Монеты, до сих пор еще не найденные

...На одной стороне мечь, а на другой стороне ево, Богданове, имя.

Автор опасается, как бы у читателя не сложилось впечатление, будто в нумизматике все уже открыто и для ученых не существует больше тайн. Как и в каждой науке, в нумизматике есть нерешенные вопросы, что делает ее еще более привлекательной: ведь остается поле деятельности для будущих исследователей.

Клады ищут не только доверчивые простаки наподобие упомянутого нами Бонавентуры из пьесы Карпенко-Карого "Сто тысяч". Это делают и серьезные ученые. Правда, их интересуют не ценные дукаты и флорины, а до сих пор не найденные монеты, независимо от того, из какого металла они выполнены.

Кому не известен литературный памятник "Слово о полку Игореве"! В нем поэтично рассказано о походе новгород-сиверского князя Игоря на половцев в 1185 г. В тексте произведения немало непонятного для современного исследователя. В частности, внимание нумизматов привлекли такие слова: "Се бо готьскыя красныя девы въспеша на брезе синему морю, звоня рускым златом", то есть "Готские красные девы запели на берегу синего моря, звеня русским золотом". Многочисленные комментаторы этого отрывка поясняли его таким образом. Победу половцев над Игорем в битве на реке Каяле праздновали вместе с ними и их союзники, готские племена. Но нас интересует другое. Из сказанного ясно, что готские девы звенели золотыми монетами, ведь звенеть могут только мониста, состоящие из нанизанных на бечевке монет. Такое "русское золото" не могло быть какими-то украшениями, сделанными из золота русского происхождения, поскольку в Древней Руси не существовало месторождения или рудника, где бы добывали этот металл. Наоборот, сережки, перстни и другие украшения русские ювелиры делали из чужеземного золота, главным образом из монет.

В конце XII в. золотых монет местного происхождения, как уже знает читатель, не было в обращении Древней Руси. До той поры единственными русскими золотыми монетами были златники Владимира Святославича, но, как свидетельствует содержание кладов, они были чрезвычайно немногочисленными: во всех музейных коллекциях нашей страны не насчитывается и десяти златников. Понятно, что о распространенности этих монет на Руси, тем более об их выходе за ее пределы, не могло быть и речи. И в экономическом отношении эти монеты конца X в. были эпизодическим явлением. Они исчезли из употребления не позднее середины XI в. и ни в коем случае не могли дожить до конца XII в.

Какие именно монеты имел в виду автор "Слова", упоминая "русское злато"? Этого пока что мы не знаем. В XII в. не существовало производства золотых монет ни в одном из древнерусских княжеств, ведь до сих пор на территории нашей страны соответствующие монеты не найдены. Вероятно, автор "Слова" был не вполне сведущ в деньгах и принял византийские солиды за русские золотые монеты. А что если он не ошибся и в XII в. на Руси существовал неизвестный современным исследователям центр чеканки золотых монет? Пока нумизматическая наука не может дать ответ на этот вопрос.

В 1873 г. были открыты первые монеты Владимира Ольгердовича, что вызвало немалое оживление среди исследователей средневековой нумизматики. Они рассуждали так: если Владимир выпускал собственные монеты, будучи зависимым от великого князя литовского, то почему бы не делать этого другим удельным князьям украинских земель, захваченных Литвой? Вероятно, чеканка местных монет осуществлялась с позволения великих князей литовских. К такому выводу пришли нумизматы после ознакомления с монетами Владимира Ольгердовича.

Вскоре появились сообщения о находке монет другого украинского князя, также литовца по происхождению, Дмитрия-Корибута Ольгердовича, с надписью "Корибутово". Он правил в Чернигове во второй половине XIV в. Однако история этих монет до сих пор не ясна. Известно, кажется, только два экземпляра таких монет, к тому же они не были обнаружены в кладах, а куплены у торговцев монетами.

Табл. XVI. 1. Медная (а) и серебряная (б) копейки Петра I

Подлинность сомнительной монеты может быть подтверждена лишь тогда, когда она обнаружена в кладе своего времени. В других случаях к монетам, подобным "корибутовым", необходимо относиться с большой осторожностью. Часть нумизматов, в их числе и автор этих строк, склоняется к мысли, что так называемые монеты Дмитрия-Корибута Ольгердовича фальшивые, точнее, антикварные подделки, и появились на свет в то время, когда резко возрос интерес к украинским монетам Владимира Ольгердовича, то есть после 1873 г. Находка хотя бы одной такой монеты в кладах конца XIV-XV в. полностью сняла бы все сомнения относительно ее подлинности. Понятно, какое большое значение имела бы подобная находка. Длительное время в науке господствовало мнение, будто вместе с монетами Владимира Ольгердовича в ряде случаев находили и монеты Романа Михайловича, который княжил на Черниговщине где-то в конце XIV в. Полагали, что на этих монетах написано "Романино" (то есть они принадлежат Роману). Однако последние исследования показали, что на самом деле монет князя Романа никогда не существовало; за таковые исследователи принимали один из типов монет Владимира Ольгердовича (см. табл. XVI, 2, где рядом показаны монета Владимира и монета, приписываемая Роману). Как говорилось, монеты Владимира сделаны примиттивно и небрежно, их легенды едва читаются, к тому же резчики штемпелей киевских монет XIV в. были неграмотнными, вследствие чего вместо связной надписи резали на штемпеле поразительные комбинации из букв имени своего князя. Вот некоторые из таких комбинаций и принял за слово "Романино" исследователь, которому очень хотелось открыть неизвестные науке монеты.

Табл. XVI. 2. Монета, приписываемая Роману (а), монета Владимира Ольгердовича (б)

Нам довелось познакомиться в коллекции Государственного Эрмитажа со всеми тремя монетами, которые прежде приписывались Роману. Выяснилось, что в действительности на них написано: 1) HOMLPNHN 2) OWHN, 3) ВРОNHN. Такие легенды типичны для монет Владимира Ольгердовича. Вот так удалось точно установить, что монеты черниговского князя Романа конца XIV в. никогда не чеканились.

И галицкие и киевские монеты второй половины XIV в. трудно назвать полностью украинскими, ведь они употреблялись на захваченных Польским королевством и Великим княжеством Литовским украинских землях, и хотя в экономическом (а киевские и в типологическом) отношении были явлением оригинальным, на их создание так или иначе повлияло польское и литовское монетное производство. Невольно возникает вопрос: существовала ли когда-нибудь собственно украинская монета?

В середине 20-х годов нашего столетия на Украине началась оживленная дискуссия вокруг гипотез, по которым украинские монеты чеканили Богдан Хмельницкий и Петр Дорошенко.

В 1649 г. в Польшу приехал дипломатический агент русского царя дьяк^* Григорий Кунаков. Он посетил Варшаву, был на приеме у короля, внимательно присматривался к событиям на украинских землях, охваченных пламенем освободительной войны. Об увиденном доложил царю Алексею Михайловичу в "Записке дьяка Григория Кунакова о добытых им в бытность в Польше сведениях касательно войны поляков с казаками в 1649 г., о сейме, о состоянии умов в Польше и проч.". Одно место в записке до сих пор не разгадано и вызывает жгучий интерес нумизматов, как и вообще исследователей истории Украины времен воссоединения. Словно вскользь, будничным тоном, Кунаков писал: "А в Чигирине де учинил Богдан Хмельницкий мынзу (монетный двор.- Н. К.) и денги делают, а на тех новых денгах на одной стороне мечь, а на другой стороне, ево, Богданово, имя". Правда, одна деталь несколько снижает ценность сообщения: Кунаков не посетил лично Чигирин, не видел ни монетного двора Хмельницкого, ни его монет, а только слыхал об этом.

^* (В России того времени дьяками называли не только духовных лиц, но и крупных правительственных чиновников.)

Сообщение Григория Кунакова о монетах Хмельницкого настолько конкретно и ясно, что хочется воскликнуть: о чем тут спорить? Признаем факт чеканки монет в Чигирине в 1649 г. - и делу конец! Однако ситуация не настолько проста, как кажется на первый взгляд. Во-первых, ни в одном украинском кладе XVII в. со многими тысячами монет до сих пор не обнаружена хоть бы одна монета Хмельницкого. Во-вторых, источник, из которого Кунаков узнал о выпуске монет в Чигирине, достаточно сомнительный. Русский посол слыхал об этом от слуги литовского подканцлера Сапеги, некоего Адасия Бреимова, который вряд ли был вхож на гетманский монетный двор.

Наконец, обстоятельно изучив "Записку" Кунакова в целом, ученые убедились, что там вообще много неточных сведений и даже измышлений. Например, Кунаков подробно описал грандиозную битву между казаками и поляками, которой в действительности не было. Историки-источниковеды справедливо считали весьма странным тот факт, что молва о таком важном событии, как начало чеканки монет на Украине, лишь один раз достигла Москвы. Ни до Кунакова, ни после него русские послы, купцы, служилые люди, посещавшие Украину в период освободительной войны, не упоминали о монетах Хмельницкого. Приведем лишь один пример. Вскоре после Кунакова русское правительство направило на Украину послов Неронова и Богданова, которые пробыли в Чигирине более недели, однако в своих отчетах даже не упомянули о гетманских монетах. Если бы производство монет на Чигиринском монетном дворе действительно имело место, Русские послы неминуемо обратили бы на это внимание.

Ведь монета по своей природе массовая вещь, предназначенная для ежедневного и самого широкого употребления. После того как она выходит из ворот монетного двора и устремляется в денежное обращение, никак нельзя скрыть факт ее существования. Поэтому, решило большинство участников дискуссии, весть Кунакова о чеканке монет в Чигирине в 1649 г. лишена реальных оснований. Вполне возможно, предполагал кое-кто из ученых, что русский дипломат просто выдумал историю с монетами Хмельницкого, чтобы привлечь внимание правительства к своей особе.

Все это выглядело бы убедительным, если бы сообщение Кунакова о Чигиринском монетном дворе 1649 г. было единственным, как считали все без исключения участники дискуссии. Однако выяснилось, что в действительности "Записка" русского дипломата отнюдь не единственное документальное свидетельство в пользу чеканки монет на Украине в 1649 г.

В Главном архиве древних актов (Варшава) хранится письмо подольского воеводы графа Станислава Потоцкого к польскому королю Яну Казимиру от 29 октября 1652 г. В нем Потоцкий жалуется на своеволие Хмельницкого, который посягает на суверенные права короля и чеканит собственные деньги. Наконец, 21 декабря 1652 г. "Gasette de France" (Париж) опубликовала сообщение о том, что казацкий гетман начал чеканить свою монету, чем вызвал протест польского короля.

Итак, есть три свидетельства, из которых следует, что Богдан Хмельницкий чеканил собственную монету в Чигирине. Но одних их недостаточно. Нумизматика - точная наука и основывается на материальных находках. Поэтому отсутствие в украинских кладах второй половины XVII в. монет, которые, по крайней мере, приписывались бы Хмельницкому, отвергает подобное предположение. А вот как можно объяснить сообщения трех источников о монетах Хмельницкого.

Освободительная борьба украинского народа 1648-1654 гг. привлекала внимание и его друзей и его врагов. Русское правительство, с одной стороны, и польское - с другой, внимательно следили за политическими и экономическими действиями казацкой администрации. Молва о монетах Хмельницкого могла возникнуть благодаря независимой внешней политике гетмана, его решительным мерам в сфере экономической жизни, в частности в области торговли. Ведь известно, что выпуск собственной монеты - едва ли не первый признак сильной и независимой страны. Неясная молва о монетах Хмельницкого вызвала интерес русского (Кунаков) и беспокойство польского (Потоцкий) правительств, приобретя, таким образом, форму официальных свидетельств. Сообщение французской газеты, по всей вероятности, отталкивается от письма Порточного, о котором могли узнать от членов французского посольства в Варшаве.

Следовательно, с точки зрения науки и чистой логики монет Хмельницкого в природе не существовало. Однако ничто не мешает предположить исключительное стечение обстоятельств, благодаря которым эти монеты все же могли чеканить. Представим себе, что в Чигирине в 1649 г. Были изготовлены первые пробные образцы монет Хмельницкого, а кто-то посторонний их увидел. Молва быстро достигла Варшавы, и польское правительство, в подчинении у которого был тогда украинский гетман, потребовало немедленно прекратить выпуск монет. Неблагоприятные обстоятельства заставили Хмельницкого выполнить требование. В таком случае уже изготовленные монеты могли попасть в какой-то тайник, где и поныне ждут своего открывателя. Возможно, кому-то из наших читателей удастся найти монеты с изображением меча и именем Богдана. На этом можно было бы поставить точку, если бы не одно обстоятельство. Единственный "очевидец" монет Хмельницкого Адасий Бреимов рассказывал о них так, словно действительно собственными глазами видел эти монеты: "...на одной стороне мечь, а на другой стороне ево, Богданово, имя".

Несколько лет тому назад выдающийся советский нумизмат И. Г. Спасский в беседе с автором этой книжки высказал предположение, что Бреимов не просто выдумал описание монеты Хмельницкого, а принял за нее какой-то реальный, современный ему нумизматический памятник. Но какой именно? Ученый посоветовал искать его среди польских памятных жетонов 40-х годов XVII в., на которых встречается имя "Богдан".

Совет И. Г. Спасского автор вспомнил, изучая коллекцию монет и медалей Государственного Эрмитажа в Ленинграде. Пересматривая лоток за лотком, шкаф за шкафом польские медали и жетоны XVII в., мы обратили внимание на небольшую, диаметром около 3 см, тонкую серебряную медаль. В каталоге собрания Эрмитажа она описана как медаль, отчеканенная в честь князя Богуслава Радзивилла. На одной стороне медали изображен меч (!), на котором висит лавровый венок, над ним - "всевидящее око" и солнце. Меч держит выступающая из-за облака рука. Вокруг изображения - надпись по латыни: "Promptitudine prudencia" ("В храбрости - благоразумие"). На обратной стороне медали помещен весьма идеализированный портрет Радзивилла, вокруг которого надпись по латыни: "D. (ei) G. (ratia) Boguslaus Radzivill Dux" ("Божьей милостью Богуслав Радзивилл князь").

Описанная медаль Богуслава Радзивилла по размеру, весу, толщине, фактуре, наконец, низкими, словно сглаженными рельефами обеих сторон чрезвычайно напоминает монету, в частности распространенный в Польше и на Украине орт XVII в. Следовательно, эту медаль нетрудно было принять за монету. Вряд ли татарин по происхождению Бреимов был силен в латыни, он мог ошибочно прочесть "Богдан" вместо "Богуслав", поскольку корень обоих этих слов одинаков. В таком случае медаль Богуслава Радзивилла может соответствовать данному в "Записке" Кунакова описанию монеты Богдана Хмельницкого.

Остается ответить на вопрос: кто был Богуслав Радзивилл и в честь какого события в его жизни отчеканена медаль? Выходец из знатного и могущественного литовского княжеского рода, он, однако, в течение всей жизни оставался в тени своих родственников, высоких должностных лиц Великого княжества Литовского - канцлера Альбрехта, гетмана Януша и маршалка Александра. Поэтому о Богуславе Радзивилле известно мало. Родился он в 1620 г., участвовал в сражениях против войск Хмельницкого в период освободительной войны украинского народа против феодальной Речи Посполитой 1648-1654 гг.

Как мы уже отмечали, медаль Богуслава не имеет даты, и это усложняет дело. В каталоге польских монет и медалей, составленном Э. Гуттен-Чапским, сказано, что Богуслав Радзивилл отличился в боях с казаками в 1649 г. Можно думать, что он был участником битвы между литовским войском гетмана Януша Радзивилла и казаками Кричевского под Речицей летом 1649 г. и что медаль отчеканена в память об успехе князя в этой операции, тем более, что сражение окончилось победой литовских войск. На медали изображен молодой человек, что также свидетельствует в пользу мнения о выпуске медали в 1649 г.

Как и когда медаль Богуслава могла попасться на глаза Бреимову? Составленный Кунаковым после возвращения из Польши в Россию "Статейный список", представляющий собой подробный отчет о его поездке, содержит важную для нас деталь. Рассказывая о приеме у короля, русский дипломатический агент перечисляет присутствовавших при этом вельмож; среди них был и "Богуслав Радзивилл, конюшей (начальник над государственными конюшнями. - Н. К.) Великого княжества Литовского". Можно предположить, что медаль в честь военного успеха Богуслава Радзивилла отчеканили, когда он находился в Варшаве, и князь, в соответствии с обычаями своего времени, дарил ее друзьям. Одну из этих медалей, подаренную, возможно, Казимиру Сапеге, мог случайно, мельком увидеть слуга последнего Бреимов. О том, что медаль Богуслава Радзивилла была выпущена немалым тиражом, свидетельствует наличие в коллекции Эрмитажа еще одного экземпляра, идентичного описанному, но вызолоченного.

Участники дискуссии 20-х годов затронули еще одну интересную проблему - чеканку монет Петром Дорошенко, который был гетманом на Правобережной Украине в 1665-1676 гг. Дорошенко - одиозная личность в украинской истории. Он изменил своему народу, запутался в политических интригах, пошел на службу к турецкому султану, помогал ему уничтожать десятки тысяч народных повстанцев. Дорошенко приписывали чеканку собственных денег сначала в Тарговице (Валахия), а потом в Лысянке.

Однако более поздние исследования показали, что на Тарговицком монетном дворе изготовляли турецкие и татарские монеты, к чему Дорошенко не имел никакого отношения. Сложнее обстоит дело с чеканкой в Лысянке. Обнаружилось, что там в самом деле работал монетный мастер Дорошенко Янко Гранковский. Позднее он был взят в плен русскими войсками и на допросе в Малороссийском приказе в Москве признался, что в течение 1669-1673 гг. чеканил деньги для Дорошенко. Гранковскому, как говорят, некуда было деться, так как в момент пленения при нем нашли "снасть" для изготовления монет, в частности штемпели.

Изучение протоколов допроса Гранковского и описания его инструментов дает возможность установить, какие именно монеты чеканил он в Лысянке. Оказывается, что мастер всего-навсего подделывал современные ему польские деньги: чехи (полуторагрошевики), шеляги (солиды) и шестаки (шестигрошевики). По сути он был фальшивомонетчиком, но не самодеятельным, поскольку работал по разрешению и для выгоды Дорошенко. Понятно, что такие монеты никак нельзя считать украинскими.

Тем не менее важно было бы отыскать монеты, отчеканенные в Лысянке. Сделать это очень нелегко, так как солиды, полутора- и шестигрошевики принадлежат к наиболее распространенным монетам украинского рынка второй половины XVII в. И все же такая возможность есть. На допросе Гранковский рассказал, что, перед тем как чеканить фальшивую монету для Дорошенко, он работал на королевском монетном дворе во Львове. Отсюда естественно сделать вывод, что скорее всего Гранковский в Лысянке продолжал изготовлять те же монеты, что и во Львове.

Табл. XVI. 3. Польский орт, отчеканенный во Львове в 1660 г

Львовский монетный двор функционировал в 1656-1663 гг. На нем чеканили различные монеты (тимфы, орты и шестигрошевики). Нас интересуют только названные в признании Гранковского, а из них во Львове делали шестигрошевики и орты (табл. XVI, 3). Поэтому искать монеты лысянского производства следует среди шестигрошевиков и ортов со знаком Львовского монетного двора 1656-1658 и 1660-1663 гг. Сложнее обстоит дело с солидами и полуторагрошевиками. У нас нет сомнения в том, что Гранковский подделывал именно медные польские солиды Яна Казимира (см. табл. XIV, 1а). Во-первых, это было легко сделать, поскольку упомянутые монеты чеканились очень примитивно. Во-вторых, фальсифицирование медных солидов было целесообразным еще и потому, что они преобладали на рынке. Среди известных нам медных солидов Яна Казимира 1661-1666 гг. чрезвычайно много фальшивых монет. Возможно, в руки автору попадали и отчеканенные в Лысянке.

Трудно сказать что-либо определенное о полуторагрошевиках - самой распространенной монете на Украине первой половины XVII в. Какие именно группы полуторагрошевиков привлекли внимание Гранковского, неизвестно. Нумизмат В. А. Шугаевский считал, что в Лысянке чеканили полуторагрошевики Яна Казимира с датами вплоть до 1662 г., но с этим трудно согласиться, поскольку такие монеты были мало распространены на украинском рынке и потому появление фальшивых сразу бы заметили. Нам кажется, что Гранковский подделывал полуторагрошевики Сигизмунда III чеканки 1621-1627 гг. Эти монеты обнаружены во всех без исключения кладах XVII в. на Украине. Встречаются клады в три, пять, десять тысяч монет, состоящие только из полуторагрошевиков Сигизмунда III.

Как же найти монеты, фальсифицированные при Дорошенко в Лысянке, среди огромного монетного массива XVII в.? Современная нумизматическая наука имеет большие возможности для этого. Уже говорилось о предложенном советским ученым И. Г. Спасским методе изучения монет сопоставлением технических особенностей их штемпелей. Этот способ, на наш взгляд, может помочь и при поисках "монет Дорошенко".

Известно, что каждая монета является оттиском двух штемпелей - лицевого и оборотного. На каждом официальном монетном дворе использовались характерные только для него штемпели, к тому же в XVII в. на них наносили специальные метки, так что есть возможность отличить, скажем, шестигрошевики львовской чеканки от подобных монет краковского производства. Штемпели фальшивомонетчиков менее совершенны, нежели штемпели монетных дворов, и потому выполненные с их помощью монеты выделяются из массы. Изучение монет по техническим особенностям их штемпелей может дать в руки исследователей ключ к нелегальному монетному двору Дорошенко в Лысянке.

В конце концов, разбирая монеты по штемпелям, мы выделим фальшивые монеты, а среди них будем искать выпущенные Дорошенко. Лучше всего было бы проделать это исследование на большом кладе монет конца XVII в., выкопанном в Лысянке или вблизи нее. Но пока что такой клад не найден. Кто знает, может быть как раз в ту минуту, когда пишутся эти строки, в лесу вблизи Лысянки из дупла старого дуба вынимают кувшин со многими тысячами монет и среди них есть отчеканенные Гранковским?