ОТ СОБИРАТЕЛЬСТВА - К НАУКЕ О КЛАДАХ

Собиратели, нумизматы, ученые

Все, "что зело старо и необыкновенно", предписывал собирать государев указ в начале XVIII века. Особый интерес, если не страсть, испытывал к монетам и кладам Петр I. В описи его коллекции, переданной для хранения в Кунсткамеру, значились клады русских и восточных монет. Когда в 1723 году Петру сообщили о находке во Пскове клада древних монет, царь тотчас отправил за ним своего доверенного гоф-юнкера.

Участник Полтавской битвы, а впоследствии знаменитый историк, автор многотомной "Истории Российской с самых древнейших времен" В. Н. Татищев в специальной инструкции "господам воеводам и прочим управителям" разъяснял важность сбора находок, "колико история в мире пользы приносит".

"Господа управители" в XVIII веке с размахом занимались личным собирательством. Большие коллекции монет составили боярин П. С. Салтыков - губернатор смоленский, а затем казанский, фельдмаршал Я. В. Брюс, граф А. И. Остерман. Конечно, среди собирателей XVIII века была не только знать: известны имена нумизмата - попа Федора "вотчины Воскресенского монастыря", через руки которого прошел ряд кладов, а также имена состоятельных купцов и заводчиков. Монетные клады служили источником для пополнения таких коллекций даже в тех случаях, когда о находках узнавали власти.

По мере составления обширных коллекций началась их систематизация. Наиболее полный каталог монет сделан в Кунсткамере. В начале XIX века крупнейшие отечественные собрания монет и кладов были сосредоточены в Эрмитаже, Кунсткамере (к концу века их коллекции слились в единую) и в Кабинете древностей Московского университета.

Накопление знаний, классификация монет и издание каталогов, альбомов способствовали превращению любительского собирательства во вспомогательную дисциплину истории - нумизматику (от латинского numisma - монета), обогатившую науку о прошлом важнейшими источниками.

Вехой в развитии исторической науки XIX века стала книга московского собирателя, нумизмата и археолога А. Д. Черткова "Описание древних русских монет" (1837-1842), где классифицировалась огромная и сложная масса монет. Восточные клады в России изучали X. Д. Френ и П. С. Савельев, В. В. Григорьев и А. К. Марков. Топографическую сводку кладов западноевропейских монет X-XI веков на Руси составил Б. В. Кене. Интересную работу о гривенной денежной системе по кладам слитков опубликовал А. И. Черепнин.

Изучение ранних вещевых кладов Руси проводил II. П. Кондаков. Основной его труд, результат многолетних исследований находок художественных изделий,- издание "Русские клады" - не был завершен (из печати вышел лишь первый том).

Выдающимся явлением в русской нумизматике стал труд А. В. Орешникова "Русские монеты до 1547 года". Орешников разобрал и обобщил массу сложных кладов и комплексов русских монет в Историческом музее. Ученый был одним из основателей этого музея.

С середины XIX века сбор сведений о кладах проводило Археологическо-нумизматическое общество, которое имело особое отделение нумизматики.

В конце века существовало и Московское нумизматическое общество, деятельность которого почти прекратилась с началом первой мировой войны.

Несмотря на существование комиссии и Общества нумизматов, розыски находок и сохранение кладов в значительной степени были предоставлены частной инициативе. Впрочем, даже Археологическая комиссия из поступавших к ней кладов отбирала лишь наиболее редкие монеты, а остальные передавала на продажу или на переплавку. Многие клады дореволюционного времени разошлись по рукам коллекционеров, а немало ушло за границу.

Дары исторических недр земли, клады после Великой Октябрьской социалистической революции стали собственностью государства и важным источником для изучения большого круга научных проблем.

Советская нумизматика поставила задачу изучения монет и кладов как фактора экономического развития общества, истории товарно-денежных отношений. Ученые-нумизматы и археологи ведут точную фиксацию кладов, составляют сводки находок золотых и серебряных слитков Руси, арабских, византийских, западноевропейских монет и кладов на территории нашей страны. Президиум Академии наук

СССР возложил учет нумизматических находок на Институт археологии (в первые годы Советской власти - Государственная академия, а затем Институт истории материальной культуры), а хранилищами сокровищ истории являются государственные музеи.

В задачи книги не входит обзор полувекового пути советской нумизматики. Отметим лишь, что первая топографическая сводка, в которую вошло около 70 кладов Москвы и ее окрестностей, была составлена В. И. Качановой (Корчагиной) и опубликована в 1954 году в "Трудах Музея истории и реконструкции г. Москвы". Более полутора тысяч названий - монографий и статей, различных публикаций - насчитывает библиография по истории денежного обращения (в это число не вошли исследования вещевых кладов). Фундаментальная обработка домонгольских русских кладов была проделана археологом Г. Ф. Корзухиной, автором монографии "Русские клады IX-XIII вв." (1954 г.). Столица Руси Москва и ее история, находки материальной культуры в недрах древнего города стали предметом исследований большой московской научной школы - ученых Московского университета, Института археологии, Исторического музея, Музея истории и реконструкции г. Москвы. Труды видных ученых Москвы: источниковедческие - академика М. П. Тихомирова, археологические - члена-корреспондента Академии паук СССР А. В. Арциховского и доктора исторических наук М. Г. Рабиновича, нумизматические - члена-корреспондента Академии наук СССР В. Л. Янина, работы их учеников - создали широкий исторический фон для решения многих загадок московских кладов.

Особенно важное значение для изучения русских кладов имеет капитальный труд академика Б. А. Рыбакова "Ремесло древней Руси", неоспоримо доказавший несостоятельность представлений многих дореволюционных историков о русском ремесле как о примитивном, неспособном к созданию высокохудожественных изделий прикладного искусства. Материалом для этого исследования послужило огромное количество ценностей, зарытых в кладах во времена монголо-татарского нашествия на Русь.

Но клады, как узнает читатель,- свидетели не только нашествий, восстаний и других потрясений древности. "В общественном обмене даже в развитом буржуазном обществе имеет место закапывание в землю денег как сокровища",- указывал Карл Маркс в работе "К критике политической экономии". Кладам как источникам истории Москвы и Подмосковья от первобытности до сегодняшнего дня и посвящена наша книга.

Как "читаются" клады

Клад! - и в воображении многих читателей, возможно, сразу возникнут тускло мерцающие золотые и серебряные монеты с непонятными надписями и рисунками, драгоценные сосуды и украшения; сразу вспомнятся истории о несметных богатствах, найденных в развалинах старинных замков или под заветным дубом, о драгоценностях "Острова сокровищ", о скелетах и черепах, о сундуках, окованных железом...

А нумизматам и археологам, как мы покажем дальше, сплошь и рядом приходится иметь дело с невзрачными монетами, глиняными горшками, а иногда и... с железными кольцами и топорами. Однако все эти предметы кажутся прозаичными и неинтересными только для непосвященных.

К ученым клад приходит обычно в виде россыпи монет. Часто эти монеты бывают так грязны или окислены, что разобраться в них сразу не представляется возможным. Тогда к обработке клада приступают реставраторы. Они промывают клад дистиллированной водой (если монеты грязны) или обрабатывают специальными химическими составами для удаления окисей. После чистки и промывки монеты становятся доступными для изучения. Вооружившись каталогами, определителями и прочей специальной литературой, нумизмат начинает самую интересную и захватывающую работу: определяет монеты, исследует вещи клада.

Московские деньги (сцена у лавки сапожника). Рисунок из книги Адама Олеария 'Путешествие в Московию'. XVII век

Каждый клад, даже самый обычный, обязательно заставит исследователя не раз ахнуть: то в кладе встречается чрезвычайно редкая монета, известная пока в нескольких экземплярах, а иногда всего в одном; то клад поражает неожиданным сочетанием разнородных элементов, и исследователь начинает ломать голову над возникшей загадкой денежного обращения; то находка отдельной монеты позволяет окончательно решить какой-то важный вопрос.

Как же определяют монеты? Когда на монете стоит год выпуска, указаны страна, правитель и даже монетный двор, а также номинал, это не составляет особого труда. Для нумизмата остается только установить вес монеты и сослаться на литературу - на номер каталога или определителя, где есть ссылка на подобную монету. Но таких "читаемых" монет не так уж много: у нас они появляются только с XVIII века. А как определить страну, правителя, место чеканки, номинал, когда монета покрыта непонятными буквами, больше напоминающими изящные узоры (монеты Арабского халифата), или же, напротив, имеет грубые, примитивные изображения, где не сразу можно разобрать - человеческое это лицо или схематическое изображение здания, вокруг которого помещены плохо читаемые буквы латинского алфавита (западноевропейские денарии XI-XII веков)?

Еще труднее для исследователей русские монеты XIV-XV веков. На неровных, неправильной формы пластинках изображение часто помещалось не полностью. Если на большинстве русских монет разобрать изображение удается без труда - оно всегда удивительно реалистично, то прочесть надписи порой бывает совершенно невозможно. Стереотипной формы надписи не существовало, она имела несколько вариантов. Иногда указывалось, что монета "печать великого князя", иногда просто ставилось в родительном падеже имя князя, иногда был титул - "великий князь", иногда его не было. Буквы пропускались очень произвольно, заменялись другими; имя князя подчас передавалось только двумя буквами или даже одной начальной. Денежники не всегда были грамотны и опытны, к тому же места на монетном штемпеле было мало. Трудность заключается также и в том, что многие русские князья-современники имели одинаковые имена, например Василий Дмитриевич, великий князь московский, и Василий Дмитриевич Кирдяпа, великий князь суздальско-нижегородский.

Но и более поздние русские монеты - копейки и деньги XVI-XVII веков, где изображения были одинаковы, где помещалось имя правящего царя и указывался монетный двор, тоже не так просто понять, как это кажется на первый взгляд. Из-за маленького размера монетного кружка надпись не всегда помещалась полностью, из-за примитивной техники чеканки изображение и надпись часто получались неясными. Отнюдь не всегда имя царя, помещенное на монете, указывало на действительное время выпуска монеты. А главной трудностью работы с монетами XVI-XVII веков является отсутствие дат на основной массе их. Монеты иногда приходится датировать отрезками времени между начальной и конечной датой правления того царя, имя которого читается на монете.

Для каждого вида монетного материала, встречающегося в виде кладов в европейской части СССР, в том числе и в Московской области, существует своя методика определен ия.

Для работы с восточными монетами необходимо знать арабский язык, на котором делались надписи. Год указывался по Хиджре - мусульманскому летосчислению, начинающемуся с того момента, когда "Мухаммед бежал из Мекки в Медину". Для перевода мусульманского летосчисления на наше существуют специальные таблицы, составленные специалистами-востоковедами.

Точно так же необходимо знание языка и системы изображений для работы с византийскими монетами и западноевропейскими денариями. Денарии представляют особую трудность для определения. На них нередко встречаются с трудом поддающиеся расшифровке монограммы, латинские надписи, за каждой буквой которых специалист может прочесть имя правителя или монетчика. Здесь недостаточно знать латинский язык. Нужно очень хорошо представлять все пестрое разнообразие монет, чеканившихся светскими и духовными правителями феодальной Европы XI - начала XII века, главным образом германскими и англосаксонскими. Для работы необходимы специальные издания: каталоги, где содержится подробное описание монет, их изображения, расшифровка всех встречающихся на монетах знаков, букв и надписей.

Исследователи средневековых монет применяют для работы так называемый метод соотношения штемпелей. Особенно эффективные результаты этот метод дал при обработке русских монет. Нумизмат рассматривает в данном случае монету как результат взаимодействия двух орудий чеканки - верхнего и нижнего штемпелей. Имея дело с большим количеством монет, нельзя не обратить внимания на то, что помимо монет, совершенно тождественных друг другу, многие имеют одинаковые лицевые стороны и разные оборотные, и наоборот. Это значит, что часть монет чеканилась одной парой штемпелей - получались совершенно одинаковые монеты. Когда один из штемпелей, например оборотный, изнашивался, его заменяли другим, и монета чеканилась прежним лицевым и новым оборотным штемпелями. Так получались группы монет, у которых лицевые стороны были одинаковы с лицевыми сторонами монет предыдущей группы, а оборотные были другими. Приходила очередь заменять лицевой штемпель - картина менялась: новая группа монет имела одинаковую с предшествующей оборотную сторону, но разные лицевые. Исследователю важно установить, какое сочетание штемпелей появилось раньше других, а уж за ними потянутся все последующие группы, и недатированные монеты получат относительную датировку. Эту цепочку штемпелей очень удобно изобразить графически: в нижнем ряду - изображения лицевых сторон, в верхнем - оборотных. Линия, соединяющая изображение лицевой и оборотной сторон, обозначает отдельную монету. На таблице эта схема часто выглядит в виде веера: от нижнего изображения веером расходятся линии к нескольким изображениям оборотной стороны. Это значит, что с одним лицевым штемпелем взаимодействовали несколько оборотных. Один из оборотных штемпелей использовался затем в сочетании с несколькими новыми лицевыми штемпелями, и получался веер наоборот - пучок линий выходил из верхней точки. Но все эти веера связываются между собой одной или несколькими линиями, за которыми стоят конкретные монеты, чеканенные различными сочетаниями штемпелей.

Работа по выявлению и сличению штемпелей чрезвычайно кропотлива и трудоемка. Она требует тысяч и десятков тысяч сопоставлений, а также огромного количества монет как материала для сравнений. Однако главная сложность для нумизмата заключается даже не в скрупулезном сопоставлении тысячи штемпелей. Вся эта работа может оказаться бессмысленной, если не удастся найти начала цепочки и вытянуть вслед за ним всю ее в хронологической последовательности.

Схема взаимоотношения штемпелей русских монет XVII века

Вот тут-то на помощь приходят клады, сотни кладов. Понадобилось тщательно разобрать по штемпелям несколько десятков кладов с монетами царя Михаила Федоровича, чтобы заметить следующую особенность: большая часть кладов содержала монеты, чеканенные всеми известными нам сочетаниями штемпелей (пока еще хронологически не определенных). Напрашивался вывод, что эти клады были зарыты в самом конце правления царя, когда в монетном производстве использовались все штемпеля, изготовленные за годы царствования Михаила Федоровича. Однако некоторая часть кладов содержала далеко не полный набор известных по коллекциям и другим кладам монет. Поскольку исследователи оперировали только полностью сохранившимися кладами, они сразу смогли отбросить предположение, что неполнота типов монет в кладе была следствием неполноты самого клада. Неполный набор монет в кладах получался потому, что клады зарывались намного раньше конца правления Михаила. Тогда приходилось датировать отдельные монеты клада (первые годы или даже месяцы правления, середина правления и т. д.). Так создавалась приблизительная хронологическая сетка последовательности появления различных штемпелей и их сочетаний.

Но схема "раньше - позже" далеко не совершенна, и для науки требовались более точные хронологические вехи. Одним из важнейших инструментов в нумизматическом исследовании являются весы. Тысячи взвешиваний па точных, аналитических весах позволяют увидеть, как на протяжении отдельных периодов вес монет претерпевал существенные изменения. Можно заметить, как монеты, в начало какого-либо правления чеканенные в строгом соответствии с весовой нормой, затем постепенно снижаются в весе, а иногда изменяется и проба... Значит, наблюдения за весом монет тоже могут служить дополнительным критерием при определении относительной датировки монет. Наложение данных веса на цепочку взаимосвязанных штемпелей дает уже более объективные обоснования для хронологической систематизации монет.

В распоряжении исследователей имеются еще данные письменных источников, в той или иной форме сообщавших о состоянии денежного хозяйства, о реформах, о падении веса монет и т. д. Правда, этот источник - один из наиболее коварных, когда речь идет о монетах. Современники, записывавшие в летописях или составлявшие различные грамоты, акты, нимало не заботились о нас, своих потомках, которые через столетня будут расшифровывать термины, понятные для них, наполненные тогда конкретным содержанием, термины, за которыми стояли реальные денежные знаки, и... абсолютно не понятные для нас. Так, много лет недоумевают исследователи над летописным сообщением 1447 года о восстании в Новгороде Великом, в результате которого в денежном деле города произошли существенные изменения. О каких рублях - "старых или новых" - идет речь, как понимать выражение о том, что монеты продолжали чеканить "в ту же меру"? Но и документы более поздние, даже относящиеся к XVIII веку, также бывают нередко непонятными для нас. Но только до определенного времени.

Как только сведения письменных источников, пускай косноязычные и туманные, встречаются с данными нумизматических памятников, соответствующим образом обработанных, все становится на свои места. Монеты помогают расшифровать неясные выражения письменных источников, а письменные источники датируют слепые монеты, раскрывают тщательно замаскированные махинации с монетной регалией. Так получилось с чеканкой монет шведов в Смутное время в оккупированном ими Новгороде.

По письменным источникам было известно, что шведы чеканили монеты пониженного веса, но вещественного доказательства их "воровства" исследователи до поры до времени привести не могли. Монетные клады показали нам, что существуют две группы монет с именем царя Василия Шуйского - тяжеловесные и легковесные, причем легковесные монеты стали появляться только в поздних кладах, зарытых уже после низложения Василия Шуйского в 1610 году. На этом основании была выявлена группа легковесных подделок шведов, чеканенных подлинными штемпелями Шуйского уже после его гибели. Хищническая политика иноземных захватчиков, терзавших русскую землю, получила новые штрихи, дополнившие общую картину разорения и разбоя, которые несли с собой интервенты.

Или пример из истории Московского княжества XV века. Всем известно выражение "Шемякин суд" как синоним суда неправого, несправедливого. А ведь оно имеет непосредственное отношение к нумизматике! В 1446 году Москву захватил галичский князь Дмитрий Юрьевич по прозвищу Шемяка. Он сел на великокняжеский "стол", отобрав его у великого князя Василия Васильевича. Шемяка очень скоро вызвал всеобщее недовольство жителей Москвы безудержным расхищением казны, разбойничьим хозяйничаньем, неправыми поборами. Обо всем этом рассказывается в летописях. Но в письменных документах не осталось сведений о другом тяжелом преступлении Шемяки - о чеканке монет пониженного веса. Желая как-то пополнить казну, Шемяка стал хищнически эксплуатировать монетную регалию: разогнал денежный двор, передал чеканку монет откупщикам, снизил вес монет почти вдвое. Правда, некоторые штемпеля времени Василия Васильевича использовались и при новом правителе. Они-то и стали главным доказательством Шемякиных злоупотреблений в монетном деле.

Когда советский нумизмат Н. Д. Мец составила цепочку монет времени Василия Васильевича, оказалось, что плавная последовательность ее внезапно нарушилась: на каком-то этапе штемпель, употреблявшийся во время правления этого князя, вдруг встретился в сочетании с именем Дмитрия да еще дал монету пониженного веса! К этой монете примкнули и другие, и стало ясно, что где-то в середине правления в денежной чеканке Василия Васильевича наступил разрыв. Сюда вклинились легковесные монеты с именем Дмитрия, чеканившиеся частично новыми, частично старыми штемпелями. Вместо стройной и строгой системы взаимосвязанных по сочетанию штемпелей, свидетельствующей о наличии единого центра чеканки - Монетного двора, исследователи столкнулись с разбросанной чеканкой, с монетами, изготовленными изолированными парами штемпелей. В условиях Руси XV века это могло быть признаком упразднения Монетного двора как единого центра чеканки и введения системы откупов. Чеканку монет при этом осуществляли несколько денежников, работавших со своими орудиями чеканки, лишь частично использовавших старые штемпеля. Все это могло иметь место только во время захвата Москвы Дмитрием Шемякой в 1446-1447 годах. Так получили точную дату монеты Шемяки, так получили сравнительно точную дату монеты Василия Васильевича, чеканенные как до Шемяки, так и после него. А в пределах этой схемы уточнить датировку монет Василия Васильевича помогли несколько кладов середины и второй половины XV века, зарытых в разные годы. Один клад содержал самые ранние монеты этого князя, другой имел более полный набор (но далеко не все!), а в следующем уже встретились все известные нам монеты Василия Васильевича. Так не имеющие дат монеты князя Василия Васильевича, чеканившиеся с 1425 по 1462 год, приобрели датировки и в пределах этих лет.

Клады, таким образом, служат надежным и объективным критерием для установления хронологической систематизации монет. Но благодаря этому же обстоятельству можно установить даты захоронения кладов. Если раньше время захоронения кладов определялось весьма расплывчато: "клад монет Грозного", "клад монет Петра I" и т. п., то теперь это можно сделать гораздо точнее. "Клады Грозного", например, могут содержать и монеты 1533-1535 годов, и монеты 1533-1547 годов, и монеты 1533- 1555 годов, и, наконец, монеты всего правления - 1533-1584 годов. Монеты Петра I также имеют множество хронологических групп: в кладах могут быть встречены монеты, попавшие в землю около 1696 и около 1700 года; есть клады, прямо связанные с Северной войной, датированные 1702-1703 годами.

Уточнив даты захоронения кладов, историки получили возможность уловить закономерности захоронений, определить и объяснить исторические причины, вызвавшие массовое захоронение кладов в различные периоды.

Нумизматы долго спорили между собой, как определять дату захоронения клада: какой отрезок времени прибавлять к дате самой поздней монеты клада и прибавлять ли вообще? Очевидно, должна быть разница для кладов, состоящих из привозных монет, и кладов монет отечественного производства.

Для арабских или западноевропейских монет разрыв между поздней монетой клада и датой захоронения может составлять годы и десятилетия: ведь прежде чем стать кладом, монеты должны были проделать долгий и длинный путь от места их производства, какое-то время использоваться как местное средство обращения, дождаться, чтобы к одной монете прибавилась еще одна и еще одна - чтобы сумма монет стала кладом. Иногда покой монет, спрятанных в земле или в укромном месте, вскоре прерывался владельцем, и они вновь начинали свои странствия. Иногда этот покой оказывался долговечным, п монеты терпеливо ждали, когда их извлекут "из забвения" и они из сокровища превратятся в исторический источник.

Для русских монет этот разрыв должен быть меньше. По нашим наблюдениям, во многих кладах он исчисляется несколькими месяцами, редко - годом.

Систематизация и точная датировка клада - только первый шаг на пути исследователя. Далее следует составление топографии кладов - нанесение места находки на карты. Клады обретают новые качества: они показывают пути торговых караванов, отмечают наиболее оживленные населенные пункты и таким образом оказываются незаменимым источником для изучения экономической и социальной географии края. Далеко не все торговые пути древности были описаны в письменных источниках. Важнейший торговый путь из Волжской Булгарии к Киеву и в земли новгородских словен дальше на запад показали клады. По кладам историки проверили, как менялись времена для древних русских городов, расположенных к западу и северу от Москвы - Можайска, Звенигорода, Дмитрова и др. Время их расцвета приходится на XV - первую половину XVI века. И клады отмечают этот факт: мы встречаем здесь клады XV века, множество кладов XVI, а в XVII веке количество кладов заметно сокращается.

По кладам можно судить и о таком: важном явлении в социально-экономической жизни общества, как проникновение товарно-денежных отношений в деревню. Если раньше, в XV веке, основная масса кладов сосредоточивалась в городах, то в XVI-XVII веках они значительно чаще встречаются по деревням. Уже не торговые пути отмечают клады; они рассказывают о расширении торговли крестьян, о появлении денег в крестьянском хозяйстве. Топография кладов монет XVIII века показала иные процессы в жизни страны: повсеместное распространение и ведущую роль медных денег в широком обращении.

Картографирование кладов на городской территории дает интересный материал по истории застройки города, освоения и заселения новых пространств, по социальной топографии. Некоторые находки, вроде клада вооружения XVI века из Ипатьевского переулка, помогли нам представить жителя этой части города - Великого посада - рядового служилого человека. А находка клада монет в Климентовском переулке рассказала об иной категории воинского человека на Руси - о стрельце, все интересы которого сосредоточивались вокруг ремесла, торговли, денег...

Топография монетных находок, как видим, емкий и многогранный источник для изучения различных сторон жизни общества. Привычное представление о топографии кладов как главном свидетельстве при изучении торговых путей древности следует значительно расширить и углубить.

Знакомясь с тем, как "читаются" клады, читатель мог заметить, что авторы постоянно употребляют выражения: "тысячи сопоставлении и сравнений монет", "тысячи взвешиваний", "десятки и сотни кладов"... Это не литературный прием и не преувеличение. В нумизматическом исследовании решающую роль играет массовый материал. Научную достоверность приобретают только то выводы, которые основываются на массовом материале. Клад предоставляет исследователю такой материал, и, чтобы он "заговорил", па помощь историку постоянно приходит статистика; многие задачи нумизматики и современной археологии решаются методами математики и естественных паук.

Мы не будем здесь подробно говорить о значении кладов для изучения истории денежного обращения. Вся книга, по существу, посвящена этому. Принцип нумизматов: источник для исследователя - не монета, а клад. Лишь клад служит источником и критерием истины. Он корректирует показания письменных источников. Он сам является вещественным источником истории денежного обращения.

И неожиданным выводом книги для читателя окажется, по-видимому, конец иллюзии о кладах как о несметных сокровищах. Даже такой огромный, с яркой историей город, как Москва, не порадовал кладами сказочного богатства. И само слово "клад" приобретает совершенно иное содержание - это сбережения жителей земли Московской, горожан и крестьян, людей, живущих одним днем, от одной покупки и продажи до другой. От этого открытия понятие "клад" не должно терять своего ореола значительности, просто меняется понятие ценности.