В монетной мастерской и у менялы

На французской гравюре XV века - монетная мастерская средневековой Европы. В горне в горшках плавится металл. Рядом большой стол, на нем весы, гири и раскрытый гроссбух. За книгой сидит главный мастер и что-то обсуждает с посетителем. Три мастера работают. Один выковывает из слитка серебра пластину. Второй мастер огромными ножницами вырезает из этих пластинок монетные кружки. Третий чеканит монеты. Мальчик подкладывает под штемпель кружки. Готовые монеты ссыпают в большой таз. Тут же сундук для хранения денег.

Не показано, как режут сами штемпеля. Это, наверное, делали в другом месте другие, высококвалифицированные мастера-граверы. В их распоряжении кроме резцов были небольшие пуансоны, которыми они на штемпеле выбивали буквы и составляли из них надписи. Так зародилась идея наборных литер и книгопечатания. Изобретатель его Гутенберг принадлежал к семейству, связанному с монетным делом в Майнце.

Вес каждой монеты обычно не выверялся. Достаточно было, чтобы общий их вес отвечал установленному стандарту и расчету - столько-то монет из фунта, а позднее из марки - наиболее употребительной после XI века крупной денежной единицы в Европе. Отсюда название этого способа - al-marko.

Такую примитивную мастерскую можно было оборудовать в любом городе, монастыре или замке, лишь бы получить на это разрешение короля.

На гравюре показан главный мастер-монетчик в богатой, не предназначенной для работы одежде. Эти монетариусы были важными фигурами. Они часто играли видную роль при сеньоре и в городе. Купцы и богатые горожане покупали эту должность. Сеньору, который обладал монетной регалией, выплачивались деньги, и монетариус мог сам управлять монетным делом. В XIII-XIV веках часто организовывались специальные корпорации монетариусов. Большая часть членов корпорации в самом производстве монет не участвовала, хотя уплачивала сеньору, главному монетчику и простым мастерам довольно солидные суммы серебра. Некоторые обладали правом передачи своего членства по наследству. В Страсбурге в 1276 году было 328 членов такой монетной корпорации. Не было же столько монетных мастерских в городе! Члены корпорации делили доход от чеканки и от порчи монет. Они устанавливали, когда и как перечеканивать или надчеканивать монеты и, сообразуясь с рыночной конъюнктурой, со сроками и местом проведения больших ярмарок, наилучшим образом устраивали свои торговые дела.

Французская гравюра XV века с изображением монетной мастерской. Такую мастерскую можно было оборудовать в любом городе

Сеньоры охотно шли на соглашение с этими монетными корпорациями, особенно те, которые не располагали рудниками и которым без помощи этих объединений не хватало капиталов и серебра для чеканки денег.

Между сеньорами и городами шла постоянная борьба за право монетной чеканки и контроля над монетными мастерскими. В Северной Италии многие города получили монетную регалию уже в XII веке. Города Германии тяжелыми платежами и разного рода обязательствами выкупили это право у герцогов и епископов позднее - в XIII- XV веках.

Получив право чеканки монет или хотя бы надзора за ней, городские власти старались придать деньгам устойчивость, чтобы способствовать торговле и ремеслам своего города. Они выкупали часто у сеньора право выпускать такую монету, которая не подвергалась бы перечеканкам и обменам по невыгодному для населения курсу - это так называемые "вечные пфенниги" в немецких городах XIV- XV веков.

В Ганновере в 1311 году богобоязненный горожанин, монетный мастер Арнольд Суринг дал обязательство городскому совету чеканить, в этом году новую монету из расчета четыре шиллинга (т. е. 80 пфеннигов-денариев) из бременской марки. Но обязательства своего он не выполнил и чеканил монету более мелкую, а когда город предъявил ему претензии, то монетчик изобразил благородное негодование и заявил, что вообще совету не подчиняется, а подчинен только господину герцогу. Будучи вызван к герцогу, Арнольд Суринг оправдывался тем, что обязательство дал под нажимом, подчиняясь грубой силе представителей городского совета. Обвинять же монетчика в порче пфеннигов герцог не стал - настолько это было естественно. Страдал ведь от порчи монет город, и прежде всего его беднота. Порча монет Арнольдом Сурингом, вероятно, была произведена с ведома самого герцога.

Чтобы преодолеть те трудности, которые создает торговле разнобой в монетном деле, некоторые города вступали в союзы и выпускали единую монету. Балтийские торговые города Германии, входившие в Ганзу, не раз заключали такие монетные союзы в XIV-XV веках, правда, они были недолговечны и ни разу всю Ганзу не объединяли. В монетные союзы объединялись и сеньоры, например в 1586 году 4 курфюрста, чьи владения лежали на Рейне, заключили Рейнский монетный союз.

Многие монетариусы и члены монетных корпораций становились менялами. Менялы-трапедзиты были необходимы в экономической жизни древнего мира из-за разнообразия денежных систем и видов монет. Это же вызвало их к жизни и в средневековой Европе - рост торговли и обилие денег в обращении.

В Париже в 1292 году были зарегистрированы 34 кузнеца и 16 менял.

В Италии XIII-XV веков было множество независимых государств и городов, и все они выпускали свою монету по своей системе. Считать деньги было трудно. Арабские цифры были введены в денежные подсчеты только в XIV веке, и тогда же распространилась позиционная запись цифр. Вычисления были запутаны и громоздки. Помощь менял становилась совершенно необходима, тем более что торговля усиленно развивалась и денежные отношения проникали во все стороны жизни. Создавались крупные меняльные конторы, банкирские объединения и дома. Составлялись справочники для торговцев и для менял. Агент флорентийского торгового дома Барди некий Балдуччо Пеголотти, живший в XIV веке, написал книгу-справочник для торговцев, которая называлась "Практика торговли". В этой книге помещались цены на товары в разных местах, торговые морские и сухопутные пути, указания, чем и где выгоднее торговать и, наконец, как делать перерасчет денег одного города на монеты другого. Пеголотти подробно описал монетные системы итальянских городов и многих стран Средиземноморья, составил длинные, сложные переводы одних денежных единиц в другие.

Приезжает купец на ярмарку, а там обращаются специально отчеканенные для этой ярмарки монеты. Пока купцу перечеканят в местной мастерской его слитки или его чужеземные монеты, пройдет много времени и коммерция может пострадать. На помощь приходит меняла и за известное вознаграждение обменивает его монеты на нужные. При этом меняла мог выдать наиболее легкие монеты, отобрав их предварительно, так как вес монет сильно колебался, а тяжелые оставить у себя, или при обмене он мог обмануть купца, плохо знающего положение с местными деньгами. Если это трудно было сделать при размене серебра на серебро, хорошо проверяемого простым взвешиванием, то меняла вознаграждал себя при обмене золота на серебро: соотношение цен на эти металлы все время менялось. Зная движение этих цен, чувствуя их тенденцию, можно было легко выменять золото или серебро подешевле, а продать его в другой раз или в другом месте подороже.

Сеньоры ревниво следили за менялами. Посторонние не только не могли заниматься обменом денег, но даже запрещалось держать гири и весы для взвешивания монет. В Англии менялы были, как правило, королевскими чиновниками. Королевскими были и меняльные конторы, через которые только и могли происходить купля и продажа благородных металлов. В конторах вывешивались таблички, на которых писали, по каким курсам монеты обмениваются. Этим конторам поручали и проверку монетных мастерских. Главный королевский монетчик часто был и главным королевским менялой.

Монетчики и менялы финансировали крупные купеческие предприятия, снабжали деньгами королей и герцогов, епископов и пап. Давая деньги в кредит королям, ростовщик-меняла не был уверен в том, что не потеряет свои деньги. Короли, задолжав слишком много, просто уничтожали своих кредиторов, обвинив их в ереси, организовав еврейский погром, или выходили из финансовых затруднений другим каким-нибудь таким же нехитрым способом. Но королю трудно было снова получить заем, если он злоупотреблял таким средством погашать долги. Так что риск был, но был и резон давать займы, к тому же и проценты были огромными.

Еще в XI веке в Италии менялы изобрели вексель - документ, по которому его владелец мог получить деньги. Трудно и опасно было везти деньги в виде монет. Сдавали их меняле, получали от него вексель и на новом месте получали по нему эту сумму в нужных монетах. Конечно, это возможно было, если существовали связи между менялами, дававшими и учитывавшими вексель, или если векселя выдавались и учитывались отделениями одного финансового предприятия. Через флорентийские конторы Барди и Перуцци переводились огромные деньги из разных стран в пользу пап. Такие отчисления назывались "денарий святого Петра". В 1332 году эти конторы перевели из Англии в Рим при помощи векселей в 11 приемов 75 тысяч золотых флоринов. Античные трапедзиты такого развития и разветвления своего дела не знали, так же как не знали они системы векселей. Потом стало в обычае делать на векселе передаточную надпись, по которой деньги мог получить любой человек, в чьих руках оказывался вексель. Векселями стали расплачиваться, они стали заместителями монет, сокращали их количество, необходимое в обращении. Меняльные конторы были зародышами будущих капиталистических финансовых предприятий - банков. Само слово "банк" происходит от староанглийского bank, что означает "скамья", т. е. стол, за которым сидел меняла, так же как от "трапедзы" (стола) произошло слово "трапедзиты".

Задолжав огромные суммы итальянским банкирам, благородный английский король Эдуард III отказался платить по векселям. От этого его главные кредиторы - флорентийские банкирские дома Барди и Перуцци - потерпели крах. Это было грандиозное банкротство. Финансовый термин этот происходит от выражения "bаnка rotta", т. е. "разбитая скамья". Так говорили еще в старину, когда уличали менялу в обмане и переворачивали или ломали его скамью и стол на рынке.

В XIV-XV веках в Италии банкирские компании обладали колоссальными капиталами и пускали в оборот огромные вклады. Банкирский дом Медичи установил тираническую власть во Флоренции. Щедро меценатствуя и эксплуатируя великое возрождение искусства и интеллекта, он вошел в мировую историю.

В Германии XV-XVI веков конторы были еще более всеобъемлющими предприятиями и держали вклады всех слоев общества - князей, графов, дворян, горожан, богатых и бедных ремесленников, слуг, крестьян. Глава немецкого банкирского дома Фуггеров Яков писал в 1523 году императору и королю Карлу V: "Известно всем, что без моей поддержки Ваше Величество никогда не получили бы короны Священной Римской империи".

"Господин Фуггер привел меня в башенку; там он показал сокровища, состоящие из цепей, регалий, благородных камней, также редких монет и кусков золота величиной в голову - сокровища, стоившие, по его словам, свыше миллиона золотых. Затем он открыл ящик, доверху наполненный только дукатами и кронами. Он сказал, что их там на двести тысяч гульденов, которые он передал посредством векселя испанскому королю. После этого он повел в другую же башенку, до половины наполненную исключительно хорошими талерами: он говорил, что там уложено приблизительно на двадцать семь тысяч талеров..." - так описывал дом Фуггеров в своих "Достопримечательностях" немецкий рыцарь Ганс фон Швейнихен. Банкир, держащий в своих руках нити европейской торговли и финансов, хранит золото и серебро в слитках, монетах, драгоценных изделиях в сундуках у себя дома; это еще средневековый банкир.

Итальянских менял и купцов-ростовщиков по всей Европе звали ломбардцами, так как многие из них были из северной провинции Италии Ломбардии. Отсюда и слово "ломбард". Их коллеги, выставлявшие свои столики на торговых площадях французских городов, часто назывались кагорцами, от города Кагора в Южной Франции.

Портрет Лоренцо Медичи на медали (увеличено). Банкирский дом Медичи установил тираническую власть во Флоренции. Банкиры - тираны Медичи, щедро меценатствуя, эксплуатировали великое возрождение искусства и интеллекта

Христианская церковь запрещала или ограничивала ростовщичество, которое, несмотря на запреты, все же существовало. Папа и Соборы еще в XIII веке издавали по этому поводу строгие эдикты. Ничего жизненно важного не покупая и не ведя коммерции, сеньор или крестьянин занимали деньги только в крайних случаях. Одолженные деньги не приносили дохода, и брать за ссуду вознаграждение, проценты считалось неэтичным. Но эта этика феодального хозяйства была сломлена развивающейся торговлей, где деньги, взятые в кредит, приносили барыш. Ссуда должна была оплачиваться, и ростовщичество становится легальным и признанным делом. Естественно, что кредит стал развиваться прежде всего в банкирских конторах и домах. Эти предприятия были не просто торговыми объединениями, какими были гильдии, где каждый купец вел свою торговлю со своим капиталом. Эти "компании", как их называли в Италии, прежде всего объединяли капиталы и получали от этого огромную мощь. Они вмешивались в денежное дело и торговлю благородными металлами, поставляли серебро на монетные дворы, скупали монету и отдавали ее перечеканивать. Большие торгово-банкирские компании вытеснили архаические городские монетные корпорации. Спекуляция и торговля деньгами вместе с кредитом становились важнейшим делом как крупных компаний, так и мелких "ломбардцев" и "кагорцев".

Банкиры связывались с пиратами, работорговцами, грабителями. Это была пора первоначального накопления капитала - и она отмечена страшными преступлениями, совершаемыми в погоне за деньгами.

 Война, торговля и пиратство
 Они - триедины, нераздельны.