1.1. История российских государственных ассигнаций

Появлению бумажных денежных знаков в России во второй половине XVIII столетия предшествовал длительный период обращения металлических денег в форме слитков из серебра, а затем монет из меди, серебра и золота. Чеканка монет впервые возникла в Киевской Руси в IX — X вв (См.: Сотников М. П., Спасский И. Г. Тысячелетие древнейших монет России. Сводный каталог русских монет X — XI веков. — Л.: Искусство, Ленинградское отд., 1983. — С. 5 — 111). Особенно быстро монетное обращение начало развиваться в период, последовавший после создания централизованного российского государства в XV в. и формирования единой национальной денежной системы в результате денежной реформы (1535-1538 гг.) Елены Глинской (О денежной реформе Елены Глинской см.: Нумизматика и эпиграфика. — Т. XIII. — М.: Наука, 1980. — С. 85 — 96).

Обусловленная объективным процессом развития производительных сил монетная система России в целом сыграла положительную роль в укреплении феодального хозяйства, экономических связей между отдельными районами страны, формировании внутреннего рынка, созревании предпосылок развития капиталистических отношений. Однако обращение полноценных металлических денег по своей природе не свободно от ряда существенных недостатков. Их преодоление, по мере создания соответствующих условий, обусловило закономерное для любой страны, в том числе и для дореволюционной России, появление бумажных денежных знаков, превращение последних в основное средство обращения и платежа.

Во-первых, монетное обращение требовало большого расхода благородных металлов — золота и серебра. Их накопление в стране зависело от уровня добычи этих металлов, состояния торговли с другими странами, получения внешних займов и от некоторых других обстоятельств. Поэтому возможность того или иного государства расширить монетное обращение являлась весьма ограниченной. В то же время по мере развития общественного производства, товарно-денежных отношений для продажи возрастающей массы товаров требовалось соответственно большее количество денег и, следовательно, при монетном обращении — благородных металлов. Данное противоречие обострилось с началом развития капиталистических отношений в недрах феодализма. В полной мере оно могло быть разрешено посредством замены в денежном обращении полноценных денег (золота и серебра) на неполноценные — бумажные денежные знаки.

Во-вторых, изготовление монет из золота, серебра и меди ограничивало потребление в стране этих металлов на другие цели, например на изготовление ювелирных золотых и серебряных изделий или оружия из меди.

В-третьих, длительное использование денежных знаков из металла, прежде всего золота и серебра, вызывало их стирание, приводящее к появлению неполновесных монет, которые засоряли обращение. Естественный физический износ монет часто дополнялся умышленной их порчей со стороны отдельных лиц, например путем обрезания золотых или серебряных монет. Из-за этого в стране уменьшалась масса денежного металла, являющегося частью национального богатства. Государство вынуждено было изымать неполновесные монеты из обращения и заменять их. Связанные с этим расходы увеличивали издержки монетного обращения и дополнительно обременяли бюджет государства.

В-четвертых, по мере расширения товарооборота росла не только общая сумма денежных платежей в стране, но и их разовый, единичный размер. С укрупнением величины платежа обнаруживался другой существенный недостаток монетного обращения — отсутствие портативности металлических денег, приводившее иногда к немалым физическим затратам для перемещения значительной массы металла в виде монет при совершении денежных расчетов. Подобный недостаток проявлялся особенно остро, если в обращении преобладала тяжеловесная медная монета.

Наконец, обращение денег в форме монет из золота, серебра и меди позволяло государству досоциалистического общества в сравнительно ограниченных размерах извлекать доход от монопольного права чеканки монет — монетной регалии. Уменьшение веса и пробы металла в монете при неизменном ее номинальном выражении являлось весьма распространенным приемом, к которому часто обращались для пополнения государственной казны, особенно в период войны. Однако уже первые опыты эмиссии бумажных денежных знаков в Северной Америке (конец XVII в.) и Западной Европе (начало XVIII в.) показали, что для государства их выпуск являлся более прибыльным и легким способом финансирования своих расходов, чем порча монеты, так как изготовление денежных знаков из бумаги требовало намного меньше материальных затрат и времени.

В России XVIII столетия в правящих кругах, разных сословиях росло понимание недостатков денежной системы, основанной исключительно на монетном обращении.

При преемниках Петра I финансовое хозяйство России находилось в весьма запущенном состоянии, чему способствовали частые дворцовые перевороты. В течение десятилетий в стране не составлялись финансовая отчетность, роспись доходов и расходов государства. Это создавало благоприятную почву для казнокрадства, различных злоупотреблений. Государственные расходы обременялись расточительностью императриц, сменявшихся на престоле, а также огромными затратами, связанными с ведением войн. Данные обстоятельства не могли не отражаться на состоянии государственного бюджета, который хронически был дефицитным.

Обычной практикой стало использование монетной регалии для увеличения государственных доходов. Для XVIII столетия характерным было резкое увеличение чеканки монет с фискальной целью, что особенно было присуще правительству Екатерины II (1762-1796). Переполнение каналов денежного обращения огромным количеством медной монеты вызвало ее обесценение, и как следствие этого, рост цен на товары, в том числе на медь. Последний привел к падению прибыли правительства от монетной регалии. Выпуск медных денег в обращение потерял свое значение как один из источников государственных доходов.

Обесценившиеся медные монеты вытеснили из обращения значительную часть серебра. Превратившись в основное средство обращения и платежа, медные монеты поступали в казну в виде налогов и других платежей. Это снижало общий эффект от их чеканки, усиливало финансовые затруднения правительства Екатерины II. По этой причине правящие круги России вынуждены были временно отказаться от дальнейшего злоупотребления чеканкой медных монет, снижения содержания чистого металла в серебряной и золотой монете. Им необходимы были новые источники доходов за счет выпуска денег в обращение. Подобным источником и стала впоследствии эмиссия бумажных денежных знаков. Причем такая эмиссия фактически не являлась новостью для правящих кругов России.

В России были известны исторические факты обращения денежных знаков, сделанных из бумаги, которые имели место в других странах, в частности в Китае, где во время правления династии Юаньхе (806-821) взамен тяжеловесных металлических монет ходили государственные бумажные денежные знаки, получившие название «летающие монеты». Во время правления династии Юань (1280-1368) они являлись главным средством обращения, в то время как в Европе денежные знаки из бумаги были еще неизвестны. Эти факты описаны великими европейскими путешественниками — послом Людовика IX Вильгельмом Рубруком, посетившим Китай в XI в., а затем, через 200 лет, итальянцем Марко Поло.

Царское правительство России знало также о бумажных денежных знаках, выпущенных в декабре 1690 г. в Бостоне (штат Массачусетс) в Северной Америке, и об экспериментах Джона Ло (Об экспериментах Джона Ло см. подробнее: Аникин А. В. Юность науки. Жизнь и цели мыслителей-экономистов до Маркса. — 4-е изд. — М.: Политиздат, 1985. — С. 93-110) с эмиссией кредитных билетов. Еще в начале XVIII столетия отдельные государственные деятели в России неоднократно обращались к мысли об использовании бумажных денег. Так, Петр I (1689-1725) делал попытки пригласить в Россию Джона Ло или хотя бы кого-нибудь из его родственников, если тот владеет его секретом. Полный провал эксперимента королевского двора во Франции в 1720 г. с использованием эмиссии кредитных билетов как источника дополнительного дохода охладил интерес к ним.

В период правления Елизаветы Петровны (1741 — 1761) генерал-берг-директор Б. Миних предложил план улучшения финансов государства на основе эмиссии бумажных денег. Однако этот план не получил одобрения Сената, который нашел, «что предосудительно будут ходить бумажки, да и опасно, чтобы вперед не подать причины худым рассуждениям» (Цит. по: Дмитриев-Мамонов В. А., Евзлин 3. П. Деньги/Под ред. проф. М. И. Боголепова. — П., 1915. — С. 179).

Отказ Сената от использования бумажных денег объяснялся, по-видимому, не только боязнью «худых рассуждений». До середины XVIII столетия в Российской империи еще не возникли острая необходимость и возможность перехода к новому виду денежных знаков. Наличие остатков внутренних таможенных перегородок сдерживало окончательное формирование национального рынка, что являлось преградой для дальнейшего развития внутренней и внешней торговли, расширения сферы функционирования денег. Торгово-промышленная деятельность в стране могла еще обходиться монетным обращением.

Феодально-крепостническая экономика России с преобладанием в ней натурального хозяйства тормозила рост кредитных отношений, которые преимущественно развивались в форме ростовщического, а также государственного кредита. В отличие от западноевропейских государств в России медленно развивался коммерческий, особенно банковский, кредит. До середины XVIII столетия в Российской империи практически отсутствовали кредитные учреждения. Исключение составляла так называемая Монетная контора, которая осуществляла первые банковские операции в 1729 и 1733 гг. в царствование императора Петра II (1727-1730) и императрицы Анны Ивановны (1730 — 1740). Однако объем этих операций, заключавшихся в выдаче краткосрочных ссуд под залог золота или серебра, был невелик. Монетная контора не оказала значительного влияния на торгово-промышленное развитие страны.

Окончательно все внутренние таможенные пошлины были отменены в Великой России в 1754 г. Одновременно были уничтожены внутренние таможенные пошлины между Украиной и Россией. Эти меры способствовали росту всероссийского рынка, о развитии которого свидетельствовали увеличение числа мануфактур, втягивание в торговлю крестьян, появление новых городов в стране. Расширение торговых связей, охвативших огромную территорию Российской империи, не только потребовало улучшения транспорта, создания новых дорог и каналов, но появилась и острая необходимость в достаточном количестве средств обращения товаров, т. е. в деньгах, причем в более практичных с точки зрения их применения.

Между тем медные монеты обслуживали в основном мелкий торговый оборот, а для крупного они были малопригодны. Платеж в сумме 100 руб., совершаемый медными пятикопеечниками, приводил в движение массу металла весом более 6 пудов. При расчетах на крупные суммы требовались уже обозы для транспортировки денег, что было крайне неудобно. Отсутствие портативности у металлических денег облегчало внедрение в обращение бумажных денежных знаков.

Развитие товарно-денежных отношений, необходимость борьбы с ростовщическим кредитом, процент за пользование которым достигал колоссальных размеров, требовали создания в Российской империи кредитных учреждений. При императрице Елизавете Петровне в 1754 г. в стране был создан Государственный банк для дворянства с конторами в Санкт-Петербурге и Москве для кредитования дворянства под залог золота, серебра, алмазов, сел и деревень с крестьянами и угодьями. В том же году при Коммерц-коллегии был организован Купеческий банк, который выдавал денежные ссуды под залог товаров. Однако малый размер капитала этого банка, ограниченная сфера его деятельности, которая охватывала только купцов Петербургского порта, не позволила Купеческому банку оказывать серьезное влияние на торговую деятельность. В 1770 г. данный банк прекратил выдачу ссуд, а в 1782 г. он передал свои капиталы Государственному банку для дворянства.

Кроме указанных государственных кредитных учреждений в 1758 г. по проекту графа Шувалова были созданы в Петербурге и Москве Банковые конторы вексельного производства для обращения медных денег (Медный банк). Целями их создания являлись улучшение обращения тяжеловесной медной монеты в стране и привлечение в казну серебряной монеты. Медный банк выдавал ссуды купцам, промышленникам, помещикам, производил перевод векселей от лиц, которые сдавали на хранение медную монету. Деятельность Медного банка проходила в сложных условиях: взятые капиталы помещики и заводчики часто не возвращали. Из-за неуспешной деятельности банк в 1763 г. был закрыт. В 1760 г. был создан Банк артиллерийского и инженерного корпусов, капитал которого состоял из медных монет, начеканенных из старых медных пушек. Незначительный первоначальный капитал банков, низкий уровень развития вкладных операций, возможность выдачи ссуд преимущественно на короткий срок, слабая заинтересованность в прибыли обусловили непродолжительный характер существования многих первых банков. Вместе с тем опыт работы этих кредитных учреждений пригодился для разработки проектов создания первого эмиссионного банка в стране.

Таким образом, хронический дефицит государственного бюджета, потребность в замене тяжеловесной медной монеты обусловили необходимость выпуска в России в 60-х годах XVIII столетия бумажных денежных знаков, переход к которым сделался возможным благодаря развитию товарно-денежных отношений, кредитных учреждений, созданию соответствующей технической базы.

Дефицит государственного бюджета при Петре III (1761-1762) в сумме 1 152000 руб. вынудил царское правительство всерьез рассмотреть вопрос о создании банка с выпуском собственных билетов. Испытывая недостаток средств для задуманного похода в Данию, Петр III пришел к выводу о необходимости эмиссии денежных знаков, которые предполагалось назвать «банко-цеттелями». На заседании учрежденного при царском дворе Собрания 18 мая 1762 г. было прочитано повеление: «...буде на то денежных сумм яко главнейших и необходимых способов на лицо нет, а приисканные Сенатом 4 миллиона на чрезвычайные расходы так скоро получены быть не могут, то Его императорское Величество находит удобное и ближайшее к тому средство в делании банко-цеттелей» (Цит. по: Евзлин 3. П. Деньги (Бумажные деньги в теории и жизни)/Под ред. и с предисловием проф. М. И. Боголепова. — Ч. II. — Л: Наука и школа, 1924. — С. 130). Однако в результате последовавшего в 1762 г. дворцового переворота, благодаря которому на престол взошла Екатерина II, задуманный план не был осуществлен.

Состояние государственного бюджета при Екатерине II вызвало необходимость вернуться к вопросу о выпуске бумажных денежных знаков. С начала русско-турецкой войны (1768-1774 гг.) дефицит бюджета составил 1 880100 руб., из которых 1 800000 руб. были израсходованы на нужды войны (См.: Гусаков А. Д. Денежное обращение дореволюционной России. — М.: ВЗФИ, 1954. — С. 25). Екатерине было представлено несколько проектов выпуска нового вида денежных знаков, авторами которых были граф Карл Сиверс и князь А. А. Вяземский. В своих записках они обосновывали мысль о том, что выпуск денежных знаков из бумаги во всех отношениях предпочтительнее чеканки медной монеты. По мнению графа Сиверса, в России следовало учредить правительственный банк с правом выпуска денежных знаков — так называемых «цеттелей», которые были бы разменны на звонкую монету и полностью обеспечены металлом — медью.

Заведующий финансами генерал-прокурор Сената князь Вяземский предложил использовать выпускаемые в обращение знаки из бумаги — «ассигнации» — для покрытия военных расходов. Планы, развитые Сиверсом, Вяземским и другими правительственными сановниками, были одобрены особым совещанием и рассмотрены императрицей. Они получили одобрение в манифесте 29 декабря 1768 г., в соответствии с которым в обращение были выпущены первые в России бумажные денежные знаки — ассигнации. Необходимость их выпуска Екатерина II обосновала в манифесте следующим образом:

«Во-первых, удостоверились Мы, что тягость медной монеты, одобряющая ее собственную цену, отягощает ее же и обращение; во-вторых, что дальний перевоз всякой монеты многим неудобствам подвержен, и наконец, третье, увидели Мы, что великий есть недостаток в том, что нет еще в России, по примеру разных европейских областей, таких учрежденных мест, которые бы чинили надлежащие денег обороты и переводили бы всюду частных людей капиталы без малейшего затруднения и согласно с пользою каждого.

Ежедневный опыт являет, какие собрали плоды многие государства от таковых установлений, по большей части банками именуемых. Ибо сверх сказанных уже выгод приносят они ему ту полезность, что выдаваемые в публику из тех мест, на разные суммы, печатные, с подписанием, обязательства разных именований, посредством их кредита, добровольно между народа употребляются так, как наличная монета, не имея однакож сопряженных с нею тяжестей в перевозках и трудностей в сбережении их, знатно облегчают самым делом обращение денег. Соображая все сии, вкратце изъясненные, обстоятельства с пространством России, и чувствуя, сколь потребно облегчить в ней обороты денег, Мы с удовольствием приступаем к учреждению в империи Нашей променных банков...» (Цит. по: Печорин Я. Наши государственные ассигнации до замены их кредитными билетами. 1769-1843/Вестник Европы. — Т. IV. — 1876. — С. 610).

29 декабря 1768 г. было издано постановление об учреждении банков, в котором был подробно изложен порядок их работы. Ниже приведены отдельные фрагменты данного документа:

«Ст. 1. Хотя банки для вымена государственных ассигнаций и именуются один с.-петербургским, а другой московским, однако, они по существу своему составляют, так сказать, единое тело. И потому быть им обоим под особливым, от Нас здесь в С.-Петербурге учрежденным, банковским правлением.

Ст. 2. Сему правлению состоять из трех особ: однаго главного директора банков и двух советников.

Ст. 3. Оному банков правлению быть под Собственным Нашим ведением и во всех происшествиях своих никому отчета не давать, Как Нам Самим.

Ст. 4. Банковому правлению заседать два раза в неделю и собираться в 9 часов утра.

Ст. 5. Ему же получать от Сената, на сделанной для того нарочно бумаге, напечатанныя государственные ассигнации, за подписанием двух сенаторов, которыя главный директор подписывает, а потом правление отсылает из них каждому банку надлежащее число для употребления...

Ст. 24. Хотя банки получают государственные ассигнации от правления банков, за подписанием главного директора, однако, ни одна ассигнация из банков выпущена быть не может, если под именем главного директора не подписано будет имя директора того банка, который выдает ту ассигнацию. Итак, каждая государственная ассигнация должна быть подписана четырьмя особами, а именно: двумя сенаторами, главным директором банков и одним директором (Данная статья была дополнена указом, данным Сенату 8 мая 1769 г., в котором было поведено: «чтобы не последовало какого-либо замедления в удовлетворении публики ассигнациями, впредь отсылаемые из правления банков ассигнации подписывать или главному директору, или советнику; тем и другим ассигнациям иметь равное преимущество и достоинство» (цит. по: Печорин Я. Указ. соч. — С. 612)).

Ст. 25. Каждый из подписующих государственныя ассигнации должен был писать: главный директор или директор такого-то банка, имя и прозвание...

Ст. 27. Сколь скоро из каждого государственного правительства пришлются, за подписями присутствующих того места, записки, дабы такой-то банк выдал на толикую-то сумму государственных ассигнаций, на какую представляются в наличности деньги, то банк тот, по принятии денег, имеет немедленно отпустить надлежащее число ассигнаций и должен все то происшествие записать в конторные свои книги.

Ст. 28. Если отпущенныя таким образом в правительства государственныя ассигнации будут обратно приносимы частными людьми в банк, для получения за них денег, то банк тот повинен прилагать крайнее старание, чтобы не задерживать того приносителя ни мало; но, приняв от него, сколько он принес ассигнаций, должен отдать немедленно написанное в них число денег, не делая никаких определений и не токмо не требуя росписки, но и не спрашивая, кто он таков, откуда получил ассигнацию, а только надлежит записывать в книги прием ассигнаций и выдачу денег.

Ст. 29. На полученных от частных людей ассигнациях не делать никаких отметок для того, что одна ассигнация несколько раз может вступать и столько же раз выходить из банка...

Ст. 31. Если бы кто, для пересылки в другое место, или для удобнейшего у себя хранения, хотел из банков получить государственныя ассигнации и за них деньги внести, то сие учинить ему свободно, а банков в таком случае должность состоит удовольствовать каждого и принимать наличныя деньги без малейшего замедления, ибо, установя банки единственно для блага общего, чтобы каждый человек мог ту пользу восчувствовать.

Ст. 32. Дозволяется каждому желающему получить из банков ассигнацию, взносить за оныя, вместо денег, золото и серебро в деле и не в деле, также всякую иностранную монету, и банкам брать их по той цене, по коей принимают на монетном дворе; однако, вышесказанные вещи уже не возвращаются, ибо за все ассигнации банки платят наличные деньги.

Ст. 33. Каждая государственная ассигнация обменяема только в том банке, на который она ассигнована, т. е. с.-петербургская — в с.-петербургском банке, московская — в московском банке...

Ст. 35. Каждый банк хранит государственныя ассигнации в особливом сундуке, который всегда находится в покое присутствующих. Оный сундук запирается двумя ключами и всегда запечатывают, старший член банка имеет особую того сундука печать, последующий за ним член и кассир хранят по одному ключу...

Ст. 38. Члены банков должны со всеми приходящими людьми, какого бы они звания не были, обходиться вежливо и никогда презрения или грубости не оказывать, ибо от доброго поведения членов много зависимо благосостояние банков» (Цит. по: Печорин Я. Указ. соч. — С. 611-613).

Первоначально главными целями променных банков — в 1786 г. оба банка соединены в один, названный Государственным ассигнационным банком (рис. 1), — являлись выпуск в обращение ассигнаций, обеспечение размена ассигнаций на звонкую монету. Для совершения последней операции каждому банку был выделен в размере предполагавшегося выпуска ассигнаций — одного миллиона рублей — основной капитал в сумме 500 000 руб. медью. Этот капитал не мог употребляться на иные цели, кроме размена ассигнаций. На такую сумму были изготовлены ассигнации (см. Приложение, табл. 1.1, № 1-8) четырех достоинств:

(Ламанский В. И. Исторический очерк денежного обращения в России с 1650-1817.-Спб., 1854. — С. 128)

Рис. 1. Государственный ассигнационный банк (в гравюры XVIII в)

Променные (или выменные) банки обязаны были распределять ассигнации между правительственными учреждениями, где они использовались для выплаты жалованья государственным служащим, совершения платежей при закупке продовольствия и т. д. В соответствии с указом Сенату для введения в обращение ассигнаций были направлены в следующие правительственные учреждения:

(Ламанский Е. И. Исторический очерк денежного обращения в России с 1650-1817.-С. 128)

Помимо распределения ассигнаций между правительственными организациями задачей променных банков являлось обеспечение размена ассигнаций на звонкую монету. В манифесте 29 декабря 1768 г. о введении ассигнаций не говорилось определенно, какой монетой — медной, серебряной или золотой — обеспечивался размен. В действительности же с самого начала размен производился на медную монету, из которой состоял основной капитал банков.

Ассигнации печатались на плотной белой бумаге со сложными водяными знаками (см. Водяные знаки, № 1Б). Рисунок ассигнации состоит из узорчатой рамки и текста, выполненных черной краской в один прогон, и двух овальных тиснений (так называемых медальонов). Оборотная сторона является чистой, без рисунков. Каждая ассигнация содержит подписи (чернилами) двух сенаторов, советника и директора банка.

Рис. 2. Тиснения, содержавшиеся на первых ассигнациях

В левом овале (медальоне) ассигнации изображены способом тиснения по бумаге атрибуты войны — знамена, пушка, ядра, а также эмблемы торговли и промышленности — тюк с товарами, бочка, скипер-кадуцей Меркурия, в морской дали виднеется корабль. Весь центр овала занимает двуглавый орел с полураспростертыми крыльями. Он прикасается одной папой к пушке, готовый опуститься на нее. На шее орла — цепь с орденом Андрея Первозванного, обрамляющая геральдический щит с изображением Святого Георгия (герб Москвы). В верху левого овала полукругом надпись «Покоит и обороняет». В центре правого овала изображена неприступная скала, внизу — бушующее море и головы чудовищ, сверху полукругом надпись «Невредима» (рис. 2). Между собой первые ассигнации отличались лишь соответствующим номиналом и указанием банка — Санкт-Петербургского или Московского (К сожалению, авторы не располагают иллюстрациями ассигнаций, выпушенных в 1769 г.).

Ассигнации заменили крайне неудобные для перевозки и хранения медные деньги. Их выпуск способствовал устранению недостатка средств обращения, обусловленного оживившимся торговым оборотом. По этим причинам первоначально ассигнации пользовались весьма крупным успехом. В этой связи правительство приняло меры по облегчению выпуска ассигнаций. В соответствии с царским указом от 19 ноября 1769 г., данным Сенату, каждый банк должен был создать запас бумажных денежных знаков на 250000 руб., а Сенат должен был иметь наготове подписанных ассигнаций на 1000000 руб. и на такую же сумму неподписанных.

С первых же дней выпуска ассигнаций правительство осуществило меры для внедрения их в обращение. Государственное казначейство начало принимать их в уплату податей. В Петербурге и Москве было введено обязательное правило, согласно которому при уплате налогов по крайней мере пятая часть суммы непременно вносилась ассигнациями 25-рублевого достоинства.

В связи с ростом спроса на государственные ассигнации правительство в 1772 г. приняло решение о создании в крупных городах страны разменных контор. Все казенные учреждения той губернии, где находились разменные конторы, обязаны были свозить в них медную монету и получать ассигнации. Конторы же в свою очередь разменивали ассигнации на медные деньги и, уведомляя губернаторов и воевод о наличии ассигнаций, снова получали за бумажные денежные знаки медную монету. С 1772 по 1778 г. данные конторы были созданы в 22 городах. Впоследствии 14 из них были упразднены и было оставлено 8 контор в Ярославле, Смоленске, Нижнем Новгороде, Казани, Орле, Херсоне, Вышнем Волочке и Архангельске (См.: Ламанский Е. И. Исторический очерк денежного обращения в России... — С. 131). К концу XVIII столетия таких контор осталось только три.

Появление в обращении денежных знаков из бумаги вызвало к жизни попытки их подделки. Первый опыт подделки был обнаружен в 1771 г. Поскольку первые ассигнации отличались лишь соответствующим номиналом, годом выпуска и указанием банка, то фальсификация заключалась в подделке 25-рублевых билетов — под 75-рублевые. Для этого цифра «2» и слово «двадцать» выскабливались и заменялись на цифру «7» и слово «семьдесят» (Там же. — С. 130-131). Поэтому уже через два года с момента выпуска бумажных знаков правительство вынуждено было изъять 75-рублевые ассигнации. Это было осуществлено в соответствии с царским указом, данным Сенату 20 июля 1771 г.: «Впредь не делать 75-рублевых ассигнаций, и если есть в Сенате изготовленныя, подписынныя и неподписынныя, то все их, освидетельствовав и сделав верный счет, в присутствии Сената истребить, равномерно дать знать во все правительственные и казенные места, чтобы они имеющиеся у них 75-рублевые ассигнации более из казны не выпускали, а прислали бы их для вымена в банки: с.-петербургские ассигнации — в с.-петербургский, а московские — в московский, и вместо их получат ассигнации других достоинств» (Цит. по: Печорин Я. Указ. соч.-С. 615). Владельцы 75-рублевых ассигнаций обязаны были обменять их на ассигнации других достоинств или на медную, серебряную монету.

В первые же годы после принятия манифеста от 29 декабря 1768 г. правительство начинает производить в значительных объемах эмиссию ассигнаций, в том числе для покрытия экстренных расходов, вызванных войной с Турцией. В 1769-1775 гг. вследствие войны эмиссия ассигнаций составила 12,7 млн. руб., а в 1775-1786 гг. (период между русско-турецкими войнами) дополнительный их выпуск был равен 26,2 млн. руб. После 1769 г. ассигнации поступали в обращение почти ежегодно (см. Приложение, табл. 1.1, № 9-102; ил. 1.1.1 — 1.1.2). Номинальное выражение массы ассигнаций в обращении достигло значительных размеров — 46,2 млн. руб. (См.: Печорин Я. Указ. соч. — С. 620) Довольно простой внешний вид выпущенных в эти годы ассигнаций по-прежнему порождал попытки их подделки. С каждым годом в обращении появлялось все большее количество фальшивых денежных знаков. В целях предотвращения этого царский указ от 16 марта 1786 г. предписал Сенату «печатать государственные ассигнации на бумаге нового состава и по новому образцу, и заготовить их на 50 000 000 рублей, для вымена всех ассигнаций прежнего образца» (Цит. по: Печорин Я. Указ. соч. — С. 615-616). Начавшаяся операция по указанной замене ассигнаций вскоре была дополнена решением об увеличении их количества в обращении.

В связи с хроническим дефицитом государственного бюджета граф Шувалов в 1786 г. составил план увеличения средств казначейства путем нового выпуска ассигнаций. Он предложил увеличить количество ассигнаций в обращении с 46,2 млн. до 100 млн. руб. Для повышения покупательной способности ассигнаций план Шувалова предусматривал 28,5 млн. руб. вновь выпускаемых денежных знаков направить в обращение посредством выдачи ипотечных ссуд дворянству и городам со сроками погашения 20 и 22 года соответственно (для совершения этих кредитных операций в плане предлагалось создать специальный банк). Кроме того, 4 млн. руб. предполагалось использовать на расходы царского двора, 2,5 млн. — на подкрепление государственного казначейства, 15 млн. руб. — на военные расходы. (См.: Евзлин 3. П. Указ. соч. — С. 131)

В соответствии с этим планом, хотя и с некоторыми изменениями, и был произведен выпуск ассигнаций более чем на 50 млн. руб., создан новый банк, что нашло отражение в манифесте от 28 июня 1786 г. «Об учреждении Государственного заемного банка». Капитал созданного банка исчислялся несколькими десятками миллионов рублей. Ему было выдано из променных банков 22 млн. руб. для ссуд дворянству и 11 млн. руб. — для ссуд городам. Государственный заемный банк получил капитал ликвидированного Государственного банка для дворянства. Созданный в интересах дворянства новый банк давал ссуды под помещичьи имения. Кроме того, он кредитовал внутреннюю торговлю, промыслы, торговлю с Китаем, Персией и другими странами.

Правительство Екатерины II хорошо понимало, что дополнительный выпуск ассигнаций может подорвать их покупательную способность, доверие к ним. Поэтому в целях успокоения народа манифест от 28 июня 1786 г. торжественно обещал: «Узаконяем самодержавною, от Бога Нам данною властию, и обещаем святостию слова Царского за Нас и Преемников Императорского Российского Престола, что число банковых ассигнаций никогда и ни в каком случае не долженствует простираться в Нашем государстве выше ста миллионов рублей» (Цит. по: Печорин Я. Указ. соч. — С. 616). Этот же манифест ввел в обращение знаки (см. Приложение, табл. 1.2) новых номиналов: «В облегчение хождению и оборотам денег повелеваем: установить ассигнации в десять рублей и в пять рублей, кои печатать для лучшего различения — десятирублевыя на красной, а пятирублевыя на синей бумаге разными образцами» (Там же). По краям этих ассигнаций с четырех сторон имелись водяные знаки (см. Водяные знаки, № 2Б). На этих денежных знаках были подписи, выполненные чернилами. Они принадлежали директору Государственного ассигнационного банка, кассиру (лицевая сторона), советнику правления банка (оборотная сторона). В верхней части ассигнации сделано рельефное овальное тисненое изображение.

Между тем торжественное обещание царского правительства об ограничении количества ассигнаций в обращении было нарушено уже через два года. В 1787 г. началась очередная многолетняя русско-турецкая война (1787-1791 гг.). Дефициты государственного бюджета стали хроническими, и для их покрытия правительство вынуждено было прибегнуть к увеличению массы ассигнаций в обращении. К концу царствования Екатерины II, которая умерла в 1796 г., в обращении находилось ассигнаций на 157,7 млн. руб., т. е. на 57,7 млн. больше, чем предусматривал манифест от 28 июня 1786 г. В этой связи многие владельцы ассигнаций стремились разменять их на звонкую монету. Поскольку для выполнения разменной операции Государственный ассигнационный банк не располагал монетой в достаточном размере, правительство вынуждено было к концу 80-х годов XVIII в. приостановить размен, что было произведено без издания специального правительственного акта. Одновременно с этим из обращения стала исчезать золотая и серебряная монета. К концу царствования Екатерины II основным средством обращения и платежа выступали государственные ассигнации, массовый выпуск которых привел к падению их реальной ценности в сравнении с серебряным рублем. Начался длительный период инфляционного обращения ассигнаций.

В условиях стремительного роста количества ассигнаций в обращении происходило падение курса ассигнаций по сравнению с курсом серебряного рубля на петербургской бирже (табл. 1).

Таким образом, в 1796 г. за 1 руб. ассигнациями давали 79 коп. серебром, т. е. ассигнационный рубль обесценился на пятую часть.

Инфляция оказывала отрицательное влияние на народное хозяйство и на положение крестьянских масс. Защитник интересов крестьянства, непримиримый противник самодержавия и крепостничества Александр Николаевич Радищев в следующих словах указал на пагубные последствия инфляции для народного хозяйства: «Прилив денег бумажных — зло; поток плотины разорвавшейся покроет все торговое обращение, земледелие и рукоделие будет томиться, и число монеты бумажной возрастет до того, что цена ее будет меньше нежели лист бумаги, на нее употребляемой» (Радищев А. Н. Соч. — Т. 2. — М.-Л., 1941. — С. 31.). Радищев указывал, что чрезмерная эмиссия ассигнаций является настоящим народным бедствием — «бумажные деньги суть гидры народные» (Там же. — С. 16.).

В царствование Павла I (1796-1801) правительство продолжало использовать выпуск ассигнаций для увеличения государственных доходов. Вместе с тем оно предприняло робкие попытки укрепления курса ассигнаций. Указом от 18 декабря 1797 г. было объявлено, что ассигнации признаются «...истинным общенародным долгом на казне...». Указ повелевал удовлетворить каждого предъявителя ассигнаций выдачей медной или серебряной монеты с лажем 30 коп. на 1 руб. Иными словами, обмен должен был производиться по соотношению: 130 ассигнационных копеек к 100 копейкам серебром. Однако ограниченный запас в банке звонкой монеты не позволил удовлетворить всех предъявителей ассигнаций, и вскоре размен был прекращен. К концу 1800 г. в обращении находилось ассигнаций на сумму 212689335 руб. Их курс по сравнению с курсом серебряного рубля составил 66,3% (См.: Печорин Я. Указ. соч. — С. 620).

Таблица 1

Источник. Печорин Я. Указ. соч. — С. 619-620.

В первые годы царствования Александра I (1801-1825) эмиссия ассигнаций усилилась особенно заметно. Период войн России с наполеоновской Францией (1805, 1806-1807 гг.), Турцией (1806-1812 гг.), Швецией (1808-1809 гг.) потребовал от государства крупных расходов на содержание армии. В условиях постоянного дефицита государственного бюджета, ограниченной возможности получения внешних и внутренних займов правительство вынуждено было прибегать к дополнительному выпуску бумажных денежных знаков. Их количество в обращении к концу 1910 г. достигло 579373880 руб. За 1 руб. ассигнациями давали только 25,4 коп. серебром (Там же). Создавшаяся тогда экономическая ситуация в стране описывалась в официальном издании Министерства финансов таким образом: «Цены товаров сильно повысились, имущественные отношения утратили прочность, кредитные сделки крайне затруднились, производительная деятельность приняла характер спекулятивный; все народное хозяйство потряслось в своих основах. Огромные убытки несло в то время и государственное казначейство, получавшее свои доходы в обесцененных ассигнациях» (Министерство финансов. 1802-1902. Часть первая. — Спб.: Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1902. — С. 62).

Инфляционный процесс в России обесценивал денежные накопления имущих слоев. Состояние в 100 тыс. руб. ценными бумагами с уплатой на ассигнации, созданное в конце XVIII столетия, имело реальную ценность в начале 1810 г. только в сумме 50 тыс. руб. серебром, в июле 1810 г. — 33 тыс., в декабре 1810 г. — не более 25 тыс. руб. (См.: Учение о деньгах. Специальный курс политической экономии, читанный профессором А. А. Мануиловым в Московском коммерческом институте. — 5-е изд. — М., 1918. — С. 119)

Обесценение ассигнаций делало невыгодным предоставление кредитов. В силу падения курса ассигнаций уменьшилась реальная сумма задолженности по ссудам, кредитор получал от должника обесцененные бумажные деньги. Первый нес огромные убытки, в то время как для заемщиков, в роли которых часто выступали дворяне, это было выгодно. По этой причине для данного периода характерно резкое свертывание кредитных отношений. Учреждение акционерных предприятий также оказалось крайне опасным делом — падение курса ассигнаций грозило уменьшить реальную ценность акционерного капитала. Таким образом, инфляционное обращение сдерживало развитие капиталистических отношений, торговли, кредита.

В этих условиях царское правительство предприняло определенные шаги с целью стабилизации денежного обращения. В основу намеченных мероприятий был положен знаменитый «План финансов». Он был подготовлен известным государственным деятелем той эпохи М. М. Сперанским (М. М. Сперанский (1772-1839) в 1803-1807 гг. был директором департамента внутренних дел, а с 1808 г. стал ближайшим доверенным лицом Александра I по вопросам внутренней политики) при содействии профессора Петербургского педагогического института Балугьянского и крупного русского экономиста, автора книг о банках графа Н. С. Мордвинова.

По «Плану финансов» предполагалось провести денежную реформу посредством изъятия и уничтожения всех ранее выпущенных ассигнаций, а также учреждения нового эмиссионного банка. Он должен был располагать достаточным запасом серебра для обеспечения банкнот, которые предполагалось выпустить в обращение. Кроме того, намечалось улучшить организацию денежной системы России. Ее основой должен был стать серебряный рубль. Из положений «Плана финансов» следует, что Сперанский отрицательно относился к неразменным бумажным деньгам и считал необходимым ликвидировать их обращение в стране. «Ассигнации, — писал он, — суть бумаги, основанные на предположениях. Не имея никакой собственной достоверности, они суть не что другое, как сокрытые долги» (Цит. по: Гурьев А. Денежное обращение в России в XIX столетии. — Спб., 1903. — С. 66). Сперанский высказывал прогрессивную для своего времени мысль о том, что бумажноденежная эмиссия выступала по существу в качестве налога на население, ухудшала его материальное положение, сдерживала развитие промышленности и торговли.

После долгих колебаний царское правительство приступило к претворению некоторых положений «Плана финансов». Идеи Сперанского частично получили отражение в манифесте от 2 февраля 1810 г. В соответствии с ним все выпущенные ранее в обращение ассигнации объявлялись долгом государства, обеспеченным всем богатством Российской империи. В манифесте было заявлено о прекращении дальнейшего выпуска ассигнаций и о решении погасить указанный долг, для чего предполагалось заключить внутренний заем. В том же манифесте правительство объявило об увеличении податей и налогов с тем, чтобы увеличить доходы государственного бюджета. Однако через несколько месяцев после принятия манифеста правительство вынуждено было дополнительно выпустить в обращение ассигнаций на 44,3 млн. руб.

Для постепенного погашения долга правительства за ассигнации с целью поднятия их курса и улучшения денежного обращения манифестом от 27 мая 1810 г. было объявлено о выпуске внутреннего займа на 100 млн. руб. Цель займа заключалась в том, чтобы обеспечить поступление в казну ассигнаций, которые затем повелевалось предать публичному сожжению. Правительство заявляло в манифесте о полном прекращении дальнейшей эмиссии ассигнаций. Эти положения были дополнены манифестом от 20 июня 1810 г., которым вводились новые принципы организации денежной системы России. В качестве всеобщей законной счетной денежной единицы для всех платежей в стране этот документ установил рубль с содержанием чистого серебра в 4 золотника 21 долю (18 г).

Все ранее выпущенные серебряные и золотые монеты оставались в денежном обращении. Их стоимость выражалась в соответствии с новым серебряным рублем. Несколько позднее манифестом от 29 августа 1810 г. окончательно было определено назначение медной монеты, которая была признана разменной. В стране было объявлено о введении системы открытой чеканки серебряной и золотой монеты — каждый желающий мог принести на Монетный двор металл в слитках для его передела в монету, плата за который не взималась. Предполагалось, что все эти мероприятия составят фундамент для создания новой денежной системы России, основанной на серебряном монометаллизме с обращением банкнот, обеспеченных в основном серебром.

Проект денежной реформы и других финансовых преобразований, предложенный Сперанским, был направлен на упорядочение денежного обращения в стране, прекращение обесценения рубля. Однако это было невыгодно помещикам. Многие из них являлись должниками по ипотечному кредиту и были заинтересованы в уменьшении реальной суммы своей задолженности посредством продолжавшегося обесценения ассигнаций. Поэтому проводимые мероприятия встретили ожесточенное сопротивление реакционного дворянства и придворной знати, которые выдвинули против Сперанского ряд обвинений, касавшихся его внешней политики (он выступал за союз с Францией) и внутренней. К этому времени Александр I все больше отходил от либеральных устремлений первых лет своего царствования, и автор «Плана финансов», проекта государственного преобразования России, становился ему не нужен. В марте 1812 г. Сперанский был сослан сначала в Нижний Новгород, затем в Пермь. Правительство, выражавшее интересы прежде всего крупных помещиков, не торопилось завершать начатые преобразования в области финансов и денежного обращения. Многие из них так и остались на бумаге.

В 1812 г. в Россию вторглись армии Наполеона. Война потребовала огромных материальных и денежных затрат, и правительство было не в состоянии завершить реформу. Идеи Сперанского были забыты.

После падения Сперанского политика императорского правительства в области денежного обращения приняла иное направление. Министр финансов Д. А. Гурьев отказался от мысли изъять ассигнации из обращения. Наоборот, он предложил удержать их в обращении, воспрепятствовать их вытеснению звонкой монетой. По мнению Гурьева, эти меры способствовали бы росту спроса на асссигнации, что привело бы к повышению их курса, прекращению обесценения. Манифест от 9 апреля 1812 г. признал ассигнации законным платежным средством, установил их обязательное обращение на всей территории империи, в том числе в западных и остзейских губерниях, где все сделки совершались на серебро. В манифесте было отмечено, что все расчеты и платежи должны были производиться преимущественно ассигнациями, за ассигнационным рублем сохранялось прежнее его значение счетной денежной единицы. Таким образом, государственные ассигнации оставались в обращении. В то же время манифест от 9 апреля 1812 г. сохранил прежнюю монетную единицу, определенную манифестом от 20 июня 1810 г. Поэтому контракты могли заключаться или в ассигнациях, или в монете по биржевому курсу. Соотношение между бумажными и металлическими деньгами устанавливалось частными лицами, а не правительством. В результате имели место постоянные колебания курса ассигнаций, что явилось главным недостатком новых принципов организации денежной системы. При этом при установлении цены товара в металлических (а не в бумажных) деньгах была Официально признана надбавка к ней. Подобный лаж устанавливался законом впервые за всю историю обращения государственных ассигнаций.

В 1812-1815 гг. для финансирования расходов, вызванных Отечественной войной, заграничным походом русской армии, правительство произвело ряд новых крупных выпусков ассигнаций. К 1818 г. общая сумма государственных ассигнаций, находившихся в обращении, составила 836 млн. руб. против 581,4 млн. руб. к концу 1811 г. Положение ухудшали и ввезенные войсками Наполеона фальшивые ассигнации. Курс ассигнационного рубля упал в 1814-1815 гг. до 20 коп. серебром — наиболее низкого уровня в XIX в. (табл. 2).

13 января 1813 г. в распоряжении на имя генерал-фельдмаршала М. И. Кутузова правительство приказало русским войскам расплачиваться с населением всех областей Пруссии и Германии, занятых русской армией во время победоносного заграничного похода на Париж, обесцененными ассигнациями. Для приема их от местных жителей и обмена ассигнаций на звонкую монету в Варшаве, Калише, Бромбере, Кенигсберге, Берлине и Франкфурте-на-Майне были учреждены променные конторы при русской армии. Конторы эти выдавали взамен ассигнаций квитанции, платеж по которым звонкой монетой должен был затем производиться в городах Гродно, Вильно, Варшаве и Петербурге. Курс ассигнационного рубля в прусской валюте был установлен следующий: 5 руб. ассигнациями приравнивались к 1 талеру, 31 грошу, 3 ³/₁₂ дихта. Таких квитанций в 1813 и в начале 1814 г. в один только Петербург представлено было на сумму до 30 млн. руб. Правительство не смогло своевременно обеспечить их размен на наличные деньги, в связи с чем доверие к ассигнациям за границей падало (См.: Печорин Я. Указ. соч. — С. 631).

Таблица 2

Источник. Печорин Я. Указ. соч. — С. 620.

Государственные ассигнации, выпущенные в 1786 г., находились в обращении по 1819 г. В 1786-1818 гг. в обращение ежегодно поступали ассигнации, на которых были указаны соответствующие годы выпуска (см. Приложение, табл. 1.2, № 103-267; ил. 1.2.3-1.2.7; Водяные знаки, № 2Б). В начале XIX в. правительство подготовило эмиссию ассигнаций образца 1802-1803 гг. (см. табл. 1.2а, №268-271; ил. 1.2.8 — 1.2.11; Водяные знаки, № 3Б), однако в силу разных обстоятельств, в том числе из-за недостаточной защиты этих ассигнаций от подделки, в обращение они не поступили.

Рис. 3. Здание на Садовой ул. в Санкт-Петербурге, где в царствование Александра I помешалось Министерство финансов

После окончания войны с Наполеоном народное хозяйство Российской империи, пострадавшее от вторжения, начало восстанавливаться. Правительство приняло решение об улучшении расстроенных финансов, денежного обращения. В соответствии с «Планом финансов», разработанным Министерством финансов (рис. 3), возглавляемым Гурьевым, начиная с 1817 г. правительством были предприняты меры по изъятию из обращения некоторого количества ассигнаций с тем, чтобы поднять их курс. Для этого использовались внешние и внутренние займы, доходы от имущества и т.д. По четырем займам поступило на изъятие ассигнаций из обращения около 302 млн. руб. В. 1818-1822 гг. из обращения таким образом было изъято бумажных денежных знаков на 229,3 млн. руб. За указанный период сумма ассигнаций сократилась на 28% и к 1823 г. составила 595 776 330 руб. Однако результаты такого мероприятия оказались крайне незначительными. Курс ассигнаций повысился всего лишь с 25 до 26,4 коп., т. е. на 5,6%. Это не имело практического значения для укрепления денежного обращения страны (См.: Министерство финансов. 1802-1902. Часть первая. — С. 68). По данной причине в 1822 г. изъятие ассигнаций было приостановлено. Их масса в обращении не изменялась вплоть до денежной реформы 1839-1843 гг.

В 1818 г. в обращение поступили 25 — и 50-рублевые ассигнации, затем в 1819 г. — денежные знаки с нарицательной стоимостью 5, 10, 25, 50, 100 и 200 руб. Их внешний вид значительно отличался от оформления ранее выпущенных ассигнаций. Оформление новых денежных знаков отразило стиль классицизма — течения в искусстве, получившего значительное развитие в России в XVIII и первой четверти XIX вв. Они отличались рационалистической четкостью и ясностью, строгой уравновешенностью композиции и пластической завершенностью рисунков. На ассигнациях было помещено специфическое изображение герба России. Подобные государственные ассигнации выпускались в обращение ежегодно по 1843 г. (см. Приложение, табл. 1.3, № 272-423; ил. 1.3.12 — 1.3.17). Использованная для них бумага имела ряд водяных знаков (см. Водяные знаки, № 4Б). Ассигнации содержали подписи управляющего банком и кассира. Из них первая наносилась типографским способом, а вторая — чернилами. В 1822 г. был подготовлен проект эмиссии 20-рублевой ассигнации, который, однако, не был осуществлен (см. табл. 1.3а, № 424; ил. 1.3.17а; Водяные знаки, № 5).

С назначением в апреле 1823 г. министром финансов Е. Ф. Канкрина проводимая правительством России политика резко изменилась. По мнению нового министра, погашение ассигнаций за счет процентных займов являлось мерой бесполезной и крайне дорогой, в связи с чем он предлагал прекратить дальнейшее изъятие ассигнаций. Признавая необходимым сохранение существовавшего в обращении количества ассигнаций, Канкрин предложил, однако, отказаться от увеличения их числа. Несмотря на то, что начиная с 1823 г. правительство отказалось от дефляционной политики, курс ассигнационного рубля в последующие годы несколько повысился по отношению к серебряному рублю (табл. 3).

Таблица 3

Источник. Гусаков А. Д. Денежное обращение дореволюционной России. — С. 33.

Прекращение обесценения ассигнационного рубля объяснялось создавшимися экономическими условиями в стране. После войны 1812-1815 гг. усилился процесс становления капиталистических отношений, развивающихся в условиях разложения феодального хозяйства. Расширилось производство товаров, для реализации которых требовалось большое количество денег. С ростом потребности в средствах обращения и платежа наблюдался процесс сокращения избыточной массы бумажных денежных знаков, что повысило их курс. Изъятие ассигнаций, проведенное в 1818-1822 гг., а также рост потребности в средствах обращения и платежа привели к появлению в обороте золотой и серебряной монеты, которая длительное время находилась в виде сокровища в руках у населения. В то же время в стране увеличилась добыча серебра и золота, и правительство усилило чеканку монеты из этих металлов (табл. 4).

Таблица 4

Источник. Гусаков А. Д. Денежное обращение дореволюционной России. — С. 34.

Таким образом, серебро и золото вновь появляются в обращении, где функционируют параллельно с обесцененными ассигнациями. К этому времени относится появление особых доплат — лажей — за согласие принять платеж ассигнациями, а не серебряной монетой. Размер этих надбавок колебался в зависимости от губернии, характера сделок, видов и номиналов денежных знаков. Так, в Москве и близлежащих губерниях за 1 руб. крупным серебром давали 4 руб. ассигнациями, а за 1 руб. мелким серебром — 4 руб. 20 коп. (См.: Судейкин В. Т. Восстановление в России металлического обращения (1839-1843 гг.). — М., 1891. — С. 33) Подобные доплаты порождали спекуляцию, затрудняли товарооборот. Население несло потери от колебаний курсов и от обмана торговцами при исчислении величины лажа.

Восстановление монетного обращения в России происходило в условиях, когда в соответствии с манифестом 1812 г. правительство продолжало принимать меры, направленные на удержание ассигнаций в обращении. Оно искусственно сокращало сферу функционирования звонкой монеты, требуя, чтобы все платежи в казну в виде налогов и податей производились исключительно ассигнациями по их биржевому курсу. По этой причине возникал устойчивый спрос на ассигнации, который поддерживал их курс. Последний скачкообразно возрастал при наступлении сроков платежей в казну. В некоторых губерниях в этот период население с трудом могло достать ассигнации для расчетов по налогам и податям.

Итак, начиная с 1818 г. в Российской империи действовала денежная система, основанная на параллельном обращении серебряной и золотой монеты и обесцененных в 3,5-4 раза ассигнаций, которые имели относительно устойчивый курс. Подобное явление, наблюдавшееся в стране впервые, было противоречиво по своей природе. Обращение обесцененных бумажных денежных знаков отвечало интересам большей части дворян, имущество которых было в долгах. Однако подобное состояние денежного обращения не устраивало обуржуазившихся помещиков и формирующийся класс буржуазии. Оно являлось тормозом для развития капиталистической деятельности, обесценивало доходы от нее. По этой причине представители второй группы имущих слоев населения были заинтересованы в твердой валюте. Следовательно, параллельное обращение ассигнаций и звонкой монеты отражало существовавшее противоречие между приходившим в упадок крепостным хозяйством и развивавшимся капитализмом.

В твердой валюте были особенно заинтересованы малоимущие слои населения, прежде всего крестьянство. Бедственное положение крестьян России, вызываемое гнетом помещиков, неурожаями, усиливалось хаотичным, расстроенным состоянием денежного обращения. Обесценение денег, существование разнообразных колеблющихся лажей приняли характер всенародного бедствия. Борьба крестьян против дворян-крепостников нарастала с каждым годом. Опасаясь крестьянских волнений, принимавших все больший и больший размах, правительство Николая I (1825-1855) вынуждено было определенным образом изменить свою позицию в области денежной политики.

Расстроенное денежное обращение вызывало огромное количество жалоб и со стороны купеческого сословия, других слоев населения. Поэтому, несмотря на сопротивление большей части дворян-реакционеров, правительство приняло решение о коренном упорядочении денежного обращения в стране. На докладе курского военного губернатора, который был представлен Николаю I в 1837 г., последний написал резолюцию: «Дальше такое положение нетерпимо и нужно принять меры к его устранению» (Цит. по: Дмитриев-Мамонов В. А., Евзлин 3. П. Указ. соч. — С. 191). В соответствии с таким решением в стране была подготовлена и проведена денежная реформа, устранившая из обращения российские государственные ассигнации.

Купить ростовые фигуры по самой выгодной цене можно в компании Саммит.