10. Золото Советской Республики

Год тысяча девятьсот девятнадцатый.

Июль.

С раннего утра собрался и толчется народ на Сухаревке. Здесь главный московский рынок, известная на всю страну барахолка. Где все продается, все покупается. Важно денег с собой иметь мешок или товар ходовой, спросом пользующийся.

Кто только не побывает здесь за день! И красноармеец в выцветшей гимнастерке, и приезжий провинциал в линялой рубахе: с мануфактурой в стране не просто - идет война. Здесь встретишь и крестьянина в сапогах, намазанных дегтем, и москвичей - в картузах и шляпах, чинных, деловых, по-столичному важных.

На барахолке - не в магазине. Здесь сразу ничего не продают и не покупают. Сначала продавец оглядывает покупателя, а покупатель изучает товар. Оба думают, примеряются. Потом торгуются упорно и рьяно - один боится продешевить, другому кажется, что он переплачивает.

Вот рабочий в пестрой рубахе, подпоясанной витым шнурком, торгуется с сапожником. Сапоги вроде бы хорошие, но дороговаты. Каждый ведет борьбу за свой рубль напористо и горячо. Наконец ударили по рукам. Покупатель полез за пазуху, вынул деньги. Пачка толстая, бумажки в ней новые, еще краской пахнут. А продавец вдруг отшатнулся и не берет.

- Мы ж договорились! - удивился покупатель.

- Не, хозяин, таких мне не надо, - ответил ему продавец.

- Почему?!

- Фальшивые это деньги, - пояснил продавец и стал свой товар в холстину завертывать. - Право слово, фальшивые.

В глазах покупателя появились растерянность и сомнение.

- Как же так? Мне их в кассе выдали. На заводе...

- А вот так и фальшивые, - терпеливо объяснял сапожник. - Мне третьего дня сват десятку показывал. На ней так прямо и написано: "Деньги для дураков". Это, значит, сперва их большевики с такой надписью выпускать собирались, да потом спохватились. Только поздно. Правда - она на свет вышла.

Рядом с беседующими оказался гражданин в шляпе-котелке. Прислушался, заговорщицки подмигнул сапожнику. Спросил, кивая на рабочего:

- Не верит товарищ? Мы его убедим.

Придвинулся, достал из кармана купюру. Развернул на ладони.

- Читай!

- Мать честная! - И в самом деле бумажка была точно такая, что в кассе мастерской выдавали, но на ней черными буквами начертано: "Деньги для дураков".

- Возьми, если хочешь, - предложил господин в котелке и объяснил: - Дурят вас, мужиков. Теперь ведь всем известно, на кого большевики работают. На германца! Настоящие царские денежки прикарманивают, а народу дают взамен свои, фальшивые. Потом с богатством в Германию умотают, а Россию по ветру пустят...

Трудно сказать, как бы разговор пошел дальше, но приблизились двое.

- ВЧК, - сказал один спокойно и строго. - Предъявите документы, граждане.

Котелок было рванулся в сторону, да его взяли за локоток. Тихо, но очень крепко.

- Спокойно, гражданин. Вам придется пройти с нами.

В отделе, куда доставили задержанного, с ним беседовал молодой комиссар с усталым лицом и покрасневшими от недосыпания глазами.

- Значит, вы, - сказал он, просматривая документы задержанного, - Яичников Степан Арсентьевич. Мещанин.

- Так точно-с.

- И на Сухаревке вы были по делам? Это ваши деньги?

Следователь указал на толстую пачку кредиток, изъятых у задержанного при обыске. Перетянутая красной рединкой, она лежала на столе.

- Так точно-с, мои.

- Сколько тут?

- Ровно тысяча...

- И вам не хватило их, чтобы купить собаку?

- Какую собаку? - деланно удивился Яичников. - И в уме не держал покупать.

- Тогда почему вы решили, что на эти деньги не купишь ее?

Следователь взял в руки пачку десятирублевых купюр, снял с них резинку и вынул из середины одну бумажку.

- Читайте.

Задержанный опустил голову.

- Не хотите? - спросил следователь. - Тогда могу я. Вот: "На эти знаки теперь не купишь и собаки". Остроумно, верно? Подобных купюр в пачке сорок шесть. Это ваше творчество?

- Нет.

- А чье?

- Не знаю.

Запирательство не помогло. Изучая факт за фактом, чекисты доказали, что Яичников не случайно заблуждавшийся обыватель, а тайный агент ОСВАГа.

Была в годы гражданской войны такая контрреволюционная организация - деникинское "Осведомительное агентство". Его специально создали для ведения подрывной пропаганды против Республики Советов и Красной Армии.

Чем только не промышляло агентство! В его типографиях печатали фальшивые номера "Правды", "Известий", "Бедноты". Там же изготавливались подложные издания законов РСФСР, подделывались и распространялись лживые "приказы" по Красной Армии.

По методам и патологическому антисоветизму писаки из ОСВАГа были прямыми предшественниками фашистских пропагандистов. Именно в ОСВАГе решили использовать в контрреволюционных целях денежные знаки РСФСР. На них типографским способом делались дурацкие по смыслу надпечатки вроде: "Теперь на эти знаки ты не купишь и собаки", или "Эти деньги то же, что фальшивые", или "Комиссары набивают свои карманы настоящими деньгами, а народу дают такие, которые нигде не будут приниматься".

Печатную продукцию такого рода переправляли через фронт и темные личности - кто за плату, кто просто из ненависти к Советам - пытались распространять ее в народе.

Господин Яичников был врагом идейным. Поняв, что ему не уйти от ответа, он сбросил маску:

- Все одно, граждане комиссары, вам не удержаться. И деньги ваши - фук! - Яичников дунул па ладонь, будто сдувал с нее что-то. - Нечем вам обеспечивать их силу. Нет у вас золота. Оно в надежных руках.

- Надежные руки - это Колчак? - спросил следователь.

- Так точно, Колчак. Александр Васильевич. Его признали Англия и Америка...

- Добавьте Японию и Чехословакию, - иронически посоветовал следователь,

- Добавлю, - согласился Яичников. - И еще скажу, что у Александра Васильевича золотой запас России. Это сила особая. Вы ее еще узнаете.

Адмирал Колчак, на которого делали главную ставку силы контрреволюции и правительства стран-интервентов, был убежденным монархистом. Его верховную власть признали Деникин, Юденич, Миллер, Дутов и другие белые генералы. Особый вес Колчаку придавало то, что в его руках оказался золотой запас царской России, который был захвачен в кладовых Казанского банка. Общая стоимость ценностей - золота, платины, серебра, ценных бумаг - составляла 651532117 рублей 86 копеек.

Под крики о том, что "большевики продают Россию немцам!", Колчак направо и налево разбазаривал народное достояние.

Одним из первых своих декретов Колчак признал все прошлые долги царского и Временного правительств и обязался их выплатить. Сумма задолженности исчислялась в 16 миллиардов рублей.

И как повеселели, как оживились те, кто привык видеть в России объект наживы и грабежа!

Японская газета "Ници-Ници" в ноябре 1918 года писала: "В силу сложившихся обстоятельств Япония должна взыскать как можно скорее все долги, в частности - с России 300 млн. Если Россия не может уплатить сейчас наличными, то Япония должна настоять на каком- либо другом виде расчета".

В Сибирь, на Дальний Восток ринулись хищные первопроходцы бизнеса. Японцы добились права строить железные дороги на Дальнем Востоке, начали переговоры об использовании угля с копей Сахалина и Черемхова. Центром закабаления Сибири стал штаб японских войск во Владивостоке. Здесь в начале 1919 года состоялось совещание представителей крупнейших токийских фирм. Они обсудили вопрос о создании "Синдиката освоения Сибири". Ни больше ни меньше!

В США в начале 1918 года возникла специальная компания - "Русское отделение военно-промышленного совета". Вот лишь три фамилии учредителей и руководителей этой монополии: Мак-Кормик, Штраус, Диривг. Думается, их достаточно, чтобы понять, какой дух витал в "русском" отделении. Мысли членов правления были заняты одним: как побольше урвать от богатств России.

"Американцы, - писала в то время одна из газет США о своих соотечественниках, - едут в Сибирь не для торговли, не для работы и помощи русскому населению, а для быстрого обогащения и легкой наживы. Пароходы фрахтуются один за другим в Ном и Анадырь. Большей частью это подонки американцев, неудачные дельцы, прогоревшие содержатели притонов, сыщики, пьяницы, старые золотоискатели с прошлым..."

Кто же позволял иностранцам с беззастенчивостью и легкостью грабить Россию? В первую очередь те, кто именовал себя ее "спасителями". Колчак, другие деятели его правительства делали все, чтобы угодить своим зарубежным хозяевам. Угодить любой ценой. За оружие и другие поставки колчаковцы платили странам Антанты золотом, которое выгребали из золотого запаса, попавшего в их руки. В 1919 году Англии было передано 46 тонн золота, Японии - 43, США - 34, Франции - 20 тонн.

Всего колчаковцы за короткий срок правления растратили 184 тонны золота - 11,5 тысячи пудов!

Потоками текли народные денежки в карманы русских промышленников, купцов, финансистов. Колчаковская администрация выдавала им субсидии, компенсировавшие потери, нанесенные революцией. К 1 августа 1919 года на эти цели было истрачено 750 миллионов рублей. Колоссальные суммы получали частные банки. Их капитал быстро рос. Если на 1 января 1919 года он составлял 328 миллионов рублей, то к 10 мая уже подскочил до 552 миллионов. Особенно много перепадало так называемому Русско-азиатскому банку, член правления которого фон Гойер был назначен министром финансов колчаковского правительства.

Как это не похоже на то, что делала в самые трудные для страны годы Советская власть, всеми силами старавшаяся сберечь народное достояние.

Вот лишь некоторые ее шаги в этом направлении.

22 января 1918 года ВЦИК РСФСР принял декрет об аннулировании государственных внутренних и внешних займов царского и Временного правительств.

22 июля были запрещены скупка, сбыт и хранение драгоценных металлов в сыром виде, в слитках, в монете.

2 декабря СНК издал постановление о ликвидации в пределах РСФСР иностранных банков.

12 сентября 1919 года специальным постановлением запрещен вывоз денежных знаков во враждующие государства, в том числе в местности РСФСР, занятые врагом.

Эти меры были направлены на сохранение народного богатства. А вот одна из статей расхода Советской власти.

17 мая 1918 года Председатель СНК РСФСР В. И. Ульянов-Ленин подписал декрет об ассигнования 50 миллионов рублей на оросительные работы в Средней Азии. Декретом предусматривалось орошение Голодной степи Самаркандской области, Уч-Курганской - в Ферганской области, устройство водохранилища на реке Зеравшан.

Колчак - значит, хромой, колченогий. Его детище - Колчакия - было безногим вообще. Оно держалось только на штыке и кнуте. Военное положение "Верховного правителя Российского государства" ухудшалось с той же быстротой, что и финансовое.

Когда в конце лета 1919 года один из членов правительства спросил министра финансов, есть ли основания беспокоиться о возможности финансового банкротства, тот ответил коротко и предельно ясно:

- Беспокоиться не о чем, мы уже обанкротились.

В январе 1920 года Колчак публично признал свою несостоятельность и сложил полномочия "Верховного правителя". Право на власть он передал генералу Деникину, которого Красная Армия била на юге страны. На Дальнем Востоке Колчак назначил главнокомандующим белыми войсками атамана Семенова.

Сделавшись "частным лицом", адмирал-монархист тем не менее продолжал сохранять надежды па будущее. Его личный вагон прицепили к поезду, в котором белые пытались увезти золотой запас России. Для того чтобы придать поезду вид экстерриториальности, украсили его флагами иностранных государств - американским, английским, французским, чешским, японским.

Однако номер не прошел. Когда поезд прибыл на станцию Черемхово, местный ревком потребовал, чтобы к вагону Колчака приставили бойцов рабочей дружины. По прибытии в Иркутск "Верховный правитель" и его премьер-министр были интернированы. Не смогли спасти союзники своего ставленника. Горела земля и под их ногами. Более того, и золото, которое им так хотелось увезти за океан, не попало в их руки - руки врагов революции.

Поезд с двадцатью девятью вагонами золота и семью вагонами серебра железнодорожники загнали в тупик. Рабочие депо все время держали под парами специальный паровоз, который должен был врезаться в эшелон, если белочехи вдруг решили бы вывести его на главный путь.

6 февраля ревком разослал по всей линии Забайкальской железной дороги приказ местным Советам, ревкомам и штабам партизан. В нем писалось: "Ни в коем случае не допустить движения по линии Забайкальской железной дороги на восток от Иркутска поезда с золотым запасом России, кто бы его ни сопровождал. Портить путь, взрывать мосты, туннели, уничтожать средства передвижения, открытым боем вырвать эти ценности из рук шайки грабителей, кто бы они ни были".

1 марта командование Чехословацкого корпуса передало представителям Иркутского военно-революционного комитета "золотой эшелон". В нем находилось 5143 ящика и 1678 мешков с золотом и другими ценностями общей суммой на 409 625 870 рублей 86 копеек.

Обратим внимание - миллионы сумел размотать Колчак, до 86 копеек не добрался.

На эшелоне сделали надпись: "Дорогому Владимиру Ильичу от иркутских трудящихся". И поезд пошел на запад.

С такой же самоотверженностью большевики Дальнего Востока спасли золото, находившееся в кладовых Владивостокского отделения банка. Там хранилось 35,2 тонны (2200 пудов) золота в слитках, самородках и изделиях, 2,5 миллиона золотых рублей в монетах, без малого тонна (60 пудов) платины и другие ценности.

3 марта 1920 года Дальбюро ЦК РКП (б) переправило ценности в Благовещенск, подальше от японцев. Люди мужественные и самоотверженные сумели изъять из хранилищ банка, которые охранялись самураями, 718 ящиков ценностей и вывезли их из города.

Гражданская война в нашей стране окончилась полной победой сил революции. Убрались с советской земли восвояси англичане, американцы, французы, японцы, итальянцы, немцы. Бежали с нее генералы, еще недавно выпускавшие собственные "настоящие" деньги. Не помогло им ни заморское оружие, ни украденное у народа золото. Оружие пришлось сложить, золото, точнее, не промотанную его часть, вернуть подлинным хозяевам.

Таков был финал, который не предвидели, а может, просто боялись предвидеть претенденты на восстановление монархии в нашей стране.