4.1. О создании и работе Экспедиции заготовления государственных бумаг и Гознака СССР [1991 Малышев А.И., Таранков В.И., Смиренный И.Н.

Россия познакомилась с бумагой значительно позже других европейских стран. Более 260 лет на Руси в основном использовали бумагу, изготовленную в Италии, Франции, Англии, Германии и Голландии и привозимую купцами. Бумага собственного изготовления появилась во второй половине XVI в., в царствование Ивана Грозного. В это же время зародилось и книгопечатание, была создана Иваном Федоровым первая русская типография.

Ускоренному развитию бумажного дела в России в начале XVIII в. в значительной степени способствовал Петр I. Один из его сподвижников — Федор Салтыков разработал проект создания в стране целой сети бумагоделательных производств. Он писал царю: «Повелеть во всем государстве, во всякой губернии учинить бумажные заводы и под те заводы выбрать места на реках, где сыщутся какие к тому подобные, а на тех заводах велеть бумагу делать разных рук и величеств, сиречь александрийская, пищевая, почтовые, куртузные, серыя и синия» (Цит. по: Сквернюков П. Ф. Указ. соч. — С. 52).

К одной из многих реформ Петра I следует отнести введение так называемого гербового сбора, который взимался путем продажи гербовой (актовой) бумаги, используемой для всей деловой переписки в стране. Изготовлялось три вида (или разряда) такой бумаги: с большим, средним и малым изображениями герба Российской империи — двуглавого орла.

Бумага с большим орлом продавалась по 3 алтына (9 копеек) и 2 деньги (копейка), со средним и малым орлом — соответственно дешевле. Документы на покупку земель, крепостных людей, зданий могли быть оформлены только на гербовой бумаге первого разряда, т. е. с большим орлом. В октябре 1723 г. Петр I утвердил образец водяного знака для гербовой бумаги и приказал «впредь под гербование делать бумагу на фабриках все добрую и плотную со изображением... герба и на листах в верьху с надписанием последующих литер — Гербовая бумага...» (Цит. по: Сквернюков П. Ф. Указ. соч.-С. 52).

Крупнейшей бумажной мануфактурой, построенной по распоряжению Петра I в 1716 г., была Красносельская в Петербурге (в настоящее время — Красногорский экспериментальный целлюлозно-бумажный завод). Она находилась в ведении Адмиралтейства и поставляла писчую бумагу «во все присутственные места в Петербурге» (Там же). На отливных формах этой мануфактуры вышивался серебряной проволокой герб Адмиралтейства в виде изображения якоря. Почтовая бумага содержала на первой половине листа водяной знак — якорь, а на второй — рожок почтальона. Здесь же вырабатывалась и гербовая бумага.

После смерти Петра I данная мануфактура, оставаясь государственной, сдавалась в аренду разным лицам. В 1753 г. она была подарена гофмаршалу графу Карлу Сиверсу, который впоследствии сыграл важную роль в подготовке выпуска первых русских государственных ассигнаций. Именно он подал в 1768 г. на рассмотрение Екатерины II записку, с учетом которой генерал-прокурор князь А. А. Вяземский разработал план выпуска ассигнаций.

На Красносельской мануфактуре в 1768-1785 гг. под строгим правительственным надзором начали впервые в России вырабатывать бумагу для первых бумажных денежных знаков — ассигнаций. Так, по уже упомянутому плану ближайшего сановника Екатерины II князя А. А. Вяземского в 1769 г. «на нарочито для того сделанной бумаге» были выпущены ассигнации достоинством 25, 50, 75 и 100 руб. Печатали их в Сенатской типографии, в специально отведенных для этого комнатах, специально назначенные люди. Хранением и отпуском ассигнаций ведала отдельная Экспедиция при Сенате.

После смерти графа Сиверса его жена в 1775 г. продала Красносельскую мануфактуру генералу П. К. Хлебникову. В 1831 г. это предприятие перешло к П. А. Печатнику, а позднее к его наследникам.

В 1785 г. в Царском Селе была открыта новая бумажная мануфактура для изготовления «денежной» бумаги. Технология производства основывалась на секрете изготовления бумаги разного цвета: для пятирублевых — темно-синего и для десятирублевых — розового цвета. В течение всего XVIII в. вновь открываемые бумагоделательные предприятия получили опытных мастеровых именно с Красносельской мануфактуры. В частности, известно, что в 1785 г. на Царскосельскую «ассигнационную мельницу» был «подарен» формовщик Илья Максимов.

Бумагу для первых русских ассигнаций изготовляли вручную, довольно трудоемким способом.

Сырьем для бумаги в основном служила пенька. Ее трепали и затем три дня мочили в воде, прессовали, снова трепали и дважды по двенадцать часов варили в щелоке, для ослабления естественной окраски. Вываренную таким образом пеньку помещали в чаны для беления, затем отмывали и еще раз варили в щелоке. Этот путь пенька проходила три раза, и только после этого ее загружали в ролльные ящики, где в течение восьми часов перемалывались волокна пеньки в однородную массу. Из одного ролла размолотой пеньковой массы получали около 20 тысяч листов бумаги для ассигнаций. Для этого массу зачерпывали специально приготовленными формами. Равномерно распределенная по поверхности формы масса и образовывала бумаги с водяным знаком. Листы с формы валяльщик сваливал на сукно, покрывал другим сукном, затем снова укладывался лист, а на него сукно и так далее.

Переложенные сукном 500 листов бумаги составляли так называемую «кладку». Ее помешали под пресс, после чего сырые листы отделяли от сукна и относили в горячее «сушило», т.е. специальное помещение, где они «проветривались», развешенные на веревках не менее трех дней. После того как бумага высыхала, листы расправляли, вручную пропитывали животным клеем, уменьшая таким образом способность бумаги впитывать воду, снова отжимали в ручных винтовых прессах и затем накрывали большим сукном, «дабы она отпотела».

На следующий день «отпотевшие» листы вновь развешивали на веревках — уже в холодном помещении, снимая, разделяли на небольшие кипы, которые на ночь зажимали в прессы между медными досками. И лишь со следующего утра начинался последний этап приготовления одной только партии ассигнационной бумаги. Листы очищали от сора и сгустков, еще раз отбраковывали и складывали в пачки по тысяче штук. Затем эти пачки передавали в типографское отделение, где вновь, пока до них дойдет очередь, зажимали между медными досками. Готовая бумага передавалась в типографское отделение (См.: Хромченко М. С. Гознак за 150 лет. М.: Изд-во Главного управления Гознака Минфина СССР, 1969.-С. 9-10).

Первые русские ассигнации имели довольно примитивный внешний вид. Это объяснялось и слабыми возможностями административно-организационного аппарата тех лет, и несовершенством технического оснащения производства. Так, в наставлении заведовавшему выпуском ассигнаций коллежскому советнику Небольсину было вменено в обязанность тщательно наблюдать, «чтобы водяные знаки при печатании не были перевернуты вверх ногами, чтобы строки текста печатались прямо, чтобы штемпеля ставились точно на своем месте» (Вознесенский С. В. Сто лет Экспедиции заготовления государственных бумаг (1818-1918). Историческая справка.-Пг., 1918.-С. 77).

Подделать такие деньги не составляло большого труда. Особенно легко, как уже говорилось выше, оказалось «переделать» 25-рублевые ассигнации в 75-рублевые (см. Приложение, ил. 1.1.2). Поэтому через два года после выпуска 75-рублевых ассигнаций правительству пришлось изъять их из обращения и прекратить их дальнейший выпуск.

В 1786 г. в России был издан указ о печатании ассигнаций по новому образцу. При обмене старых ассигнаций на. новые первые, согласно специальному указу «для вящего и скорого публике об истреблении ассигнаций удостоверения», публично сжигались перед зданием Сената в Петербурге. Возможно, именно поэтому до настоящего времени ассигнаций первого типа сохранилось крайне мало. В нашей стране их имеется всего около трех десятков.

Примитивный внешний вид ассигнаций нового образца также способствовал распространению фальшивомонетничества. Кроме того, в период Отечественной войны 1812 г. денежное обращение страны было буквально наводнено фальшивыми ассигнациями французского происхождения (подробнее об этом ниже). Все это побудило правительство сразу после окончания войны заняться поисками возможностей изготовлять ассигнационную бумагу более высокого качества, применять более совершенные способы печати. Министр финансов Д. Гурьев писал, что новым ассигнациям необходимо «доставить возможную степень совершенства в искусстве и чистоте для затруднения подделки» (Цит. по: Хромченко М. С. Указ. соч. — С. 8). В правительстве поняли, что защита бумажных денежных знаков от подделок при помощи одних только водяных знаков и подлинных подписей директоров банков, без сложных типографских способов воспроизведения различных фигур, гербов, сеток или узоров, совершенно не достигала своей цели. Решить эту проблему можно было лишь путем организации специального предприятия, которое могло бы комплексно выполнять многие виды работ: изготовлять специальную высокосортную бумагу, защищенную водяными знаками, выполнять высокохудожественные рисунки, наносить печать сразу несколькими различными способами как в одном тоне, так и многими цветами.

Подготовить проект создания такого нового бумагоделательного и типографского предприятия, предназначенного для указанных целей, было поручено «сведущему во всех технологических производствах» генерал-лейтенанту и инженеру-технологу А. Бетанкуру. Вскоре проект был воплощен в жизнь. Новое предприятие расположилось на левом берегу реки Фонтанки в Петербурге. Летом 1818 г. «Государственный Совет в Общем собрании, рассмотрев представление Министра финансов и при оном проект Учреждения и временный штат Экспедиции заготовления Государственных бумаг, и находя предположения Министра финансов по сему предмету во всех частях правильным, мнением полагает: проект Учреждения и временный штат Экспедиции заготовления Государственных бумаг утвердить» (Цит. по: Хромченко М. С. Указ соч. — С. 8). Окончательно утвердил новое государственное предприятие своей краткой резолюцией Александр I — «Быть по сему».

Так была образована в России Экспедиция заготовления государственных бумаг (ЭЗГБ) — комплексная организация по изготовлению денежных знаков и других государственных ценных бумаг (после Великой Октябрьской социалистической революции она реорганизована в Гознак). В положении о новом предприятии, в частности, говорилось:

«В составе Министерства финансов учреждается Экспедиция Заготовления Государственных бумаг, как ассигнационной, так и всех прочих с Государственным гербом, ныне установленных и впредь устанавливаемых...

Изготовленная по первому Отделению ассигнационная и гербовая бумага отдается от онаго с подробным пересчетом листов в Типографское отделение, а от сего по отпечатании и отштемпелевании, принимается в Правление...

Формы для делания ассигнационных листов и доски для печатания оных, равно штемпели для гербовой бумаги, когда не производится работа, хранятся в Правлении за ключем Управляющего и за печатями его и Членов Правления...

При доме Экспедиции для содержания как внутренних, так и наружных притинов, быть караулу военному» (Цит. по: Хромченко М. С. Указ. соч. — С. 9).

А вскоре был издан указ Александра I, в котором говорилось: «Государственные ассигнации настоящего вида находятся в обращении с 1786 г. Простота их отделки, несоответствующая нынешней степени искусств в нашем отечестве и самая непрочность бумаги, требует перемены как в усовершенствовании бумажного состава, так и прочих наружных и внутренних знаков. Вследствие этого, по утвержденным Нами образцам и описанию новых ассигнаций шести достоинств: в 200, 100, 50, 25, 10 и 5 рублей, на вымен нынешних, начать изготовление оных на устроенном для сего заведении» (Там же).

Так новое предприятие включилось в работу (рис. 16). В короткие сроки здесь был налажен выпуск ассигнаций нового типа. Внешний вид последних существенно отличался от прежних. Прежде всего более высокое качество имела бумага. Однако главным было то, что, хотя основным элементом оформления оставалась пропись, в некоторых случаях она печаталась на сетке, выполненной в стиле ампир. Так впервые на денежных знаках появились элементы художественного оформления. Правда, граверные работы пока еще в основном выполнялись вручную.

Рис. 16. Вид Экспедиции заготовления государственных бумаг в Санкт-Петербурге в начале XIX в.

Скоро высокое качество ассигнационной и некоторых других видов бумаг, вырабатываемых на фабриках Экспедиции, стало привлекать внимание зарубежных специалистов. Причем некоторые бумагоделательные фирмы европейских государств неоднократно предпринимали попытки узнать секреты ее производства. Вскоре после образования Экспедиции министр финансов писал ее управляющему: «Некоторые злонамеренные люди в Англии намерены послать сюда нарочных для покупки бумаги, приготовляемой для делания ассигнаций, или для узнавания состава, из которого оная приготовляется, посему считаю нужным предложить Вам о принятии строжайших мер осторожности и надзора за производством работ при Экспедиции заготовления Государственных бумаг, особливо по части делания ассигнационной бумаги, дабы паче чаяния, не мог кто-либо из посторонних видеть или узнать способ такового производства или пропорции материалов для того употребляемых» (Цит. по: Хромченко М. С Указ. соч. — С. 11).

Попытки разузнать секреты производства ассигнационной бумаги предпринимали шведы, немцы. Однако Экспедиция держала их в строгом секрете. В свою очередь специалисты ЭЗГБ сами стремились узнать и внедрить в производство наиболее перспективные зарубежные достижения.

Управляющий ЭЗГБ, побывавший в 1857 г. в пятимесячной командировке в ряде европейских стран, отметил в своем отчете, что техника изготовления бумаги и имеющееся в Экспедиции оборудование более совершенны, чем виденные им на лучших бумагоделательных фабриках Европы. Особенно он отмечал более высокое качество и разнообразие рисунков водяных знаков русской бумаги по сравнению с европейской.

На международных промышленных выставках ЭЗГБ и ее специалисты за выставленные образцы бумаги не раз награждались высокими наградами. Так, черпальщики Экспедиции — Виктор Сальный, Семен Новляков, Михаил Огарков, Павел Горшков, Даниил Никифоров, Александр Воронин, Людвиг Конвичка — были награждены серебряными медалями Нижнеавстрийским ремесленным обществом за красоту бумаги (выставлена на Всемирной выставке в Вене в 1873 г. и отмечена Почетным дипломом).

С течением времени Экспедиция продолжала расширяться, увеличивалось количество рабочих и специалистов, появлялись новые машины и новые технологии. Так, открытая в 1838 г. русским физиком и электротехником академиком Б. С. Якоби гальванопластика сразу нашла себе применение в Экспедиции. В 1839 г. готовилась денежная реформа, заменившая ассигнации на государственные кредитные билеты. При этом необходимо было в короткие сроки отпечатать большое количество новых денежных знаков. Их полное единообразие и ускоренное производство стали возможны лишь благодаря получению гальванопластических стереотипов.

Следует отметить, что для повышения качества и внешнего вида бумажных денежных знаков в ЭЗГБ не только внедряли самое совершенное оборудование, искали новые технологии, но и постоянно привлекали к созданию новых рисунков для денежных знаков и ценных бумаг талантливых художников, высококвалифицированных граверов и мастеров. Это в значительной мере способствовало стремительному развитию здесь граверного искусства. С 1818 по 1856 г. технической частью Экспедиции заведовал Я. Я. Рейхель, прекрасный медальер, портретист-миниатюрист и первоклассный мастер граверного дела. Практически все образцы кредитных билетов и государственных ценных бумаг за этот период были скомпонованы именно Я. Я. Рейхелем, оставившим таким образом заметный след в истории изготовления рисунков денежных знаков России.

В 60-е годы XIX в. в Экспедиции работал известный гравер-литограф Г. Скамони, награжденный Академией наук за изобретение способа гелиогравюры Ломоносовской премией. В эти же годы в работе по оформлению кредитных билетов принимали участие ряд известных ученых и художников (в их числе художник-баталист А. И. Зауервейд).

В 1896 г. по инициативе бывшего главного мастера I отделения Н. А. Резцова для детей (в возрасте от 15 до 17 лет) рабочих и служащих Экспедиции открылась трехгодичная школа бумажного дела. Называвшееся тогда «Учебной мастерской», это заведение стало первым в своем роде не только в России, но и в Европе. Эта школа, в отличие от многих других профессиональных учебных заведений России того времени, не была построена по зарубежным образцам, а совершенно самобытно организована сотрудниками Экспедиции. Кстати, впоследствии по ее примеру аналогичные школы были созданы в других странах, например в Германии. Тем же Н. А. Резцовым в конце 1897 г. основан Музей Экспедиции (ныне Музей Гознака).

С 1899 по 1905 г. управляющим ЭЗГБ был выдающийся русский ученый Б. Б. Голицын. Он разработал и воплотил в жизнь проект преобразования Экспедиции в образцовое художественно-техническое и бумажно-полиграфическое предприятие. При Голицыне многое устаревшее оборудование Экспедиции было заменено на новое, самое современное. Он способствовал расширению и качественному улучшению ряда производств. При нем к работе были привлечены такие известные художники-граверы, как Ф. Лундин, П. Ксидиас, кстати, продолжавшие работать в граверном отделении Экспедиции (а затем Гознака) и после Октябрьской революции.

К концу XIX в. ЭЗГБ представляла собой наиболее передовое в России в техническом отношении полиграфическое предприятие. Именно здесь были разработаны или внедрены многие новые способы типографского воспроизведения оригиналов. Наиболее известным из них стал способ многокрасочной однопрогонной печати, названный по имени его автора Ивана Орлова орловским. Этот способ печати быстро получил всемирное признание — во многих странах, с некоторыми усовершенствованиями, он используется при изготовлении бумажных денежных знаков и по сей день.

Иван Иванович Орлов поступил в ЭЗГБ на должность ткацкого мастера весной 1886 г. До этого он окончил Кулибинское ремесленное училище в Нижнем Новгороде, а затем Московское строгановское художественно-техническое училище. В 1881 г. он получил премию на юбилейной выставке гальванопластики за портрет академика Б. С. Якоби.

Первым изобретением И. И. Орлова, сделанным им в 1889 г., был пантограф для ткацких рисовальщиков. Это устройство позволило в значительной мере увеличить производительность труда и улучшить качество изображения при многократном воспроизведении одинаковых рисунков на ткани. Позднее Орлов усовершенствовал конструкцию печатных станков, используемых для изготовления бумажных денежных знаков. В результате внедрения этого усовершенствования в типографском отделении ЭЗГБ был увеличен выпуск кредитных билетов с 380 тыс. до 500 тыс. листов ежегодно. С 1890 г. Орлов начал работать в области многокрасочной печати.

Идея изобретенного Орловым способа печати заключалась в следующем. Обычно для того чтобы воспроизвести типографским способом многокрасочный оригинал, для каждого цвета готовили отдельную форму и каждую поочередно оттискивали на листе бумаги. Наложить формы таким образом, чтобы границы красок не совмещались одна относительно другой, было невозможно. Орлов ввел сборный валик и промежуточную дополнительную форму-шаблон, снабженную всеми элементами рисунка-оригинала. Краски с печатных форм собирались на валик, и уже с него, расположенные по своим участкам, передавались на Форму-шаблон, с которого за один прогон краски без каких бы то ни было смещений или разрывов переносились на принимающий лист бумаги.

После Октябрьской революции И. И. Орлов работал в институте профессора Н. Туркина, где занимался разработкой и усовершенствованием нового способа однопрокатной многокрасочной печати. В 1926 г. он вернулся на Гознак, где и работал до самой кончины — до 1928 г.

Печатать денежные знаки по способу Орлова в Экспедиции начали с 90-х годов XIX в. Высокий для того времени технический уровень метода орловской печати исключал подделку и тем самым позволял безбоязненно использовать для изготовления денежных знаков бумагу без филиграней. Приведем несколько примеров использования орловской печати, показывающих возможности получить комбинации сложных и красивых рисунков, сильно затрудняющих подделку.

Так, кредитные билеты 10-рублевого достоинства выпуска 1894 г. (см. Приложение, ил. 1.9.49) имели на оборотной стороне многоцветную сетку с одного стереотипа, дающую цветные изображения: наверху цифру 10 и внизу надпись «Руб». На лицевой стороне этого же билета, вверху, линии сетки, переходя из одного цвета в другой, образовывали сложную многоцветную цифру 10 с расходящимися разноцветными лучами, достигавшими краев билета.

Оборотные стороны кредитных билетов 100-рублевого достоинства выпуска 1898 г. и 500-рублевого достоинства выпуска 1898 г. (см. ил. 1.11.63, 1.11.65) представляли еще более сложную комбинацию тонов и рисунков. Полная их защита от подделки достигалась следующими средствами: изготовлением чисто пеньковой бумаги высшего качества; получением при отливе бумаги на купоне художественного водяного знака в виде портрета с того же оригинала, что и выгравированный на лицевой стороне портрет (соответственно Екатерины II и Петра I), — для возможности сравнения (см. Водяные знаки, № 41Б, 43Б); использованием различных способов печати (в данном случае — типографской и металлографической).

При изготовлении указанных денежных знаков типографская печать была выполнена полностью по способу Орлова и имела следующие особенности.

1. На лицевой стороне в виде фона была напечатана предохранительная сетка, состоящая из «перевязки» цифр (соответственно 100 и 500). В центре, в нижней части, двумя тонами (красным и синим на 100-рублевом, зеленым и коричневым на 500-рублевом знаке) на сетке расположены крупные соответственно цифра 100 и цифры и надпись «500 рублей 500». Следует отметить, что «перевязанные» цифры 100 (500) постоянно изменялись в своих размерах, то укорачиваясь, то удлиняясь по всей площади билета. Клише для этого было исполнено особым способом (возвышения) с доски, гравированной вглубь, при помощи усовершенствованной рельефной машины.

2. Вся оборотная сторона — сетка и пропись — печаталась за один прогон несколькими красками по способу Орлова. Чистота исполнения при такой тонкости линий и разнообразии их переплетения и резкий (но без пятен) переход одного цвета в другой (одного и того же рисунка), а особенно воспроизведение текста извлечений из закона белыми буквами на 500-рублевом билете, на красном фоне, занимаемом синим гербом, — все это было практически недостижимо при других способах печати. Белые буквы текста образованы здесь сохранением чистого фона бумаги, и при рассмотрении этого билета на просвет они кажутся светлыми и прозрачными. В случае же подделки их белой краской типографским способом они, при рассмотрении на просвет, показались бы черными. Кроме того, получение рисунка государственного герба синими линиями по красному фону, а также надписей «500 рублей» двумя красками — красной и синей — являлось в высшей степени затруднительным при других способах печати.

3. На лицевой стороне вся черная пропись и портреты Екатерины II и Петра I были напечатаны металлографическим способом с таким рельефным штрихом, который возможен только при гравировании резцом вглубь и подделка которого фотографическим способом отличалась бы бледностью и монотонностью рисунка вместо той бархатистости и рельефности, какие имеют место на настоящих билетах. Подделка тем же способом, как и изготовление в Экспедиции, т. е. гравированием на стали, всегда сопровождалась бы искажением рисунка (несходством портрета) по сравнению с оригиналом.

Аналогичным образом была выполнена защита кредитного билета 50-рублевого достоинства выпуска 1899 г. Причем рисунок последнего настолько сложен по своим комбинациям линий и тонов, что признано было достаточным для защиты от подделки ограничиться лишь применением различных способов печати и лишить его применявшейся до сих пор защиты с помощью водяных знаков.

Крупным нововедением в начале XX в. явилась переделка, а точнее усовершенствование машин И. И. Орлова мастером Экспедиции И. Е. Стружковым. В результате эти машины перешли с листовой ротации на рулонную. Впоследствии данные машины продолжали совершенствоваться другими мастерами Экспедиции и затем Гознака СССР.

Несмотря на различные оригинальные способы, которые создатели денежных знаков использовали для защиты их от подделок, производство фальшивых банкнот сопровождало всю историю денежного обращения.

После февральской революции новая администрация Экспедиции энергично взялась за проведение административно-хозяйственных реформ и технических мероприятий, связанных с необходимостью увеличения выпуска денежной массы для покрытия расходов на войну, на борьбу со спекуляцией и разрухой. В мае 1917 г. заводу Однера был дан заказ на изготовление к весне 1918 г. новых орловских машин. В целях же немедленного по возможности обеспечения Государственного банка достаточным количеством денежных знаков было решено:

«...отменить (для ускорения печатания кредитных билетов) отдельную нумерацию каждого листа билетов трех — и пятирублевого достоинства (образца 1905 и 1909 гг. соответственно) и печатать номера и серии на них одновременно с текстом, как это уже практиковалось при изготовлении кредитных билетов достоинством в 1 рубль (образца 1898 года);

ввести в обращение для выпуска кредита на большую сумму кредитные билеты достоинством в 250 и 1000 рублей;

начать выпуск (по проекту управляющего Госбанком) казначейских знаков в 20 и 40 рублей (по рисунку, заимствованному с русских марок консульской почты), которые, благодаря небольшому размеру, предоставлялось возможным печатать в сравнительно большом количестве на листе;

начать огрифование, в целях усиления выпуска разменных денежных знаков копеечных достоинств и большей экономии бумаги, уже имевшихся в Государственном банке и Экспедиции запасов не выпущенных еще в обращение разменных марок достоинством в 1, 2 и 3 коп. (но уже в измененном виде на обратной стороне) для постепенной замены ими казначейских знаков тех же мелких купюр, печатание которых предполагалось в ближайшее время прекратить;

использовать всеми способами техническое оборудование до своего предела, что дало бы возможность удержать заготовленную стоимость кредитных билетов от того темпа повышения, которым шла стоимость рабочей силы и материалов» (Вознесенский С. В. Указ. соч.-С. 52).

Временное правительство всеми силами пыталось спасти свое положение. Немалая роль отводилась финансовой политике, что естественным образом отразилось на работе Экспедиции. В этот сложный период предприятию приходилось выполнять огромные заказы правительства, т. е. фактически работать с предельной производительностью. При этом администрации и главному фабричному комитету нужно было решать многочисленные и разнообразные задачи, связанные с нехваткой сырья, топлива, многих материалов, разрухой на транспорте и т. д.

Все эти трудности усугублялись еще и следующими обстоятельствами. Летом 1916 г. в Великобританию и США был командирован профессор Петроградского технологического института А. Д.. Гатцук со специальным заданием — купить для Экспедиции новые печатные машины и станки для отлива шрифта и отделки стереотипов. На это ассигновалось 1,5 млн. руб. Однако приобретенные за рубежом машины и различные технические приспособления при перевозке их морским путем частично были потоплены немецкими подводными лодками, а их остатки прибыли в Петроград в разрозненном виде лишь в 1918 г. Таким образом, планировавшееся техническое обновление предприятия было сорвано.

Безрезультатной оказалась и проявленная прежней администрацией Экспедиции забота об обеспечении фабрики дефицитной во время войны бумагой. Большая партия бумаги высокого качества (1,5 млн. листов), выписанная в 1915 г. из США, частично погибла во время перевозки, а остальную часть, прибывшую в Россию через Архангельск и Владивосток, ввиду «не состоявшегося по политическим соображениям заказа» также не удалось использовать по прямому назначению (См.: Вознесенский С. В. Указ. соч.-С. 50). Как отмечалось выше, та же участь постигла и эмиссию государственных кредитных билетов, заказанных Временным правительством в США. Значительная часть ее (номиналы в 50 коп., 25 и 100 руб.) была пущена в обращение различными местными властями в Сибири.

Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции, в феврале 1918 г., для организации бесперебойной работы Экспедиции Советское правительство приняло решение эвакуировать ее в город, достаточно удаленный от фронта. Для этого представители фабрики для выяснения обстановки на местах были командированы в Самару, Саратов и Пензу. Каждый из них получил удостоверение (подписанное Председателем СНК В. И. Лениным), дающее широкое право конфискации и реквизиции всего необходимого для устройства отделения Экспедиции в перечисленных городах. Удостоверение, кроме того, призывало все ведомства оказывать его предъявителям полное содействие и помощь. В результате обследования возможностей для размещения отделения Экспедиции была выбрана Пенза.

В марте 1918 г. В. И. Ленин направляет управляющему Экспедицией (на эту должность новым правительством был назначен известный русский и советский историк Михаил Константинович Лемке) предписание, согласно которому надо было в случае необходимости уничтожить то оборудование, вывезти которое не представлялось возможным, после чего в экстренном порядке выехать в Пензу для устройства там эвакуированной части Экспедиции. Управляющим Пензенским отделением Экспедиции был назначен заместитель М. К. Лемке, ее старейший работник, перешедший на сторону Советской власти, — Павел Васильевич Калакуцкий.

Несмотря на многочисленные трудности, в апреле в Пензе начинается производство кредитных билетов с клише, заготовленных Временным правительством. Летом В. И. Ленин направляет в Пензу ряд телеграмм с просьбой ускорить эту работу и приступить к отправке изготовленных денежных знаков в Москву.

Задание Владимира Ильича было успешно выполнено в точно намеченные сроки. Подтверждением этому служит свидетельство М. К. Лемке, приезжавшего в Пензу с инспекционной проверкой: «Несмотря на самые неблагоприятные внешние условия, складывающиеся далеко не в пользу Экспедиции, несмотря на невольную малочисленность технических руководителей и разного рода специалистов, несмотря на отдаленность Пензы от рынков Петрограда и Москвы, наша пензенская часть общими усилиями поставлена и оборудована в некоторых отношениях выше заданий Совета Народных Комиссаров. Работа совершалась с выдающейся энергией, а дело организовывалось с такой в некоторых направлениях предусмотрительностью, которая, казалось бы, совершенно исключалась быстротой выполнения задачи... Всем этим лицам я обязан той благодарностью, которую мне в свою очередь высказал в Москве Председатель Совета Народных Комиссаров» (Цит. по: Никитин А. Г. Деньги для революции//Огонек.-1987.-№ 16.-С. 5).

Рис. 17. Титульный лист брошюры С.В. Вознесенского 'Сто лет экспедиции заготовления государственных бумаг. 1818-1918' с дарственной надписью автора управляющему ЭЗГБ М.К. Лемке

Впоследствии главный исполнитель этого задания П. В. Калакуцкий переехал в Москву и долгие годы возглавлял предприятия Гознака. Он был назначен управляющим, затем директором, а потом коммерческим директором в Москве и Ленинграде. В 1918 г. отмечалось столетие ЭЗГБ. Этому событию посвящена брошюра старейшего работника Экспедиции С. В. Вознесенского (рис. 17).

В 1919 г. Экспедиция была окончательно переведена из Петрограда в Москву. В начале июля этого же года Народный комиссариат финансов РСФСР утвердил положение об Управлении фабриками заготовления государственных бумаг. Таким образом, Экспедиция была реорганизована и стала называться теперь Гознак, объединявший Московскую, Петроградскую и Пензенскую фабрики заготовления государственных бумаг.

В связи с обострившейся внутренней обстановкой в стране в августе 1919 г. Совет рабочей и крестьянской обороны принимает постановление (рис. 18):

«В виду особо важных задач, возложенных на Экспедицию заготовления Государственных бумаг и Отдел Кредитных Билетов Народного Банка по изготовлению и выпуску в обращение денежных знаков, Совет рабочей и крестьянской Обороны Республики постановляет:

1. Считать призванными на действительную военную службу, с оставлением в своих должностях всех работающих обоего пола всех возрастов в Управлении Экспедициями Заготовления Государственных Бумаг, в Экспедициях 3. Г. Б. и в Отделе Кредитных Билетов Нарбанка.

2. Предписать всем Советским учреждениям внеочередное исполнение нарядов на материалы, оборудование и средства передвижения, затребованных для Экспедиций 3. Г. Б. и Отдела Кредитных Билетов Нарбанка.

3. Виновные в задержке и неисполнении распоряжений Управления Экспедициями 3. Г. Б. и Отдела Кредитных Билетов, принятых в целях нормального хода производства работ в Экспедициях и Отделе, а также в замедлении в удовлетворении нарядов и требований Управления Экспедициями и Отдела Кредитных Билетов будут привлекаться к суду революционных трибуналов» (Цит. по: Хромченко М. С. Указ. соч.-С. 29).

Как уже отмечалось, с первых дней Советской власти Владимир Ильич Ленин постоянно уделял внимание вопросам стабилизации денежного обращения. Он принимал активнейшее участие в разработке денежной реформы, занимался проблемами учета обращающихся денег, организацией и определением предполагающихся эмиссий, налоговой системой, многими техническими вопросами изготовления денежных знаков.

Еще в первой половине июля 1918 г. он направляет заместителю народного комиссара финансов И. Э. Гуковскому записку следующего содержания:

Жалуются, что Вы не даете текста новых денег, затрудняя подготовку образцов и пробу их. Дайте немедленно, сохранив старое по вопросу о размене на золото (с приостановкой размена декретами особо).

3) Коллегии при Народном комиссариате просвещения заказать рисунки (всех купюр).

а) сколько можно будет производить в месяц кредиток при обычном, т. е. нормальном распределении купюр

а3) высокие купюры (т. е. купюры высокого достоинства) на орловских машинах, низкие на обыкновенных плоских?

б) какова стоимость новых кредиток по сравнению со старыми?

в) когда именно можно будет изготовить клише (т. е. через сколько дней после утверждения рисунка) и в какой срок начать производство новых кредиток?

г) не потребует ли новый способ новых материалов и вспомогательных веществ и т. п. по сравнению со старым?

Сколько будет стоить бланк (для всех официальных бумаг советских властей?)» (Ленин В. И. Полн. собр. соч.-Т. 50.-С. 118-119).

Рис. 18. Фотокопия постановления Совета рабочей и крестьянской обороны, подписанного В.И. Лениным

Выполняя поручение В. И. Ленина, руководство Наркомфина пыталось привлечь к работе над эскизами новых денежных знаков лучших художников страны. Об этой работе вспоминал впоследствии народный художник СССР, Герой Социалистического Труда скульптор С. Т. Коненков. В объявленном Наркомфином конкурсе кроме него принимали участие В. Д. Фалилеев, Е. В. Орановский, А. В. Щусев, И. В. Жолтовский и др. В апреле 1918 г. состоялось заседание жюри. В частности, С. Т. Коненков пишет: «Был со мной случай: назначили меня в жюри, а я чуть все карты не спутал — ввязался в конкурс. Об этом увлекательно рассказывает в своих воспоминаниях Орановский. Я приведу отрывок из его воспоминаний еще и потому, что отрывок этот нуждается в комментарии и небольшом уточнении.

«Развертывание культурного фронта, — пишет Орановский, — шло полным ходом, но на других фронтах дела обстояли хуже. Уже ощущался денежный голод. Под строжайшим секретом меня вызвали в Совет, и товарищ Кузовков поручил срочно организовать конкурс для выпуска денежных знаков Москвы и области. Вместе с ним мы детально разработали план и работа закипела.

Отдел пластических искусств на заседании 31 марта выделил для работы над рисунками денежных знаков Фалилеева, Масютина, Манганари, Захарова, Острова, Буниатова, Норберта, Щусева, Жолтовского, Феофилактова, Аранова. В жюри по конкурсу избрали Бакшеева, Коровина, Малютина, Ульянова, Жуковского, Коненкова. Заседание жюри состоялось 3 апреля.

В бывшем Строгановском училище нашлись литографические камни и мастера-специалисты, но ... быстр бег времени, а еще скорее событий ... Кто-то из старых товарищей заехал в Кавалерский корпус, отозвал меня в сторону и сказал, улыбаясь: «Ну, товарищ Орановский, выбирай себе в Кремле фонарь по вкусу, будут нас вешать... Круто пошли наши дни». Был канун Бреста.

Фонарь выбирать все же так и не пришлось, но рисунки денег, хранившиеся в несгораемом шкафу президиума Моссовета, видимо, уничтожили вместе с секретными документами тех дней. А жаль. Там были рисунки, сделавшие бы честь художникам не только Москвы, но и всего нашего молодого Советского государства. Особенно интересными считались рисунки Коненкова, как характеристика общественного энтузиазма художников-реалистов и как образчик графического мастерства великого скульптора».

Далее уже сам Коненков пишет: «Сейчас, когда пришлось вспоминать эту давнюю историю, я подумал, что такие реликвии, как эскизы, поданные на конкурс, преследующий цель создания первых в истории советских знаков, по праву должны находиться в музее, отражающем историю революции.

На рисунке, предложенном мною жюри, вакханка возлагает венок на голову вакха. Недавно мне стало известно, что этот рисунок сохранился и является собственностью одного московского коллекционера, который может оказать помощь в выяснении судьбы всей конкурсной продукции марта 1918 г.» (Коненков С. Т. Мой век.-М.: Политиздат, 1972.-С. 212-213).

Итогами конкурса, о котором вспоминает С. Т. Коненков, Наркомфину воспользоваться не удалось. В то сложное время изготовить полноценные денежные знаки с советской символикой по многим причинам не представлялось возможным.

И все же, поскольку в стране в этот период ощущалась острая нехватка в обращении мелких купюр, в сентябре 1918 г. Коллегия по управлению Народным банком РСФСР попыталась изыскать возможности изготовления Экспедицией хотя бы разменных марок или казначейских знаков достоинством в 1, 2, 3 и 5 руб. на основе рисунков царских почтовых и консульских марок. Таким же образом в свое время поступило Временное правительство. Однако технический советник Народного банка П. М. Богданов, которому была поручена организация этого дела, отметил, что царские «юбилейные» марки не подходят для использования их в роли советских денег ввиду несоответствия их рисунков революционному времени. В своей докладной записке он предложил придать новым деньгам вид марок увеличенного формата (по сравнению с почтовыми) и поместить на них рисунки, отражающие революционную символику. Их небольшой размер был бы удобен для быстрого печатания и перевозки на места. В соответствии с этим предложением в Экспедиции был изготовлен эскиз такого денежного знака 3-рублевого достоинства. На лицевой стороне его типографским способом изображен Государственный герб РСФСР упрощенного вида и напечатаны соответствующие надписи. На оборотной стороне с помощью орловско-стружковской печати нанесены в центре цифра 3 и слова «Три рубля», розетка и защитная сетка (рис. 19). Богданов писал, что предлагаемый денежный знак имеет более удачную защиту от подделок, чем «керенки». Ввиду малого формата такие знаки Можно было ежедневно производить на сумму от 15 млн. до 18 млн. руб. (См.: Глейзер М. История эмиссий расчетных знаков РСФСР образца 1919 г.// Советский коллекционер.-№ 18. — М.: Связь, 1980.-С. 133-134)

Рис. 19. Эскиз первого варианта (невыпущенный) первого денежного знака 1919 г.

Центральное управление Народного банка с одобрения Наркомфина РСФСР предлагает Экспедиции в срочном порядке приступить к изготовлению рисунков новых денежных знаков достоинством в 1, 2, и 3 руб. Однако по сравнению с упомянутым эскизом в изображение были внесены некоторые изменения: так, надпись «Государственный разменный знак» заменена надписью «Расчетный знак РСФСР», слова «имеет обращение» заменены словами «обязателен к обращению», и ряд других. При этом размер знака остался прежним.

В январе 1919 г. Экспедиция представила в Наркомфин подробное описание расчетных знаков 1, 2 и 3-рублевого достоинства (см. Приложение, ил. 4.1.1-4.1.3), составленное заведующим испытательной лабораторией И. И. Чистовичем (впоследствии ставшим главным экспертом Гознака). В нем, в частности, говорилось: «Расчетные знаки отпечатаны на белой бумаге с узорным водяным знаком, состоящим из диагонально расположенных белых полос и темных квадратов с просветом в середине.

Размеры расчетных знаков составляют: по одному направлению 34 мм, по другому — 43 мм. Печать лицевой стороны расчетных знаков состоит из прописи и сетки, отпечатанных простым типографским способом. Печать оборотной стороны состоит из центральной многоцветной розетки, отпечатанной по способу Орлова, и из гильоширного фона на котором розетка расположена...» (Цит. по: Глейзер М. История эмиссий...-С. 135). Детальное описание знаков занимало несколько страниц.

В связи с трудностями в приобретении сырья, красок, а также ввиду ограниченного числа специалистов сроки выпуска этих знаков удлинились против намеченных почти на месяц. По этим же причинам произошло удорожание стоимости их выработки. Первая партия была передана Народному банку в начале февраля, а полная сдача заказа на сумму 18 млн. руб. в день началась в апреле. Это были первые собственные денежные знаки молодой Советской республики.

В декабре 1920 г. принимается новое постановление Совета Труда и Обороны:

«Все фабрики заготовления государственных знаков (1 и 2 Московские фабрики, Механические мастерские Гознака в Москве, Петроградскую, Пензенскую и Уральскую фабрики в Перми) и Управление фабриками Гознака отнести к группе ударных предприятий и признать их государственно-важными предприятиями, подлежащими снабжению в первую очередь рабочей силой, строительными материалами, орудиями и материалами производства, топлива, а также продовольствием и одеждой для работающих» (Цит. по: Хромченко М. С. Указ. соч.-С. 29).

Поскольку фабрики Гознака были разбросаны по разным городам страны, что сильно затрудняло их снабжение и деятельность, правительство вскоре принимает решение сконцентрировать их в Москве (переведя сюда из других городов все печатные цехи) и в Петрограде, оставив там же бумажную фабрику (рис. 20).

Оборудование, эвакуированное в Москву, было размещено на территории бывшего завода Второва и частично на территории бывшей парфюмерной фабрики Брокара. Это привело к организации двух московских фабрик: первая оставалась на прежнем месте и работала самостоятельно, вторая готовила печатные формы для фабрик в Москве и Перми. В начале 20-х годов были закрыты фабрики в Пензе и Перми. Затем две московские фабрики объединились в Московскую печатную фабрику Гознака. Таким образом, к 1923 г. в состав Управления фабриками заготовления государственных бумаг (Гознак) входили следующие предприятия и учреждения: Управление фабриками; 1-я и 2-я Московские и Петроградская фабрики; типография Управления Гознака; механические мастерские; жилищное управление; Уральская фабрика; комендатура по охране.

В отчете Управления фабриками Гознака за 1922 г., в частности, отмечалось, что прошедший год ознаменовался целым рядом новых требований к производству денежных знаков и других ценных бумаг. Дело в том, что в связи с началом проведения денежной реформы задания Гознаку изменялись почти ежемесячно, а иногда за один месяц несколько раз. Поэтому перед Управлением стояла сложная задача — не только удовлетворять заранее предъявляемые требования Наркомфина, но и всегда быть готовым к тому, что в течение месяца они будут изменены. Работать в таких условиях было очень трудно. Изготовление денежных знаков в начале 1922 г. велось в Москве и на Урале. Однако Уральская фабрика уже находилась в процессе ликвидации, и с марта 1922 г. вся работа по изготовлению денежных знаков была полностью сосредоточена в Москве на 1-й фабрике.

Рис. 20. Здание, в котором до революции размешалось Экспедиция заготовления государственных бумаг. Ныне здесь находится Ленинградская бумажная фабрика Гознака

Кроме денежных знаков на фабриках Гознака уже тогда печатали железнодорожные билеты, почтовые и гербовые марки, ассигновки, чеки, переводные отношения, облигации займов, лотерейные билеты и многое другое.

Характерно, что в связи с подготовкой и проведением денежной реформы 1922-1924 гг. постоянно менялась потребность в бумаге для денежных знаков. Так, если к 1 января 1922 г. в распоряжении Управления фабриками Гознака имелось свыше 80 тыс. пудов бумаги для печатания денежных знаков образца 1922 г., то в начале года, как сообщалось в вышеупомянутом отчете, оказалось, что потребуется всего лишь 7,5 тыс. пудов. В связи с уменьшением потребности в бумаге Управление решило в дальнейшем отливать бумагу для денежных знаков более плотную и более высокого качества и при сортировке предъявлять повышенные требования к качеству водяных знаков.

Весной 1922 г. при Управлении вновь открывается школа фабрично-заводского ученичества, состоящая из двух отделений — бумагоделательного и механического. Кроме того, в этот период при Гознаке открылись и успешно действовали школа грамоты, клуб, ясли и даже был организован свой театр.

Таким образом, за первое десятилетие Советской власти печатное производство на Гознаке практически достигло уровня начала века, а в некоторых отношениях даже шагнуло далеко вперед.

В ходе подготовки денежной реформы 1922-1924 гг. и в связи с развитием традиций печатного искусства на Гознаке возникли предпосылки к созданию более художественных, красивых рисунков для денежных знаков.

В 1923 — начале 1924 г. были выпущены новые государственные денежные знаки достоинством 10 000, 15 000 и 25 000 руб. (см. Приложение, ил. 5.4.8-5.4.10). В их оформлении отражено событие огромной политической важности — образование Союза Советских Социалистических Республик. На этих денежных знаках был изображен Государственный герб СССР. Над эскизом последнего работали художники Гознака — Д. С. Голядкин, Я. Б. Дрейер, Н. Н. Кочура, В. П. Корзун, В. Д. Куприянов, А. Г. Якимченко, В. Н. Адрианов. Окончательный рисунок герба СССР сделал художник-график И. И. Дубасов. Теперь наименование каждого денежного знака и номинал воспроизводились на шести языках союзных республик.

Если до революции на денежных знаках Российской империи помещались портреты правителей страны — царей и императоров, то на первых денежных знаках СССР были изображены люди трудового сословия — крестьянин и красноармеец, а затем рабочий (см. ил. 5.4.9, 5.4.10, 5.9.21). Моделями для этих портретов послужили скульптуры, выполненные с натуры выдающимся советским скульптором Иваном Дмитриевичем Шадром. Будучи в этот период главным художником Гознака, И. Д. Шадр получил задание изготовить скульптуры, изображающие фигуры крестьянина, рабочего и красноармейца. Когда они были готовы, их с разных сторон сфотографировали и из снимков выбрали наиболее удачные. По этим снимкам опытные граверы Гознака П. С. Ксидиас и А. П. Троицкий и сделали рисунки для денежных знаков.

В поисках натуры для своих скульптур летом 1922 г. И. Д. Шадр приехал на родину в г. Шадринск. Известно, что прототипами знаменитых скульптур «Крестьянин» и «Сеятель» (см. ил. 5.4.9, 5.7.17) были крестьяне из деревни Прыговой Крестовской волости Шадринского уезда Екатеринбургской губернии — Порфирий Петрович Калганов и Киприян Кириллович Авдеев. О том, как были найдены эти «натурщики», Иван Дмитриевич впоследствии вспоминал:

«На огороде, распластавшись на рыхлой земле, спит богатырь, лежа ничком. Храпит так, что земля, сотрясаясь, взлетает из-под его лица, как от взрывов фугаса. Однако чужие шаги услышал, вскинул голову, обросшую бородищей и волосами, напоминавшими шапку хунхуза.

Я предложил ему папиросу, он протянул заскорузлую жилистую руку. Не рука — лопата и грабли.

В глубоких, рельефно-крупных морщинах полно земли, как в свежевспаханной меже, а кожа столетнего голенища.

Выслушав меня, он запустил грабли в шевелюру, покрытую окаменелой корой, сдвинул брови, долго сопел носом, сплюнул сквозь зубы острым плевком на гряды и, не открывая полузакрытых глаз, спросил:

— Все равно не пойду. Не чеши язык зря, я не маленький, не пойду и шабаш, мое слово — олово.

Шибко нравился мне этот мужик, но, как ни тужился я, не мог раскачать этот пень, вросший в землю» (Шадр И. Д. Литературное наследие. Переписка. Воспоминания о скульптуре / Составитель О. Воронова. — М.: Изобразительное искусство, 1978. — С. 69).

Жена скульптора Т. Шадр-Иванова в своих воспоминаниях пишет, что крестьяне долго отказывались, но в конце концов им польстило именно то, что их портреты будут на деньгах вместо портретов царей.

Кончилось тем, что К. К. Авдеев пришел к заключению, что оказывает государству большую услугу, и стал бояться, как бы не продешевить. За позирование он поставил Ивану Дмитриевичу следующие условия: во-первых, чтобы на деньги с его, Авдеева, портретом «не плевали», как это зачастую в то время в деревне делали с царскими купюрами; во-вторых, чтобы Авдеев со своим потомством не на одно поколение был избавлен от продналогов и прочих натуральных повинностей; наконец, в-третьих, чтобы его младшую девочку взяли в «прокормыши» в Москву и там ее выучили за счет государства. Шадру пришлось «принять» все условия натурщика, чтобы тот добросовестно позировал.

Киприян Авдеев — прототип знаменитой скульптуры «Сеятель» — «работал» с полной отдачей. Ему, могучему мужику, было непривычно и невыносимо часами стоять неподвижно в заданной позе и при этом выслушивать ехидные замечания односельчан. Впоследствии он с гордостью рассказывал: «У других или лицо неподходящее, или руки не такие, а у меня тютелька в тютельку. Дело было перед самым покосом, жара несусветная. Я стою голый, средь ограды, на особой подставке. Рука на отлете, затекает, а пошевелить нельзя. Пот градом, а он, Иванов (Шадр.-Авт.), значит, вокруг меня танцует — и оттуда зайдет, и отсюда подойдет. А то заставит меня насыпать в лукошко песку и ходить вдоль ограды, рассевать, значит. Народ, бывало, соберется. «Пострадай, — кричат, — Киприан, во славу СССР!» А я молчу, знаю, что им завидно» (Цит. по: Шадр И. Д. Указ. соч. — С. 220).

Местный краевед В. Бирюководним из первых в Шадринске был приглашен И. Д. Шадром посмотреть готового «сеятеля». Он так описал этот бюст: «Худое, вытянутое лицо крестьянина дышит энергией, взгляд устремлен вперед. На лоб свешивается клок волос. Правая рука, зажав горсть семян, вытянута в сторону и изображена в самый первый момент бросания семян. Складки рубахи сообразно движению сеятеля и перехвату опояски, держащей лукошко, движутся слева направо крутом всей фигуры. Живот подался вперед, также поддерживая лукошко. Это глубоко реалистическая фигура, не простой сеятель, а целый символ всего сеющего крестьянства, священнодействующего при важном акте своей работы, бодро и уверенно шагающего по пашне с полным сознанием того, что им, сеятелем, жив род людской» (Цит. по: Шадр И. Д. Указ. соч. — С. 185).

Насколько энергичен в своих стараниях был Авдеев, настолько немощен оказался старик Калганов (на денежных знаках и почтовых марках — «Крестьянин»). Тот же Бирюков вспоминал, что, позируя, старик начинал засыпать и его приходилось периодически будить. Очнувшись ненадолго, он просил Ивана Дмитриевича рассказать что-нибудь смешное и вскоре опять засыпал. И все же, несмотря на многочисленные трудности, Шадру удалось создать достоверный образ крестьянина.

Сильное впечатление на современников произвел и портрет рабочего — волевое лицо, состоящее из глубоких складок и мускулов. Это, по объяснению самого скульптора, — рабочий не русский, не английский, не немецкий, а символ международного рабочего, содержащий в себе разноплеменные черты. Весьма точная характеристика. Столь же эмоциональным получился и портрет красноармейца. Задание Гознака было выполнено. Работу скульптора признали удачной.

Помимо вышеупомянутых денежных знаков изображения скульптур, выполненных И. Д. Шадром, были помещены также: «Сеятель» — на облигациях второго хлебного займа 1923 г., облигациях первого, второго и третьего крестьянских выигрышных займов 1924, 1925 и 1927 гг., на купонах облигаций Государственного внутреннего выигрышного займа укрепления крестьянского хозяйства 1928 г.; «Рабочий» — на транспортных сертификатах НКПС 1923 г. (см. Водяные знаки, 86Б, 87Б), на платежных обязательствах Центрокассы Наркомфина РСФСР 1923 г. (см. Приложение, ил. 5.2.5), платежных обязательствах Центрокассы Наркомфина СССР 1924-1929 гг. (см. ил. 5.8.19), облигациях Государственного краткосрочного сахарного займа 1923 г. (водяной знак), на краткосрочных платежных обязательствах Наркомфина СССР 1928-1929 гг. (см. ил. 5.12.35; Водяные знаки, 96Б, 97Б). Кроме того, эти изображения воспроизводились на многих почтовых миниатюрах СССР в 20-30-е годы.

В 30-е годы многие процессы изготовления денежных знаков продолжали совершенствоваться. Так, в ходе подготовки к выпуску денежных знаков образца 1937 и 1938 гг. был разработан и внедрен более прогрессивный процесс их печатания. Дело в том, что до этого денежные знаки печатали без так называемых графеек. Поэтому при наложении листов бумаги на форму мастеру приходилось очень тщательно следить за тем, чтобы при многокрасочной печати совершенно точно совпадали контуры рисунка. Сменная производительность при этом составляла лишь около 3,5 тыс. листов. Внедрение графеечных аппаратов для совмещения контуров рисунка в разных прогонах позволило поднять производительность печати до 6-7 тыс. оттисков за смену.

В этот же период стереотипер Г. Свиридкин разработал более экономичный способ составления штемпелей, позволивший в 2,5-3 раза сократить производственный цикл изготовления гальваноформ и значительно снизить брак. Мастер Московской фабрики Гознака К. Ульрих и конструктор Д. Панов сконструировали новые гильоширные машины.

Мастера Гознака С. Калиновский, Н. Семенов, М. Кучеренко изобрели гальванопластический способ изготовления цифровых и литерных колес. Печатник А. Щербаков впервые объединил в одной машине орловскую и типографскую печать. Все эти и многие другие нововведения позволили улучшить производство советских денежных знаков, сделав их более совершенными по качеству (См.: Хромченко М. С. Указ. соч. — С. 35, 36).

В 1922 г. на работу в Гознак приходит молодой художник-миниатюрист Иван Иванович Дубасов. Он проработал на Московской печатной фабрике 48 лет, став впоследствии ее главным художником (рис. 21). Художник И. И. Дубасов хорошо известен как один из участников создания Государственного герба СССР, ордена Ленина. Он автор многих советских почтовых миниатюр. Так, ему принадлежит честь открытия многообразной и обширной теперь филателистической «Ленинианы». Ведь именно им в январе 1924 г. был создан эскиз первых марок (серия из четырех траурных марок, № 195-202 по каталогу ЦФА 1976 г.) с портретом В. И. Ленина.

Эскизы практически всех денежных знаков, выпускавшихся после 1924 г., были созданы при непосредственном участии И. И. Дубасова. В частности, он выполнил эскизы для казначейских билетов, выпущенных в обращение в 1938 г., фактически продолжив дело, начатое И. Д. Шадром, впервые создавшим художественные образы людей труда и защитников Отечества для денежных знаков. Так, по эскизам И. И. Дубасова на государственных казначейских билетах СССР достоинством в 1, 3 и 5 руб. (см. Приложение, ил. 5.16.43-5.16.45) были изображены шахтер, воины Красной Армии и летчик.

Уже в 80-е годы, будучи персональным пенсионером, И. И. Дубасов с теплотой вспоминал многих художников, граверов, мастеров Гознака, с которыми ему приходилось работать. В частности, он с особым уважением отзывался о высоком мастерстве старейшего гравера Гознака, пришедшего в ЭЗГБ еще до революции, Прокла Спиридоновича Ксидиаса, грека по национальности. Именно П. С. Ксидиас гравировал портреты крестьянина, рабочего, красноармейца и сеятеля со скульптур И. Д. Шадра. Как об опытнейших мастерах граверного искусства говорил Дубасов о С.И. Алферове, А. П. Троицком и др.

Рис. 21. О работе над эскизами денежных знаков разных лет рассказывает главный художник Гознака И.И. Дубасов

Вспоминая о работе над Государственным гербом СССР, Дубасов отмечал, что идею рисунка земного шара, серпа и молота, обрамленных колосьями, подал заведующий художественно-репродукционным отделом Гознака В. Н. Адрианов. Кроме того, в детальной проработке эскиза герба вместе с Дубасовым участвовал топограф-чертежник В. П. Корзун.

При работе над эскизами денежных знаков для готовящейся эмиссии 1938 г. произошел курьезный случай. Когда эскизы для казначейских билетов достоинством в 1 и 3 руб. (соответственно портреты шахтера и воинов) были подготовлены, представлены народному комиссару финансов и утверждены им, последний порекомендовал Дубасову для 5-рублевой купюры создать образ советской женщины. Через несколько дней Иван Иванович подготовил эскиз, на котором изобразил идущую вперед мать с маленьким ребенком на руках и вторым, побольше, шагающим рядом. В Наркомфине эскиз понравился и его уже хотели утвердить. Но в последний момент кто-то из присутствующих в шутку высказал мысль, что не будет ли сюжет эскиза ассоциироваться с матерью, идущей за алиментами?! Эскиз не утвердили. Еще через несколько дней художник предложил эскиз с портретом женщины-работницы (впоследствии воспроизводился на почтовых марках). Однако и на этот раз в Наркомфине было высказано опасение, что не будет ли изображенная женщина ассоциироваться у некоторых слоев населения с домработницей...

Поскольку в тот период многие молодые девушки начали увлекаться парашютным спортом, на этот раз Дубасову предложили изобразить парашютистку, что он и сделал. Когда же новый эскиз увидели в Наркомфине, то после некоторого размышления и обсуждения все же порекомендовали автору переделать девушку-парашютистку в мужчину-летчика! В результате такой метаморфозы в эмиссии 1938 г. появилась купюра 5-рублевого достоинства с изображением летчика на фоне самолета.

Впоследствии И. И. Дубасов выполнил эскизы для денежных знаков эмиссии 1947 г. — портрет В. И. Ленина для купюр достоинством 10, 25, 50 и 100 руб., гравированный С. Алферовым по рисунку художника А. Эберлинга с фотографии П. Оцупа (см. ил. 5.18.50-5.18.53). А в работе над эскизами денежных знаков 1961 г. Ивану Ивановичу помогали художники С. Поманский, Ю. Лукьянов. Барельефный портрет В. И. Ленина для этой эмиссии (на крупных номиналах) выполнил художник Н. Соколов, а гравировали Л. Майорова и Н. Михеев (см. ил. 5.20.59-5.20.62).

За создание около 200 рисунков почтовых марок СССР и эскизов для многих советских денежных знаков и ценных бумаг И. И. Дубасову присвоено звание Заслуженного работника культуры РСФСР.

В 1988 г. исполнилось 170 лет со дня основания ЭЗГБ — нынешнего Гознака. В настоящее время Главное управление производством государственных знаков, монет и орденов Министерства финансов СССР объединяет Московскую и Пермскую печатные фабрики, Московскую типографию (рис. 22), Ленинградскую и Краснокамскую бумажные фабрики, Ленинградский и Московский монетные дворы, фабрики по производству бриллиантов в Смоленске и Киеве, Всесоюзный научно-исследовательский институт.

Предприятия Гознака изготавливают денежную и другие виды высококачественной бумаги, бумажные денежные знаки и разменную монету, ордена и медали СССР, бланки партийных и комсомольских документов, служебные, дипломатические и общегражданские паспорта, облигации государственных займов, лотерейные билеты, почтовые марки, маркированные конверты и ряд других изделий. Кроме того, Гознак выпускает художественные издания: альбомы по изобразительному искусству, иллюстрированные книги, репродукции картин, открытки и т. д.

Рис. 22. Здание Московской типографии Гознака