятое толкование названия Пенджикент - "Пятиградье", или "Пять городов"; его тюркским эквивалентом является Бишбалыг. Из сопоставления монетных данных и известий мугских документов следует, что название Панч относилось к области (вероятно, состоявшей из пяти единиц - округов), а Пенджикент - к главному городу этой области, резиденции правителя. Последний в свою очередь соответственно носил титул "господина Панча", но не Пенджикента¹. Границы панчских владений на западе совпадали, видимо, с позднейшими его границами как рустака Самарканда; на юге они проходили, как и позже, по Шавдарским горам. Власть князя Панча распространялась на Магиан (араб. согд. m'γу'n "Лунный"), Кштут (согд. kwštwt) и верховья Зеравшана, причем эти районы сохраняли определенную самостоятельность. Мелкие владения выше по Зеравшану в свою очередь были в известной зависимости от Кштута. Жизнь всего края была теснейшим образом связана с горным караванным путем, находившимся под контролем пенджикентского владетеля. Почти все современные селения верховий Зеравшана существовали еще в доарабское время, в VII и VIII вв. Их названия упоминаются в мугских документах - хозяйственных записях и распоряжениях. К таким селениям принадлежит современное селение Вешист, согд. 'ywšyšth (док. Б 3, стк. 1), между селениями Ёри и Дашти-кози на правом берегу Зеравшана; в селении сохранились оплывшие остатки средневекового крупного укрепления (замка), известного сейчас под названием Калаи Вурун². На левом берегу Зеравшана на горном участке старого караванного пути между Кштутом и Зароватком существовали селения Мадм, согд. Mδmh (док. Б 12, стк. 1), и Кум, согд. Kwmh (док. Б 12, стк. 1). Как известно, селение Кум упоминается у Табари как место, где происходила решающая битва согдийцев с арабами в 722 г.³. Рядом с селением сохранились задернованные остатки крупных сводчатых построек замкового типа, стены которых были сложены из обожженного кирпича двух цветов⁴; холмы древних сооружений замкового типа отмечены также поблизости от селения Мадм. В VIII в. существовало также селение Зароват или Зароватк, согд. 'zr'wδkh (док. Б 12, стк. 5; Б 19, стк. 1 и др.). Примерно на месте современного селения Искодар находилось одноименное селение, согд. 'sk'trh (док. Б 14, стк. 1), от которого, как и сейчас, шла вьючная дорога через Туркестанский хребет на Замин в Усрушану. Существовали также селения Хшикат, согд. 'γšyknδh (док. Б 10, стк. 1 и 3), под Шахристанским перевалом (ведшем к одному из самых крупных городов Усрушаны - совр. Шахристану⁵), Варзимунор, согд. βrz-, собственно "Высокий" (совр. Захматобод), и Курут, согд. krwt(h). Из названий селений по Зеравшану, расположенных выше впадения в него Фан-дарьи, в документах встречаются Фатмев, согд. 'βtmyβh (док. Б 10, стк. 1 и 2), Похуд, согд. p'γwth, Фальмаут, согд. βtm'wt, Дарх, согд. δrγ"wt(h), Вешап, согд. βyš'ph, и Анзоб, согд. 'nz'βh (см. карту). Последнее селение было расположено в верховьях Ягноба, где в настоящее время существует одноименное с ним селение Анзоб и перевал с таким же названием.

¹(Подробнее см. ИООН, 14, стр. 127 - 128.)

²(МИА, 15, стр. 60.)

³(Ат-Табари (Лейденское изд.), II, стр. 1147.)

⁴(МИА, 15, стр. 61.)

⁵(В док. Б 2, стк. 1, упомянут 'γsyknδh. Место отождествлено А. А. Фрейманом с Ахсикатом арабских географов ("Проблемы востоковедения", 1959, 1, стр. 124). Неясно, идет ли в этих двух документах речь об одном пункте или о разных.)

Таким образом, наиболее тесные связи у панчских владений были с районами верховий Зеравшана, с Паргаром, а следовательно, с Усрушаной и Ферганой - с районами к востоку от Пенджикента, а не к западу от него, т. е. не с Самаркандом. В связи с этим еще раз отметим, что цитадель Пенджикента и его укрепления ориентированы на запад, а не на восток. Быть может, оправдается остроумная догадка И. Ю. Крачковского о том, что в лице Деваштича, возможно, следует видеть анонимного царя Абгара (читай Апаргар), упомянутого в 102/720-21 г. у Табари (II, 1418). Видимо, владения Панча в доисламское время не принадлежали к согдийскому государству.

Хозяйственная жизнь этого обширного района нам также была до сих пор неизвестна. Издание мугских документов откроет ее для исследователей. Здесь мы коснемся этого только в связи с другим вопросом - о денежном рынке Пенджикента, о котором до изучения монет с городища мы никакого представления не имели.

Более тысячи монет, обнаруженных на городище, прежде всего свидетельствуют об оживленности внутренней торговли Согда (в частности базарной), а также указывают на значительный объем продукции, производимой ремесленниками на рынок.

Среди мугских документов сохранились документы хозяйственного содержания, в том числе несколько реестров о поступлении из селений Паргара зерна и других продуктов. Из этих реестров можно заключить, что земледелие в районах Верхнего Зеравшана играло значительную роль; основными культурами были пшеница и виноград; кроме того, сеяли ячмень, а также просо и горох. Немалое значение имело и скотоводство, оно в основном было связано с районами Матчи; разводился крупный рогатый скот и мелкий (овцы и козы). Из верховых и вьючных животных в мугских документах упоминаются конь, мул и осел. С зерновых подати брались соответствующим зерном, с винограда - вином; последнее обстоятельство свидетельствует о развитии здесь виноградарства и связанного с ним виноделия. Арабские географы сообщают, что окрестности Пенджикента славились главным образом виноградниками. В мугских документах упоминаются также вещевые и денежные выдачи (пожалования) местным владетелям и разным должностным лицам; денежные пожалования выдавались драхмами, т. е. серебром. Размеры денежных выдач будут рассмотрены особо. Расчеты велись на драхмы и полудрахмы, но в базарной торговле употреблялась бронзовая монета, о которой будет говориться подробно ниже. Развитие ремесел способствовало развитию местной торговли. О ремеслах, развитых в районе, мы можем судить по вещевым находкам на городище и по некоторым сведениям в мугских документах. Одно из первых мест занимали ремесла, связанные с таким сырьем, как металл, глина и дерево; развито было также кожевенное дело; документы упоминают о поставке овчин (pwst) и ягнячьих шкур (w'ry'k), а также выделанных кож (črm); особо отмечается яловичная кожа (prwyt'k črm), а также бычья (γ'wčrm) и ослиная (γr'čгт); упоминаются кожи крашеные (rnkčrm). В крае были развиты также художественные ремесла и оружейное дело.

О широких торговых связях Пенджикента свидетельствует разнообразие найденных на городище монет. Особенно тесными были связи с Самаркандом и Бухарой. Росту не только внешней, но и внутренней торговли способствовало местоположение города на караванном пути, значительный участок которого им контролировался. Нам известно о существовании в Пенджикенте таможни¹. Об оживленности внутреннего рынка, как было сказано выше, можно судить по массовым находкам бронзовых монет, значительная часть которых принадлежит к выпускам местного "монетного двора", существование которого доказано самими монетами. "Монетный двор" Пенджикента (условно употребляя этот термин) существовал уже, видимо, в начале VII в. Последние выпуски панчских монет имели место в первой половине VIII в. Как было сказано, основную часть монетных находок на городище составляет бронзовая монета местных выпусков. Деньги прочно проникли в базарную торговлю древнего Пенджикента уже в первой половине VII в. На местном рынке, судя по количественному соотношению находок (см. каталог), господствовала местная бронзовая монета китайского образца, выпускавшаяся от имени пенджикентского князя. Наравне с ней обращалась бронза других центров Согда, главным образом самаркандская. Так, на городище многочисленны монеты (того же китайского образца) ихшидов Согда начиная от первого известного нам правителя - Шишпира (вторая четверть VII в.) и кончая последним - Тургаром (середина VIII в.). Кроме того, судя по находкам монет, на пенджикентском рынке обращалась бронза Бухары и Шаша (Ташкента), а в первой четверти VIII в. появляются монеты тюргешей (подробнее остановимся на этом вопросе в разделе о денежном обращении Согда). Среди самаркандской бронзы, обнаруженной на городище, попадается много монет с недостатками или особенностями литья; среди монет Вархумана таких монет оказалось 24. Указанное обстоятельство может говорить о том, что в Пенджикенте самаркандские бронзовые монеты не только находились в обращении, но, возможно, и выпускались в связи с тем, что охотно принимались населением.

¹(МИА, 15, стр. 41 и 69.)

На городище обнаружено несколько кладов серебряных и бронзовых монет. Значительное количество других таких же кладов, монеты которых были зарегистрированы археологами как единичные находки, удалось выявить путем изучения топографии монетных находок на городище и условий залегания монет. Состав большинства таких кладов восстановить невозможно. Количество монет в кладах, содержащих бронзу, колеблется от нескольких единиц (в порядке десятка) до сотни и более. Так, в 1952 г. на городище во втором храме (объект II) обнаружен клад из 127 бронзовых монет; монеты из состава этого клада зарегистрированы не полностью; часть их отмечена как единичные находки. Большинство кладов состоит из бронзовых монет. Два зарегистрированных клада серебряных монет состоят один из десяти, другой из пяти аббасидских драхм, отчеканенных по образцу бухарских и самаркандских (вторая половина VIII в.). Клады монет свидетельствуют о существовании значительных денежных накоплений у местного населения, а состав большинства их (бронза) - о том, что эти накопления принадлежали ремесленно-торговым слоям. Для заключения крупных сделок, а также во внешней торговле в Пенджикенте, как и во всем Согде, употреблялось серебро (драхма). Пенджикент своего серебра не чеканил. В обращении находилось бухарское и самаркандское серебро. Не лишено возможности, что в Пенджикенте чеканили драхмы по образцу самаркандских. В серебре (драхмах) исчислялись также некоторые налоги. Подробнее на этом вопросе остановимся ниже в связи с рассмотрением денежного обращения Согда (§ 3); там же остановимся на вопросе соотношения стоимости золота и серебра.

Итак, исходя из изложенного выше, средневековый город Пенджикент рисуется как центр крупного феодального княжества со своей династией, представители которой имели единый знак и носили один титул. Как княжество самостоятельное Пенджикент имел свою бронзовую монету, которая отливалась, как и самаркандская, по образцу китайских монет с именами и титулами пенджикентских князей. Ни о пенджикентской династии, ни, естественно, о пенджикентском княжеском дворе, а тем более, о его женской половине до исследования монет ничего известно не было. Династия просуществовала немногим более столетия, в пределах VII - первой четверти (возможно половины) VIII в. Есть основания считать, что последним представителем ее был Деваштич (Бидйан?). Существование этой династии помогает уяснить нам характер города, открытого археологами, с его роскошными монументальными зданиями и некрополем. Это был центр значительных по тогдашнему времени феодальных владений и вместе с тем важный торговый центр. Но Пенджикент предстает перед нами не только как центр значительного княжества, но и как обособленный (самобытный) культурный центр со своими древними традициями. Свидетельствуют об этом и монеты. Надписи на монетах, выпущенных от лица панчского владетеля Амогйана и двух цариц, выполнены особым почерком, отличным от почерка надписей на монетах, выпускавшихся в Самарканде (с именами ихшидов). Основной отличительной его чертой является открытое р (рис. Б/1 - 2) вместо свойственного самаркандским монетам закрытого. Мугские документы также написаны разными почерками. Надписи на монетах Амогйана и цариц близки по почерку к документу В 8, составленному от имени владетеля Панча Чакин-чура (рис. Б/3). Отмеченное обстоятельство может указывать на то, что в Пенджикенте было выработано свое письмо. Факт немаловажный. Имеются ли у пенджикентской керамики свои особые, отличающие ее от самаркандской, локальные черты, - полагают, что да.

Рис. Б

Все сказанное относится к Пенджикенту как к памятнику раннего средневековья. Как самостоятельное княжество он, по монетным данным, перестает существовать с конца первой четверти VIII в., т. е. после разрушения города арабами в 104/722-23 г. Монет с местом выпуска Панч (название области) или Панчикант (название города), относящихся к более позднему времени, нет, кроме, возможно, бронзовых монет, выпущенных от своего имени двумя пенджикентскими государынями. Во всяком случае такие монеты неизвестны и на городище пока не найдены¹. Однако город окончательно в эти годы не погиб. Примерно в конце тридцатых - начале сороковых годов VIII в. он вновь отстраивается и живет интенсивной жизнью. Об этом говорят многочисленные находки на городище монет сына Гурака - Тургара, занявшего самаркандский престол в 738 г. после кончины своего отца; о том же свидетельствуют массовые находки арабских монет, выпущенных аббасидскими чиновниками Бухары и Самарканда и относящихся к 760, 761-762, 765-766, 766-767 гг. и 770 г., а также серебряных драхм с именами арабских наместников Хорасана и Мавераннахра - Абу Да'уда Халида и Мухаммада ал-Махди, будущего халифа. На городище для соответствующего периода отмечены многочисленные находки бронзовых монет вышеупомянутого верховного правителя Согда Тургара и так называемых подражаний монетам его отца, Гурака. Однако арабских монет местного пенджикентского чекана на городище нет. Следовательно, перестав существовать как владение афшинов, Пенджикент продолжает жить как город до начала семидесятых годов VIII в., когда он снова и уже окончательно был разрушен арабами. Пенджикент вновь отстраивается в конце VIII или начале IX в. уже на другом месте, на второй террасе Зеравшана, на месте современного Пенджикента, один из кварталов которого, по словам местных стариков, назывался в прошлом Гузари арабон "Квартал арабов", другой - Гузари кала "Квартал крепости"; оба названия могут относиться только к тому Пенджикенту, о котором упоминают арабские географы. Позже Пенджикент еще раз переместился на северо-восток от современного Пенджикента, на место, сейчас известное под тюркским названием Иски Пенджикент (Старый Пенджикент). В соответствии с местными преданиями В. Л. Вяткин указывает на возможность существования в прошлом еще одного Пенджикента, располагавшегося выше по Зеравшану, у селения Суджина; в селении имеются остатки крупного средневекового городища, именуемого местным населением Калаи Санджаршах. При Тимуридах, как полагает В. Л. Вяткин, Пенджикент был расположен там же, где и теперь², т. е. снова переместился на запад.

¹(Ср. ниже каталог, в котором монеты цариц (№ 356 - 463) условно помещены непосредственно после монет Амогйана.)

²("Справочная книжка Самаркандской области", VII, 1902, стр. 24.)

Когда возник город, открытый раскопками, еще не установлено. По монетным данным, как уже указывалось не раз, начало жизни раннесредневекового Пенджикента должно быть отнесено к концу VI-началу VII в., а городище в целом - к первым векам н. э., возможно, и к середине I в. до н. э.¹.

¹(О датировке древнего Пенджикента по нумизматическим данным см. МИА, 66, стр. 270 - 276.)

Не меньшую ценность монетные материалы имеют для суждения об истории и экономике всего Согда, о чем пойдет речь ниже.

Утилита для монтажа звука. Audition - работай со звуком. Загрузить отличную программу удобно.